Сновидение: будь осторожен, если любишь спать…

– Ну, зачем это афишировать? Кто куда ходил; кто кому что открыл… Это же как… личное дело каждого, кто на что горазд. А что, если беда случится?.. Тут такие способности скрывают, чтобы никто чужой не знал… – последние слова он сказал уже тише, чуть наклонившись к ней.

«Как странно, – подумала она. – А Манди тогда так радовалась… Видно, пареньку скучно администрировать-то день за днём, вот и ищет везде тайны».

– Я это учту, – вежливо произнесла она вслух и поднялась. – Спасибо за кофе! Вкусный очень.

– Заходите ещё, как время будет!

Он проводил её до двери. Оглянувшись напоследок, она увидела, как пустая кружка из-под замечательного кофе медленно удаляется по воздуху в ту комнату, где, как он говорил, ждут официанты.

Выйдя на улицу, она прошлась вперёд и, убедившись, что теперь её не должно быть видно из окон кафе, полезла в сумку, чтобы проверить кошелёк.

«Как жаль, что они сами – такие, как обычно… – грустно поняла она, что купюры как были вполне знакомыми, так и остались. А ведь могли бы в её сне стать более подходящими случаю! – Где бы их поменять?».

Она оглянулась в надежде, что тут же где-нибудь увидит надпись: «Обмен валюты». Но ничего не произошло – ниоткуда не появилось кассы, нигде не образовалось двери… Ей даже стало как-то скучно. Она подняла голову вверх и засмотрелась на небо – глубокое, голубое.

– Оно отражается в ваших глазах! – вдруг услышала она совсем близко.

Опустив голову, она тут же встретилась взглядом с молодым человеком – очень прилично одетый, он был в тёмно-сером, в едва заметную крапинку, сюртуке, чуть длиннее обычного, очень элегантном.

– Простите?.. – переспросила она, не сумев сдержать улыбку. Ещё бы! – здесь все-все обращали на неё внимание. «Как приятно! – довольно подумала она. – А то на работе каждый день одно и то же: единственные три мужчины постоянно сидят, уткнувшись в монитор, и не то, чтобы не говорят, но даже не смотрят на меня!..».

– Небо так красиво отражается в ваших глазах, словно было создано лишь для этого, –повторил он. – Кстати, у вас очень необычный оттенок…

– Тёмно-серый, – зарделась она от удовольствия.

– Уверены? Мне кажется, серый с голубым… А сейчас, когда вы смотрите с таким интересом, почти небесный, очень красивый… – похоже, совсем серьёзно ответил он, но она засмеялась.

– Знаете, мне даже как-то сказали, что у меня зелёные глаза, – поделилась она.

Тут он тоже почти улыбнулся, но сдержался, чтобы не потерять лицо.

– Когда вы сказали про тёмно-серый цвет, я сразу понял, что у вас очень хорошее настроение! – вежливо ответил он. – Конечно, ваши зелёные глаза так прекрасно вливают в себя небесный цвет, что только кажутся голубыми!

– Вы серьёзно? – смутилась она, но он и не думал шутить и лишь галантно поклонился.

«Невероятно! Рассказала бы ему про Вильтона, который тоже говорил мне о зелёных глазах, но после слов Арсени никому не стану упоминать о нём, даже во сне!.. Только Маринке, может, ещё расскажу… если смеяться не будет», – снова вспомнила она про коллегу. И тут же всполошилась.

– Мне ведь надо на работу! – произнесла она вслух, будто оправдываясь перед незнакомцем за желание уйти.

– В такое время? Разве вы не гуляете? – быстро, обеспокоенно переспросил он.

– А откуда вы знаете?

– Просто предположил. Догадался или понадеялся, если хотите.

– Ну, мне надо… Ещё не прямо сейчас, конечно, но скоро надо будет уйти, – вспомнила она наставления Вильтона, что не должна опаздывать. «Хотя – куда опаздывать?..», – подумала она недоуменно.

– Тогда могу я сейчас вас куда-нибудь пригласить?

– Боюсь, у меня с собой нет…

Она смутилась и замолчала, теребя замок сумки, из которой торчал краешек кошелька.

– У вас с собой нет денег? Если дело только в этом, а не в том, что я кажусь вам слишком навязчивым, то они есть у меня.

Она облегчённо улыбнулась. «Сразу же было понятно, что во сне всё происходит обязательно так, как мне хочется! А обменная касса, которая не появилась, оказывается, мне просто и не нужна!..».

– Отлично, тогда я с вами!

Он обрадовался, но постарался не подавать виду.

– Любите карусели?

– Никогда на них не каталась. Точнее, почти никогда – мне кажется, что в детстве, когда-то давно, на голубой лошади в розовую крапинку… – запуталась она и, чтобы немного выкрутиться, засмеялась. – Но я почему-то этого не помню… А мы пойдём на карусели?

– Если вы не против, то почему бы и нет?

– Пешком? – она немного нахмурилась, потому что ей так захотелось уже оказаться на аттракционах, что она не желала никуда идти, а хотела вот так сразу очутиться там, где надо.

– Можно и по-другому…

Он отошёл к дороге и сделал несколько движений руками.

Жанна растерянно оглянулась, решив, что это странное действие привлечёт слишком много ненужного внимания со стороны, но всё же ничего страшного не произошло: никто не смеялся, будто все прохожие в любой момент могли сделать то же самое. А в воздухе у дороги действительно вскоре появилась колесница.

Было видно, что она не просто проявилась в этом месте, а только что приехала – колёса были все в грязи, а у возницы были взлохмаченные волосы. В руках он держал пару поводьев, будто впереди стояли лошади, но, сколько Жанна ни всматривалась в прозрачный воздух, она никого не увидела.

– К площади! Нам на карусели, – сказал мужчина вознице, подав Жанне руку и бережно усадив её на сиденье.

– Будет сделано! Сейчас там весь город. Такой праздник!.. – тот, присвистнув, дёрнул поводья, и не успела Жанна ничего подумать, как оказалась совсем в другом месте.

У неё даже закружилась голова, так быстро перед глазами сменилась картинка.

– Всё нормально? – заботливо уточнил спутник.

– Всё просто чудесно! Мне никогда ещё не было так хорошо! – сказала она и вдруг поняла, что действительно говорит правду. – Никогда раньше так быстро не передвигалась, это как в сказке!

Она так искренне улыбалась, что он тоже усмехнулся этой маленькой детской радости.

Огромная площадь была усеяна разноцветными огнями и украшена клумбами с живыми цветами. По периметру располагалось несколько фонтанов, а самый большой, в виде кита, находился в центре. Каждые три минуты он резко выплёскивал высоко вверх целый шквал хрустальной воды, которая разлеталась на множество прозрачных нитей и с гулом падала вниз, иногда – на головы зазевавшихся гуляк и детей, дико радующихся каждому новому мокрому всплеску.