Сны

Когда поцелуй закончился, Гермиона поняла, что теперь она стоит в спальне. Яксли аппарировал их обоих, когда они целовались - его рот захватил ее, прежде чем закончила говорить. Когда второй поцелуй соединил их, он схватил ее за руки и подошел к кровати - конечно же, с шелковыми покрывалами, он был, в конце концов, типичным старым чистокровным аристократом, и положил Гермиону на них. Яксли наклонился над ней и продолжил поцелуй, прежде чем осторожно высвободить ее из своих рук. Он сел рядом с девушкой на кровати и погладил ее горло, опустившись к верхней пуговице ее блузки. Выражение желания на его лице было неопровержимым.

«Мистер Яксли», - начала Гермиона, намереваясь провести еще одну попытку протеста, главным образом потому, что она чувствовала, что должна противиться, а не потому, что действительно хотела этого.

«Просто Яксли», сказал он грубо. Его губы многократно прижимались к горлу Гермионы, покрывая его мелкими поцелуями, которые щекотали кожу. «Все просто называют меня Яксли».

«Но как вас зовут?» - спросила Гермиона, полностью отвлекаясь от намеченного пути своим комментарием. «У вас должно быть имя».

Яксли перестал целовать ее и отстранился, чтобы посмотреть на девушку. Он волновался. «Конечно, есть, но я никогда не использую его. Меня никто не зовет этим именем. Кроме моей мамы, которая умерла. Меня зовут Яксли, или Якс, если хочешь. Более близкие друзья, как правило, используют второй вариант».

«А как же Мелинда?» - тихо спросила Гермиона. Она не совсем поняла, почему произнесла это и почему у нее внезапно возникла ревность, которая вонзилась в ее сознание при воспоминании об отношениях влюбленной пары, а также улыбках и взглядах, которые были между ними.

Яксли выглядел удивленным. «Не нужно беспокоиться о Мелинде, дорогая. Она мне друг, не более того. Кроме тебя, Гермиона, больше никто…».

«Но ты не скажешь мне своего имени», - грустно сказала Гермиона.

Яксли покачал головой и слегка рассмеялся, когда он подтолкнул ее обратно под него, снова протянув руки к пуговицам ее блузки. «Нет, потому что это не важно». Он снова наклонился вперед и мягко погладил Гермионину щеку. Его нос почти касался ее. «Я почти не могу поверить, что ты действительно здесь со мной. Сон никогда не шел дальше …»

«Подождите… Сон? Какой сон?». Голос Гермионы был немного испуганным. Она подскочила и оперлась на локти. Яксли сел рядом с ней, с удивлением глядя на девушку.

«Я грезил о тебе. , , О нас», - признался он. ‘Это началось-‘

«В ту ночь, когда мы сбежали из министерства магии», - вмешалась Гермиона, ее голос был напряжен.

Яксли кивнул, смотря удивленно. «В ту ночь, когда мне, наконец, удалось заснуть, я видел тебя и себя в том лифте, делавшими то, что мы делали сегодня. Ты принадлежала мне полностью, и это было замечательно. Значительно лучше, чем боль, в которой я пребывал».

«Боль? Почему вы испытывали боль?» - спросила Гермиона, чувствуя внезапный прилив вины. «Вы тоже были расщеплены, не так ли?».

Яксли покачал головой и с беспокойством посмотрел на Гермиону. «Ты была расщеплена?» - спросил он с болью в голосе.

Гермиона быстро покачала головой. «Нет, только Рон. Это случилось, когда мы аппарировали от вас. Что с вами случилось?’

«Темный Лорд», просто сказал Яксли, его голос был мрачным. «Он был очень расстроен, что я упустил тебя, и почувствовал необходимость показать мне, как именно». Он замолчал на мгновение. «Мне уже было больно, потому что ты ушла. Ты оставила меня, и ничто, случившееся со мной, не могло сравниться с этим чувством потери. Но сон немного ослабил его. Каждую ночь я успокаивался, зная, что ты снова со мной, хотя бы на короткое время».

«У меня тоже был этот сон», - спокойно сказала Гермиона. «То же самое каждую ночь, и я ничего не могла сделать, чтобы это остановить».

