Сны чужие

–  За что им уважать вас?
– спокойно поинтересовался Серый своим бесцветным, не выражающим сейчас ничего кроме безнадежной скуки голосом.
– Твои фарсахары могут только безоружных женщин резать. Стоит из леса выйти нескольким достойным бойцам - и вот уже единственный из уцелевших приползает к воротам твоей крепости, чтобы только сказать: "нас перебили пятеро местных влаков"… и сдохнуть. Пошли туда еще "мальчиков", почтенный Зар-Шами, побольше пошли. Может, последний, кто приползет обратно, сможет рассказать, как его отряд насмерть затоптали пять взбесившихся спиров…

–  А-а-р-р-х-х-х!… - джартад так и не успел вытащить из ножен кинжал - пальцы эндра-ши были в три раза тоньше, чем у него, но запястья толстяка будто сковали стальные обручи. Зар-Шами мог лишь бесполезно трепыхаться, пытаясь высвободиться из хватки обманчиво тонких и длинных пальцев Харта и хрипеть от боли, ибо пальцы эти уже начали медленно, но неумолимо сжиматься, грозя в одночасье лишить незадачливого сэй-гора обоих кистей рук.

–  Слушай меня внимательно, жирная вонючка, - все таким же тусклым и скучным, а оттого еще более страшным голосом, произнес Серый, пристально глядя в расширившиеся от боли и ужаса глаза джартада.
– Сейчас галья Мар-Ратш будет задавать тебе вопросы, а ты будешь отвечать на них быстро и коротко, иначе я накормлю тебя твоими же пальцами. Ясно?

Джартад прекратил хрипеть и судорожно закивал, выражая согласие.

–  Вот и хорошо, - равнодушно одобрил Харт и добавил, обращаясь к обалдело наблюдающему за этой сценой издару: - Можешь начинать спрашивать, Мар. Он ответит.

Мар-Ратш проглотил свое возмущение по поводу фамильярного "Мар", вдохнул поглубже и задал свой первый вопрос…

* * *

–  Кто-то не так давно называл нас сумасшедшими, не так ли?

Рыжеволосый кальир смотрел на Вирэль так, словно видел ее впервые. Оно и понятно - одно дело ввязываться в драку с кучкой "пятнистых", пусть даже и с большой "кучкой", а совсем другое - лезть к ним в самое логово. Да и зачем, спрашивается? Ольк так и спросил у нее, нахохлившейся и мрачной, как дождевая туча над головой.

–  Зачем тебе это?

–  Мне нужно знать, - Вирэль сделала паузу и повторила с расстановкой, будто пробуя на вкус каждое слово:

–  Мне. Нужно. Знать. Если она жива - я хочу это знать. Если мертва… тем более.

–  И как же ты собираешься это выяснить? Войдешь в крепость и приставишь нож к горлу коменданта?
– съехидничал Антри.

–  Если другого пути не будет, сделаю так, - девушка упрямо поджала губы и с вызовом посмотрела на кальира.
– Думаешь, я увязалась с вами из-за ваших красивых глаз? Просто до Кадр-хад нам было по пути. И я не прошу помощи, понятно?

"Великая Тши-Хат, как же мне им объяснить?… - с тоской думала Вирэль.
– И на что я, глупая, надеялась? На то, что эти отчаянные парни настолько отчаянны, что вот так запросто, с готовностью безумцев захотят броситься в новую драку, лишь бы в драке той было побольше риска проститься с жизнью?"

–  Понятно, понятно, - успокаивающе кивнул ей Ольк, - ты сильная, отчаянная, бесстрашная. Ты и сама управишься. Мы не предлагаем своей помощи, просто поглядим как ты в одиночку будешь растаскивать эти стены на камушки. И когда на городской площади тебе снова начнут рубить руки - тоже не станем вмешиваться. Зачем? Ты и сама можешь за себя постоять. Ты же отчаянная, сильная…

