Со смертью заодно

– Ну, где же виверны с десантом? – простонала Аля. – Они бы смяли этих стрелков за минуту.

– Розик, как Наполеон, боится потерять свою гвардию, – нервно хмыкнул Роб.

– Так–так–так, братья «гидранты». Наш выход. Боб, включай свой ментальный канал и настропали остальных Гидр. Мы атакуем прямо через воду.

– А не рано ли? – буркнула Аля.

– Если Бедные Рыцари сольют бой, нам не выжить. Медленно бегаем. Догонят. Боб, действуй!

– Угу, – отозвался вундеркинд.

– Сольют, скажешь тоже, – фыркнула Альфия. – У нас войск впятеро.

– А Тазар – непревзойденный мастер оборонительного боя. Ну как там, Роберт?

– Жрать хотят. Побегут вперед, как наскипидаренные.

– Ну, пошли помаленьку.

При первых же наших шагах сзади из боевой башни раздались испуганные крики и заработали бичи–пятихвостки. Возчик натянул упряжь, пытаясь остановить безумие Прокофьевны. Умирать ему, видите ли, не хотелось. Я быстро обернулся, как ножницами перекусил зубами вожжи и вырвал из рук кучера его кнут. На секунду встретился с ним взглядом. Бедолага в ужасе закрыл морду руками. Прокофьевна перешла на рысь. Сзади дрожала земля под лапами остальных Высших юнитов Болота. Со стороны зрелище, наверное, было впечатляющим. Десяток почти пятиметровых в холке тварей с огромными головами на змеиных шеях летел вперед, как ледяная сметающая лавина. Трясина приняла нас как родных и всколыхнулась почти двухметровой волной от единого напора многотонных тел. Арбалетчики на той стороне перенесли огонь на нас. И попятились от берега. Что же, их вполне можно было понять.

– Всем закрыть глаза, – рявкнул я, потому что несколько болтов уже хищно цокнуло по моей чешуйчатой голове.

Но я опоздал.

– Глаз! Мне выбило правый глаз! – раздался отчаянный вскрик Роберта, сразу перешедший в жалобный всхлип.

Мы с Альфией, не сговариваясь, пустили дымовую завесу, продолжая грудью проталкиваться сквозь липкие теснины болота.

– Экономим патроны! Газ еще понадобится! Аля, глянь, что у него!

– Заноза в углу. Сейчас вытащу, – деланно бодро бросила моя подружка и рявкнула. – Не дергайся. Башку откушу.

– Ну? Готово?

– Да.

– Головы под воду. Наверху только ноздри, – скомандовал я, потому что арбалетчики опомнились, и их огонь плотнел с каждой секундой.

Большинство болтов отскакивало от нашей брони, но несколько десятков сумело пробить кожу в наиболее чувствительных местах. Дно мелело. Приближался берег.

– На счет три вперед рывком. Раз, два, три! – мы выкатились на небольшой пригорок.

Вслед за нами из жижи тяжело выползало остальное чумазое и грозное приданное подразделение. Я мельком глянул на отряд. Все целы. Даже молодняк. Похоже, основные «плюшки» достались на долю флагманского бронепоезда. Сзади, на нашей холке, болталась пустая стрелковая башня. До берега из десанта не дожил никто. На ходу мы с Робертом, крайние головы Прокофьевны, быстро перекусили постромки, и бесполезная конструкция скользнула на бок с нашего хребта. И через секунду мы вломились в ряды арбалетчиков. Прокофьевна топтала стрелков противника исполинскими лапами, разрубала их пополам гребнистым хвостом, все три головы рвали в клочья тела и беспощадно перемалывали черепа. Тут уже не до пацифизма. Или они, или мы. Но об этом хорошо думать после. А сейчас шла яростная, горячечная борьба за жизнь, за право еще раз запихнуть в раскаленные легкие новый глоток воздуха. Остальные Гидры наносили не меньший урон. Ряды стрелков смешались и обратились в беспорядочное бегство. Со стороны перешейка раздался оглушительный вопль нашей пехоты, усиленный сзади ревом тысячей звериных пастей. Мы повернули направо и через минуту обрушились на правый фланг Тазара. Гидры Хаоса, живые тяжелые танки, уверенно взламывали оборонительное построение ближайшего перешейка, открывая дорогу нашему авангарду. Жаждущие крови гноллы–мародеры хлынули в пробитые нами бреши. Их короткие мечи и тяжелые цепы нашли свои жертвы. Началась яростная резня. Копьеносцев Тазара просто полосовали на ремни.

