Снулль вампира Реджинальда
Шрифт:
– Охраняет – участников?!!
– Ну да. Нехорошо, знаете ли, получится, если на мастер-класс для молодых вампиров ворвется маниак, закованный в рунированное серебро и увешанный чесноком, со связкой осиновых кольев наперевес...
– А как насчет нас?! Меня?! Кто защитит меня от этих... участников?!
Кручеку стало жаль испуганного казначея.
– Успокойтесь, сударь. Как вы думаете, зачем здесь собираются охотники на демонов, лучшие из лучших? С какой целью сюда прибыл мастер Фортунат? Во время Вальпургиалий в Брокенгарце царит Чётная Дюжина. Сродство мана-фактуры венаторов обеспечивает
Август Пумперникель слушал очень внимательно. Хотя и мало что понимал в терминологической тарабарщине Высокой Науки, в которую с головой окунулся увлекшийся приват-демонолог. Когда Кручек закончил, казначей кинулся его обнимать.
– Спасибо, мэтр Кручек! От всего сердца! Я с благодарностью принимаю ваше приглашение!
– К-какое приглашение? – растерялся доцент.
– Присоединиться к вам и мастеру Фортунату. Вы предлагали, помните? Теперь, по зрелом размышлении, я согласен. Если в городе – раздолье демонам, то рядом с прославленным венатором я буду в полной безопасности. Уж он-то в случае чего сумеет защитить нас! Идемте, я готов.
Август Пумперникель успокоился.
А Матиас Кручек проклял свой длинный язык.
«Чумазый Фриц» располагался ближе к северной окраине города. Пока приват-демонолог с казначеем добрались до таверны, начало смеркаться. Узкие улочки тонули в зловещих киноварных тенях. Последние лучи светила – распухшего, багрового, неспешно валящегося за горизонт – отражались от черепичных крыш, туфовых стен, витражных стекол, щедро раскрашивая темной кровью уходящий день.
Что ничуть не добавляло Пумперникелю оптимизма и душевного спокойствия.
Воспряв было духом, молодой человек вновь принялся опасливо озираться по сторонам. Он сторонился случайных прохожих и норовил укрыться за широкой спиной мэтра Кручека. Увы, тщетно. Ширины спины хватило бы и на пару Пумперникелей, зато ростом долговязый казначей удался на голову выше доцента. Спрятаться до конца никак не удавалось.
Со стороны маневры выглядели комично.
– Да успокойтесь же! – не выдержал в конце концов Кручек. – Солнце еще не зашло, а до таверны – рукой подать. Кроме того, я все-таки маг высшей квалификации.
– Вы теоретик, – вздохнул казначей. – Мне бы практика.
– Не унижайте теорию, юноша! Элементарный «секач» или «гром среди ясного» я уж как-нибудь сотворю...
Народу на улицах прибывало – несмотря на скорое и неминуемое пробуждение орд нежити, оккупировавшей город. Казначей дивился беспечности брокенгарцев. Вместо того, чтобы отсиживаться дома, они, можно сказать, сами лезли демонам в зубы.
– Фестиваль все-таки. Праздник, – бросил Кручек в ответ на его недоуменный вопрос.
– Праздник?!!
– Ну да. Народные гуляния, публичные диспуты. Карнавал, песни-танцы...
– Я решительно отказываюсь вас понимать!
– И не понимайте на здоровье. Положитесь на венаторов, как здешний народ. Народ, он на кого попало не положится, верьте моему слову. Кроме того, чувство опасности обостряет
ощущения.– В этом есть своя логика, – вынужден был признать Пумперникель. – И все же, я бы не стал так рисковать ради сомнительного удовольствия...
– Тем не менее, вы сейчас на улице.
– Я – другое дело! – запальчиво возразил молодой человек. – Я спешу под защиту... Ой! Вы видели?!
Бледная, как смерть, девица улыбнулась казначею, обнажив аккуратные клычки.
– Овал Небес!
– Перестаньте орать, сударь. На нас оглядываются.
Кручек походя тронул ауру девицы – дабы удостовериться окончательно в том, в чем изначально не сомневался.
– Она не вампиресса.
– А кто?!
– Не знаю. Горничная. Стряпуха. Дочка каретника. Пудра творит чудеса.
– А зубы? Клычищи?!
– Накладные. Говорю же вам, Вальпургиалии – фестиваль. А для местных еще и маскарад. Стемнеет, начнутся фейерверки... Кстати, мы пришли.
Вывеской таверне служил черный-пречерный трубочист в высоченной шляпе и с трехэталонной медалью на груди. Видимо, тот самый Фриц. Глаза трубочиста по случаю праздника горели адскими углями – здесь не обошлось без толики колдовства, а скорее, без двух замаскированных лампадок.
Таверна была полна народу. От стола в дальнем углу доценту с казначеем призывно махал рукой Фортунат Цвях. Компанию ему составляли двое: лысый старик со шрамом на щеке – и веселый румяный толстяк. Старик накинул на плечи потертую куртку из замши, толстяк же щеголял камзолом цвета петушьего хвоста.
– Разрешите вас представить, господа. Мастер Гарпагон, венатор. Мастер Люстерка, венатор. Сударь Пумперникель, главный казначей Реттии.
– Душевно рад! – пророкотал толстяк Люстерка.
Желая отвесить поклон, он с трудом выбрался из-за стола. Но по дороге забыл о поклоне, выкинул танцевальное коленце и полез обратно.
Лысый Гарпагон кивнул.
– А уж я-то как рад, господа! В кромешном ужасе, грозящем захлестнуть славный, чудесно обустроенный Брокенгарц, вы – единственная защита для мирных людей вроде...
– Ужас, сударь? Кромешный?
– Всеконечно, судари мои! Вальпургиалии! – шабаш, оргии, насилие...
Люстерка прыснул, зажав рот ладонью. В глазах Фортуната заплясали озорные бесенята. Даже хмурый Гарпагон соизволил ухмыльнуться.
– Матти, что ты наплел этому бедняге? Я понимаю, когда приходится пудрить мозги любимой супруге, чтоб она не увязалась следом на скромный мальчишник... Но сударь Пумперникель? Он все-таки мужчина!
– Ну, он слегка подшутил надо мной, – краснея от смущения, начал оправдываться Кручек. – Вот я и решил, в свою очередь...
– Да как вы смеете, сударь?!!
Нет, возмущенный крик, орлом взлетев над глухим гомоном таверны, принадлежал отнюдь не главному казначею Реттии, начавшему запоздало понимать, что ему примерили шутовской колпак.
– Я требую извинений!
– И не подумаю!
– А я требую!
– А я и не думаю!
– А я...
– А я...
– А вы!..
Реттийцы обернулись вовремя. На их глазах молодой гусар в лазоревом ментике с эполетами штабс-гефрайтера выплеснул содержимое своего кубка в лицо верзиле-гумаймейстеру, как именовался в курфюршестве командир батареи тяжелых катапульт.