Сны о красном мире

Девушка проснулась от того, что у нее затекли ноги, тяжелый бронзовый подсвечник – мало ли что! – впился в бок, а спина ноет так… Открыв глаза, с удивлением обнаружила, что уснула в кресле. Нет, сразу она честно решила покараулить свою «находку», даже вооружилась, только усталость и нервное напряжение взяли свое. Все-таки, кто бы там что ни говорил, спать в кресле неудобно. Ужасно захотелось вдруг, чтобы ночная история оказалась сном, однако прямое подтверждение реальности произошедшего лежало на диване. Вернее, лежал.

«Объяснил бы мне кто-нибудь, отчего я притащила его в свой дом?»

Вчера у нее не было желания его рассматривать, теперь же… У него была очень светлая кожа, не бледная, белая, и матовая. И никаких признаков щетины, как у подростка. Губы розовые, словно присыпанные пеплом, полные, четко очерченные. Аккуратный прямой нос, густые брови, высокий лоб. Вокруг плотно закрытых век с длинными ресницами проступили темные круги, коричневатые, словно нарисованные. Длинные черные волосы рассыпались по подушке. Одеяло сползло, открыв гладкую безволосую грудь и синюшно багровый изогнутый серпом шрам, слева, над сердцем. Одна рука на животе, другая свесилась. Пальцы длинные, ссадины на костяшках. И синяк на плече.

Милена потянулась, разминая затекшие ноги, и выбралась из кресла. Подсвечник свалился, глухо ударившись об пол. Подошла… «Спит. Похоже, с ним все в порядке. Если не считать…» Шрам притягивал взгляд, как намагниченый. «Вот же, мерзость какая. Кто это его так? Знать бы еще, кто он сам…»

Прихватив из спальни халат, девушка направилась в ванную.

Вытирая волосы, она продолжала думать над тем, кем мог быть странный гость. Конечно, проще дождаться его пробуждения, но это отодвигалось на неопределенный срок, а знать хотелось сейчас. Оставив волосы, Милена принялась разбирать одежду незнакомца в поисках каких-нибудь документов. Одежда была в таком ужасном состоянии, что привести ее в надлежащий вид без стирки было просто невозможно. Но прежде… В наличии имелись: белая шелковая рубашка с кружевными манжетами и воротником; длинный такой… жилет без пуговиц, жемчужно-серого цвета с серебристой вышивкой и широкий атласный пояс черного цвета.

«Он что, с маскарада возвращался?»

Был еще плащ, ничем не примечательный, темно-серый, совсем обычный, на него девушка надеялась больше всего. Ожидания оправдались – во внутреннем кармане обнаружились водительские права, круглая штуковина на такой же, как и кулон, витой серебряной цепочке и с гравировкой на крышке (три переплетенных кольца вокруг четвертого с иероглифом в центре), открыв которую, девушка поняла, что это – точно не часы. Круглая штука с большими, с непонятными значками, и маленькими, без значков, делениями по краю и прозрачным, играющим от света камнем в центре. Не желая связываться со странной и, похоже, дорогой вещицей, девушка положила ее обратно и принялась за документ.

Водительское удостоверение было выдано Кайлу Анжею Солару («Приятно познакомиться, сэр») местным ГУВД («Да ну? С таким именем и местный?») девять лет назад. «Гостю» оказалось двадцать девять лет («Хорошо сохранился»), а фотография была настолько неудачной, что вполне могла сойти за яркий пример того, как не нужно делать фотографии. На ней господин Солар походил на персонаж фильма ужасов: белое, как мел лицо, заострившиеся скулы, глубокие тени под глазами, зловещий взгляд а-ля граф Дракула. «И костюмчик, главное, соответствующий…»

Милена провозилась с одеждой еще около трех часов, особенно с плащом, а закончив, отправилась на кухню. От всех этих хозяйственно-детективных дел у нее разыгрался аппетит.

«Он что, собирается проспать весь день?» – подумала девушка, уже, наверное, в сотый раз заглядывая в гостиную. Завтрак был давно готов, а одежда Солара, высушенная и выглаженная, лежала на стуле у дивана. Девушка сменила халат на джинсы и джемпер, потопталась у двери в гостинную, затем решительно подошла к окну и раздвинула плотные ночные шторы. В комнату потоком хлынул свет ясного теплого дня, одного из тех, на которые так скупы последние осенние недели.

Почувствовав упершийся в спину взгляд, девушка обернулась – мужчина уже не спал. Он приподнялся на локте и с интересом смотрел на нее. Взгляд глубоких черных глаз завораживал («Пойдите ближ-ж-ж-же, бандерлоги…»).

– Д-доброе утро, – выдавила она, подавив желание схватиться за валяющийся на полу подсвечник. – Как вы себя чувствуете? Я привела в порядок вашу одежду, пока вы спали… Там были водительские права, так что… Можно, я буду звать вас Анжей?

Губы мужчины дрогнули. Он улыбнулся, и его лицо мгновенно преобразилось, словно засветилось изнутри. Он что-то сказал.

– Простите, я не понимаю…

– Я благодарил Силы, движущие Мирами за то, что они послали мне вас. Я уже и не надеялся. – Он приподнялся и сел.

– Я Милена.

– Милена, – повторил Солар, из его уст имя прозвучало неестественно, как чужое. Даже неприятно.

– Да, Милена. Моя мама любила необычные имена, – прозвучало, как оправдание. – Я выйду, а вы одевайтесь. Ванная в коридоре. И приходите на кухню, вы, наверное, проголодались, – и Милена, не дожидаясь ответа, поспешила отгородиться от «гостя» коридором и дверью кухни.

«Таращилась на него, как идиотка! Вот что делает долгое воздержание с приличными барышнями, сказала бы Светка. И была бы права. Странный тип. Имя у меня, видите ли, странное… А у самого-то! О-о-о!!! Я нервничаю? Я нервничаю».

Она в задумчивости теребила край льняной салфетки, потом встала, поставила запеканку в микроволновку, села за стол и стала смотреть в окно. Однако происходящее на улице ее нисколько не интересовало. Милена слушала, как льется вода в ванной, и повторяла про себя фразу, произнесенную Соларом. «Я благодарил Силы, движущие Мирами… Силы, движущие Мирами… Силы, движущие… Может, у него что-то в голове сдвинулось, когда он упал?»

Додумать эту мысль не удалось, потому что в дверях появился Солар. Узкие брюки, рубашка, пояс, на груди цепочка с кулоном – сей несоответствующий обстановке ансамбль сидел на нем вполне естественно. А еще эти длинные волосы и манера разговаривать. Ни дать ни взять – выходец из 19-го века! Картину портили тапочки на босу ногу, которые Милена держала для гостей и которые были малы Анжею размера на два, не меньше.

– Садитесь, – сказала Милена и встала, чтобы достать запеканку из микроволновки и сметану из холодильника.

Солар продолжал стоять, изучая приборы на столе. Он явно чувствовал себя неловко. Девушка, впрочем, тоже.

– Мне кажется, я должен объяснить… – начал он.

– Нет, нет, ничего не надо. Садитесь, – Милена разложила запеканку по тарелкам и поставила чайник, но Солар упрямо продолжал стоять, пока она первой не села за стол.

– Милена, – сказал он, – спасибо вам за одежду и… за то, что не бросили меня.

Девушка едва не подавилась.

– Но ведь это я толкнула вас…

– Я вас не виню. Могу себе представить, как вы испугались. Но даже если бы вы не толкнули меня, я все равно рано или поздно оказался бы на земле.