Со многими неизвестными. Угол белой стены

Сергей молча, с усилием потянулся, раскинув руки в стороны и вытянув под столом ноги.

— Ну, что Алек? — поинтересовался Лобанов.

— А! — досадливо махнул рукой Сергей. — Действительно, глупая гордость и красивая женщина. Последняя, между прочим, Тамара. Но парня жаль не могу тебе сказать как. — Он коротко передал свой разговор с Алеком и в заключение сказал: — Надо сравнить его почерк, — он указал на листок бумаги перед собой, — с почерком в письме Семенову.

— Теперь уже до понедельника, — ответил Лобанов. — Восьмой час, все ушли.

— Да, конечно…

— А я сейчас говорил с Москвой и Волгоградом, — загадочно произнес Саша.

— Ну?…

— МУР отыскал Прохорова.

— Не может быть!

— Точно. Семен Трофимович Прохоров… кандидат экономических наук, старший научный сотрудник…

— Тьфу!

— Погоди. Есть еще один Прохоров, тоже Семен Трофимович. Отбывал наказание за убийство с тридцать пятого по сорок первый год. Сегодня нам выслали из архива его дело. Там фотография, дактокарта, прошлые связи. Словом, все. В Москве официально не проживает. Но… — Лобанов хитро усмехнулся, — его обнаружили в Волгограде.

— Та-ак, — оживился Сергей.

— В пятьдесят девятом году там был зарегистрирован его брак с гражданкой Ивановой, а через два года расторгнут. Подала на развод сама Иванова: мучений с ним не выдержала. Представляешь, если даже в те годы развели?

— Представляю. Где он там работал?

— На плодоовощной базе. Бухгалтером.

— Бухгалтером? Интересно…

— Вот, вот. Поэтому снова позвонил в Москву и Косте сказал то же самое: интересно. В смысле Горлиной. Она кассир, а он, видите ли, бухгалтер. Вот только Прохоров в том учреждении не работает.

— Не имеет значения.

— Именно…

Друзья понимающе переглянулись, и оба одновременно рассмеялись, весело, как давно не смеялись.

— Значит, Прохоров существует, — сказал Сергей. — Он действительно отбывал заключение. И именно он был женат на Ивановой. Это уже кое-что. Ты не находишь?

— Нахожу. Это действительно только кое-что.

— Погоди, будет и остальное.

— Между прочим, я попросил Москву найти и дело Федорова, — деланно безразлично сообщил Лобанов.

— Ну что ж. Пригодится, — тем же тоном откликнулся Сергей. — Мне же хлопотать за него.

— Главное, чтобы он тебе никаких других хлопот не причинил.

— Не порть настроение, — строго сказал Сергей. — Мне скоро как-никак на свидание идти.

Ровно в девять часов вечера Сергей подошел к ярко освещенному, огромному зданию кинотеатра «Победа», расположенному в глубине заснеженного городского сада.

От центральной аллеи, по которой шел Сергей, в сторону уходили неширокие дорожки и терялись в темноте. Среди сугробов снега по сторонам чернели длинные скамьи. В голых перепутанных ветвях деревьев одиноко свистел ветер.

Около кинотеатра толпились люди. Скоро должен был начаться очередной сеанс.

Сергей отошел в сторону и принялся расхаживать возле длинной пустой скамьи. Высоко над его головой сияла лампа на тонкой изогнутой мачте, и свежий, нетронутый снег искрился под ногами: люди здесь проходили редко и еще не успели его истоптать.

Прогуливаясь, Сергей зорко всматривался в шумную, говорливую толпу у входа в кинотеатр. Он заметил, как мелькнула вдруг где-то в середине светлая шубка и тут же исчезла, потом снова мелькнула, уже в другом месте. Девушка как будто пряталась от него. Сергей, усмехнувшись, стал за ней наблюдать.

Неожиданно кто-то тронул его за рукав. Сергей обернулся. Перед ним стояла невысокая девушка в темном пальто с пушистым черно-бурым воротником, скрывавшим чуть не половину лица. Из-под длинных, очень черных ресниц на Сергея смотрели лукавые темные глаза.

— Вы Сергей Павлович? — спросила девушка.

— Да. А вы Тамара?

«Как же она меня провела», — подумал Сергей.

— Тамара. Ну пошли. Не надо тут стоять. У всех на виду.

Она решительно взяла его под руку и увлекла за собой.

— Куда же мы пойдем? — спросил Сергей, когда они миновали толпу.

— Подальше. Где никого нет. Вот сюда теперь.

Они свернули с аллеи на одну из боковых дорожек. Сергей невольно оглянулся, пытаясь запомнить поворот. Девушка рассмеялась:

— А вы, кажется, пугливый.

— Не очень…

— Боитесь, заведу куда-нибудь?

— А вы кого боитесь?

Сергей решил принять ее шутливый тон.

— Ой, скажете. Да я никого не боюсь, — с вызовомответила Тамара и добавила: — А теперь сюда.

Они снова свернули на какую-то дорожку, безлюдную и совсем темную. В лицо им со свистом ударил ветер.

— Вы и молодыми людьми так командуете? — спросил Сергей.

— Всеми: и старыми, и молодыми, — бойко ответила Тамара.

— Значит, и Петром Даниловичем, и Алеком?

Девушка быстро подняла голову и, словно всматриваясь в его лицо, на секунду приостановилась. Потом торопливо сказала:

— Значит, и ими.

Она опасливо оглянулась и, понизив голос, спросила:

— За нами никто не идет, как вы думаете?

— Думаю, что нет.

Они опять свернули на какую-то дорожку, и ветер сразу пропал. Сергей разглядел впереди, среди темных стволов деревьев, неясные очертания высокой ограды. «Наверное, конец парка», — подумал он.

— Ну вот. Теперь слушайте, — остановившись, шепотом сказала Тамара. — Вы думаете, чего я вас так далеко завела? Он же за каждым моим шагом следит.

— Кто?

— Петя… Петр Данилович. Ревнивый ужас прямо какой. А тут еще я Алека встретила. Он его окрутил, Алека-то. Деньги ему давал. И мне тоже. Но вот — любовь… — она вздохнула. — Сердцу не прикажешь.

— Алека любите?

— Ага. Жгучий парень. Правда? И потом веселый и культурный. Я таких люблю. А Петька… Он только коньяк жрет и хватает. Ну, правда, еще магнитофон заводит. Ехида, — неожиданно заключила она.

Сергей решил перевести разговор в деловое русло.

— Кого вы на вокзале встречали? — спросил он.

— Алек сказал? Торговцев каких-то. Петька… Петр Данилович велел. Чемодан они ему привезли. Уж не знаю, чего там было. Он разве скажет? А потом решил от Алека избавиться. Ревновать меня стал. Написал сам себе письмо, что, мол, убьют его. И Алеку велел ночью прийти. А сам к вам побежал, ехида такая.