«Между нами что-то было», - сказал ей Яксли. «Я чувствовал это, когда держал тебя за руку, недолго, прежде чем ты отбросила меня. Ты, должно быть, тоже это почувствовала…».

Гермиона кивнула. Она нахмурилась. ‘Я сделала это… Но я была так занята, пытаясь убраться из Министерства Магии, а вы - у меня не было времени проанализировать, что это значило… И тогда я не хотела этого, потому что мы бежали, спасая наши жизни, убегая от таких людей, как вы, и показалось бы смешным, что между нами могло быть что-то еще, когда вы интересовались только тем, чтобы арестовать нас для Волдеморта». Она посмотрела на Яксли. «Должна признать, я не находила подходящих слов. Для меня это был только кошмар».

«Неудивительно, что ты сопротивлялась», - сочувственно сказал Яксли.

Гермиона слегка рассмеялась. «Сопротивлялась! Так ты это называешь..». Ее голос был немного диким. «У меня был один и тот же сон каждую ночь в течение двух лет, вы насиловали меня в этом лифте. Хотя я не знала, что это было за место, пока мы не оказались там одни. Можете ли вы представить, что я чувствовала, когда поняла, что это произойдет, что это был не просто сон?».

«Но это не было изнасилованием, не так ли?» Мягко спросил Яксли. «Я знаю, что ты не хотела этого так, как я, но я видел во сне, что ты будешь участвовать так же полноценно, как я, когда это произойдет. Не говори мне, что ты не наслаждалась видением так же сильно. Я знаю, что это было так, Гермиона».

«Я не знаю, что сказать», - правдиво ответила девушка, теперь ее эмоции контролировались, хотя она все еще выглядела несчастной. «Я действительно не хотела, чтобы вы это делали, хотя я знала из сна, что мне это понравится в конце. Я не могу это как-то объяснить, за исключением того, что, когда вы были во мне, я знала, что хочу большего…».

«Так и должно быть», - категорично сказал Яксли. «Я в этом уверен. И теперь я хочу большего. Я вновь тебя нашел, и больше не отпущу».

Он снова обнял Гермиону и подтолкнул под себя, когда его рот нашел ее, нежный, но настойчивый, захватывающий, он стал посасывать ее нижнюю губу. Его руки стали медленно перемещаться по ее телу, успокаивая и уверяя. Он был настроен не спешить, чтобы все было прекрасно между ними. Столько, сколько понадобится, чтобы вновь оказаться внутри Гермионы. Маг был готов умерить свои потребности, чтобы обеспечить ей удовольствие, и хотел еще больше удовлетворить ее желание. Теперь Яксли был абсолютно уверен, что девушка должна быть его, и не собирался ее выпускать.

Руки Гермионы начали двигаться навстречу. Она потянулась к его пиджаку, легко снимая его, прежде чем начать расстегивать пуговицы рубашки, дразня пальцами его грудь. Она знала, что руки Яксли на ее блузке. Вздох удовольствия сорвался с его губ, когда ее груди открылись для него, хотя все еще были одеты в атлас и кружево. Она улыбнулась, когда его руки накрыли их и сжали, сначала осторожно, а затем сильнее. Его пальцы захватили ее застывшие соски, заставляя их затвердеть сквозь мягкую ткань. Она не могла остановить стон, который так легко соскользнул с губ, когда его рот опустился, и язык смачивал материал. Яксли засосал одну из набухших почек.

«Прекрасно», прошептал он, расстегивая лямки руками и отводя чашки в сторону, чтобы получить доступ к ее обнаженной коже.

Гермиона потянулась к бюстгалтеру, чтобы расстегнуть его, и он исчез, присоединившись к одежде Яксли на полу. Его рот захватил сначала один сосок, потом другой. Его руки гладили, сжимали и зажимали соски, заставляя Гермиону кричать. Ее спина изогнулась. Увлекательное ощущение покалывания бежало от живота к зоне глубоко внутри нее. Крик стал громче, когда одна из его рук оставила ее грудь, чтобы начать искать между что-то между ее ногами, и она открылась ему, желая снова почувствовать Яксли внутри, зная, что его желание такое же сильное, как ее.