Сны командора

Шелихов при очередной встрече увлеченно рассказывал Резанову о своей последней поездке в Америку и, отметив невесть откуда взявшуюся сноровистость Баранова, теперь радовался необычайно достижениям и порядку в своей американской компании.

– Вот ведь не думал, что так удачно выберу управляющего. Он здесь, в Иркутске, многое начал делать по-новому: завод отстроил, стал мастеровых обучать, школу учредил для детей деревенских, но не прижился как-то в среде местных купцов со своими честностью в делах и прямолинейностью суждений. А в результате «прогорел» на сделках быстро, не найдя общего языка с компаньонами, а те попросту подставили его. Много чего пообещали, но мало что сделали на самом деле. Показалось тогда, что никчемный он хозяин, а тут смотрю, ошибался я, – такой удачный вышел выбор, просто не нарадуюсь, – делился с Резановым Шелихов.

Большое внимание Шелихов по настоянию Баранова уделял просвещению местных жителей – алеутов и индейцев-колошей. Шелихов поначалу ворчал, деньги жалел, предпочитая вкладывать их в развитие промысла, но, когда из Петербурга прибыли местные парни, отправленные ранее учиться на шкиперов, возрадовался необычайно, ибо получить грамотных специалистов, выросших в здешних условиях, было большой удачей.

Замыслы по освоению американского континента были грандиозными. Планировалось освоить и сделать российскую территорию, равную размерам крупного европейского государства, со своим флотом, верфью, промыслами и воинским гарнизоном.

Серьезное беспокойство теперь вызывала прямая конкуренция со стороны новоявленных американцев – бостонцев и испанцев, которые настраивали воинственных индейцев, вооружали их огнестрельным оружием и подталкивали к сопротивлению российской экспансии. Приходилось тратить много сил на организацию защиты поселений от возможных набегов колошей, которые случались все чаще.

Значительный размах задач и обширных возможностей явно проступал из сделанного Николаем Резановым для Екатерины II отчета.

В разговорах с Шелиховыми раз за разом звучало предложение о возможном участии посланника из Петербурга в делах компании. Но быть компаньоном Резанов не мог из-за отсутствия должных денежных средств, быть же служащим в компании и представлять ее интересы в столице ему казалось не столь интересным. На первых порах договорились о том, что Николай Резанов, работая на государственных должностях, будет продвигать интересы компании через правительство, находя нужных для этого влиятельных людей и оказывая им финансовые респекты.

Так, отправляясь в далекий Иркутск, практически в ссылку, Николай Резанов вдруг отметил для себя новые серьезные перспективы в жизни.

12. Женитьба

Однажды за вечерним чаем, будучи приглашенным в дом Шелиховых, к Резанову уже после продолжительного знакомства и обмена взаимными впечатлениями об их семье и образе жизни подсела Наталья Алексеевна.

С присущей прямотой и с долей женской хитроумности стала интересоваться личной жизнью Николая Резанова, его планами по созданию семьи и вообще тем, как он относится к семейному укладу. В разговоре Наталья Алексеевна шутливо заметила, что Николай мужчина красивый, да и во всех отношениях замечательный, а еще не женат, хотя уже пора.

Николай отвечал, что уже задумался над этим, хочется уже и семью, и детишек своих, да вот все время дела государственные, служба занимают, а невесты на примете как не было, так и нет.

– А не нравится ли Вам, Николай Петрович, Аннушка наша? – задала прямой вопрос Наталья Алексеевна.

– Но, прости, Наталья Алексеевна, девочка она еще совсем, ведь и пятнадцати годков нет! – воскликнул несколько смущенный напором Натальи Алексеевны Резанов.

– И что же, что нет? Будет… – засмеялась звонко сметливая женщина, зарделась игриво, оглядывая будущего зятя.

– Куда ж она денется, будет и пятнадцать, и двадцать… – продолжая звонко смеяться, закончила мысль Наталья Алексеевна.

– Да. Конечно, я понимаю, – ответил Николай и продолжил:

– Мне Анна нравится. Я бы хотел такую жену. Она не избалована, красива и далеко не глупа. Воспитана хорошо. Вам за это спасибо. Я не против иметь рядом такую жену, вот только бы Анна все приняла как должное и полюбила меня, – закончил объяснения на деликатную тему Николай, сразу превратившись из просто гостя семьи, в жениха, а, значит, почти члена многочисленного семейства.

Николаю Резанову Аннушка действительно нравилась, но ему казалось, что столь юное создание еще не может быть женою взрослого мужчины. Жизнь его сводила ранее с женщинами в годах не юных. Вот и сама Наталья Алексеевна нравилась ему, ведь она была практически ему ровесница. Смущаясь от мысли, что его ухаживания сочтут неуместными из-за малого возраста Анны и разницы в положении, расценив как пустой флирт и волокитство, несколько побаиваясь самого Шелихова, Николай дружелюбно, но крайне спокойно и осмотрительно вел себя с Анной. Они переглядывались, здоровались при встрече, иногда перекидывались парой фраз. Николай играл роль старшего и опытного друга, а Анна, не избалованная вниманием, тем более взрослого и высокопоставленного по положению гостя, робела и вести долгие и личные беседы готова не была.

Получив одобрение и наставления матушки Натальи, Резанов теперь адресно, именно для встреч с Анной, наведывался в гости к будущим родственникам. Стал заговаривать с девушкой и на ее робкие приветы, отвечал длинными и складными рассказами о столице, своей службе в гвардии, императрице и дворе, поездке со свитою Екатерины по России. Девушка понемногу привыкла к такому общению, оживилась, сама стала смущаясь говорить о жизни младой в городе, о своих увлечениях и подругах, расспрашивать Николая о жизни в столице, и завороженная слушала его рассказы о Екатерине Великой. Все расспрашивала Николая о том, как одевается императрица, какие у нее украшения, где проживает и чем занята кроме исполнения обязанностей императорских.

Пришла пора прогулок и поездок за город: то на берег Ангары, то вдоль речки Ушаковки или по берегу мощного Иркута к заливным лугам. А то как-то сподобились и с помощью Григория Ивановича организовали поездку на Байкал по тракту вдоль Ангары. За день добрались до озера, где расположились в богатой, свежесрубленной заимке, у самого истока могучей реки.

Ангара, на наречии местного бурятского народа «разинутая пасть», в отличие от всех других рек, рождается сразу полноводной и могучей, вырываясь из Байкала по разлому земной коры огромным водным потоком. У истока Ангары из воды, прямехонько по центру русла, торчит остроконечная скала – любимое место байкальских чаек. Местный рыбак вечерком, отметив интерес молодых, поведал Николаю и Анне историю местных жителей о большой любви дочери седого Байкала, синеокой красавицы Ангары, к сибирскому богатырю Енисею.

Жили Байкал и Ангара вместе, но пришла пора Ангаре выбирать свой путь в жизни, и когда узнала она Енисея, решила соединить с ним свою судьбу. Но суровый отец был против желания дочери, стремился оставить ее рядом с собой навсегда. И тогда, собрав силы и проломив скалы, сбежала своенравная дочь от несговорчивого отца. А Байкал, возмущенный решительным поступком дочери, бросил ей вдогонку обломок скалы, чтобы перегородить русло и остановить дочь. Но было поздно: успела, сбежала своенравная дочь, а скала теперь навечно осталась среди вод Ангары, разрезая её течение, напоминает о гневе отца – седого Байкала.