"А он может быть жесток. Не так жесток, как в бою, когда нет иного выбора, когда либо ты врага, либо враг тебя. Он, оказывается, может и вот так - когда нужно слово поддержки и понимания, когда нужно собрать воедино всю силу и решимость идти до конца, он вдруг напоминает тебе о том, о чем не хотела бы вспоминать до конца жизни. И вот уже… Ронтова кровь! Неужели пальцы дрожат? Да и маленький молоточек в груди - тук, тук, тук… И все быстрее, быстрее… Тук-тук-тук-тук-тук!… Р-р-род твой в яму, Ольк, спиров сын! Неужели, ты думаешь, что мне хочется пережить это снова - крики тупых, жаждущих крови ублюдков и блеск опускающегося ножа-крэдека… Опускающегося прямо на мои… такие нежные, такие хрупкие… мои запястья!…"

Вирэль молчала, стараясь ничем не выдать бушующей внутри нее бури чувств. Только нервно подрагивали острые кончики пушистых ушей и превращали в труху сухую ветку напряженно сжатые пальчики. Те самые пальчики, которые в бою с такой легкостью вздымали над головой тяжелый акрам.

"Зачем я пошла с тобой, непонятным, странно далеким, обладающим удивительной силой, так похожей на силу Дара и такой отличной от нее? Я ведь чувствую, что ты не Избранный. Не знаю как , но чувствую… Так кто же ты? Кто?! Я ведь почти не знаю тебя. Я уже и сама не знаю почему рассказывала тебе про себя. Ты только слушал, ничего не говоря взамен… Мы ведь даже не делили с тобой ложе! Так почему же я надеюсь на то, на что надеяться не вправе?"

–  Мне нужно, - прошептала Вирэль почти умоляюще, - пойми.

Ольк переглянулся с Антри, вздохнул, посмотрел ей в глаза… Она никогда не попросила бы помощи у него. Она не могла даже показать ему взглядом как сильно нужна ей его помощь. Единственной просьбой, которую смогли позволить себе ее глаза было:

"Не говори мне больше про палача, ладно? И про крэдек не надо… Иначе я не выдержу и сдамся… А я не могу! Я должна быть действительно сильной сейчас! Сильной, отчаянной и бесстрашной! Ну, прошу тебя… Не говори… Хорошо?"

–  Только сразу стучаться в ворота не будем, - хмуро бросил Ольк, отводя взгляд, - подумаем сперва. Здесь напролом нельзя. Здесь план нужен.

Антри только фыркнул и весело блеснул глазами из тени шалаша. Он, кажется, и не ожидал иного решения от того, кого, похоже, и впрямь считал никем иным как хальгиром Северного Арка.

А ей сразу стало легко. Легко и покойно. Почти так же легко и покойно, как тогда, несколько лет назад, после побега из "Золотой Радости". Тогда все казалось возможным и чудо происходило каждый миг, каждый шаг, каждый вздох. Тогда свобода пьянила сильнее забродившего бьяни… И Зарта была еще рядом.

* * *

–  Итак?… - произнес Харт и замолчал, давая возможность Избранному высказать свои соображения.

–  Это не может быть хальгир, - покачал головой тот, явственно избегая смотреть в сторону Зар-Шами. Толстяк, после того как эндра-ши отпустил его запястья, мешком осел на пол и теперь сидел у его ног, жадно хватая ртом спертый воздух зала и неловко разминая опухшие кисти рук. Узкие глазенки джартада влажно блестели, по трясущимся брыластым щекам сбегали вниз крупные мутные капли. Жалок был сейчас вид у заносчивого Зар-Шами, жалок и неприятен.

"Слабак ты, издар, - подумал с легким оттенком злорадства Харт, - разве что чуть покрепче, чем этот жирный студень на полу. Возьми тебя за руку, сожми чуток - и запоешь ты как певчая птаха, только успевай вопросы задавать. Даром, что одним напряжением воли способен этот зал в духовку превратить… А и взял бы, спросил кое о чем… Не время пока, не время."

–  Эки-Ра погиб, - сказал Мар-Ратш, - его смерть видели два десятка воинов.

–  Никто не видел его тела, - возразил Харт.

–  Он упал в бешеный горный поток с большой высоты.