– Базарбек! – леденящий выкрик Альфии пробрал меня до костей. – Коровы!!!

Вот они. Полтора десятка, не меньше, истребителей Высших юнитов, набирая ход, летело из тыла армии Тазара прямиком на нашу группу. И никакого прикрытия. Хоть ложись и помирай.

– Отступаем вперед! Вглубь их лагеря! Всем за мной! Боб, веди Гидр! Ставим дымовую завесу – и на прорыв!

– Спятил?! – истошно проверещала Альфия. – В самое пекло!

– Дура! Делай, что сказано! Роберт, живо выпускаем газ! – мы не совещались, мы изо всех сил орали друг на друга в пелене захлестывающих эмоций.

Зеленые облака яда хлынули отовсюду, окутывая место схватки непроницаемым туманом. В нем тонули растерзанные трупы арбалетчиков, захлебывались раненые, теряли сознание живые. Прокофьевна тяжело развернулась, скосив хвостом десяток копьеносцев, и пошла ускоряться в направлении бегущих навстречу Болотных Коров. Быстрее сшибемся – быстрее разбежимся. Оправданный риск. Вот в грязно–зеленой пелене мелькнул первый силуэт вражеского юнита. С ужасным хрустом голова Роберта перебила ближней корове хребет, перемалывая массивными челюстями толстую кожу и шипастые позвонки. Молодец, студент! Так держать! Альфия на ходу сделал быстрый выпад. Ее оскаленная морда копьем уткнулась куда–то в мутное марево, с противно–чмокающим звуком тут же отдернулась обратно, и раздавшийся предсмертный хрип следующей коровы подвел черту полезному действию. Я отвернул голову в сторону – как там остальные Гидры? Отстали? Вдруг в мое подреберье, раздирая шкуру, вонзился окованный рог. Я инстинктивно рванулся вправо и невольно встретился глазами с матерой черно–зеленой особью. Все. Конец сказке. Я, сквозь охватившую тело дрожь, почувствовал как тону в бездонных зрачках монстра, погружаюсь в них, словно в омут, и откуда–то из глубины моего сознания наружу исторгся отчаянный вопль: Не–е–ет!!! Так кричит человек, придавленный деревом, так в последнем страстном желании жить блеет дикая овца, схваченная за горло стальными волчьими челюстями. Не–е–ет!!! Не хочу!!!

А–а–а–рх!!! Голова истребителя танков повисла на тонкой багряной полоске кожи. Альфия слизнула фиолетовым языком кровавую пену на изорванных губах:

– Базарбек! Ты как?!

Меня мутило, как пьяного. В голове крутились разноцветные зайчики, сознание в панике металось, ища спасительный уголок в глубине памяти.

– Эй, Базарбек!!! Ты с нами?! Или сдох?!

– Еще… чуть–чуть бы… и все! Аля…Ты!

– Не раскисай! Должен будешь! Ноги в руки, газ рассеялся! А за «дуру», кстати, ответишь отдельно!

Мы стоптали Болотных Убийц и вырвались на оперативный простор. За нами из ядовитого тумана выползли еще две Гидры Хаоса. И все. Молодняк полег полностью под Смертельными Взглядами истребителей танков.

– Доложите о повреждениях! – видя, что лидер до сих пор не в своей тарелке, Аля живо перехватила инициативу.

– Мне бок пропороли, – отчитался я.

– Мне тоже, – откликнулся Роберт. – И ляжку проткнули насквозь.

– Кровь хлещет?

– Нет, свернулась.

– Терпимо.

– Вот и хорошо. Мне тоже хвост сломали. Похоже, кто–то из своих, между прочим. Сзади по траве волочится. Поднять не могу. Союзнички, е–мое.

Мы быстро огляделись. Правый фланг с помощью Прокофьевны проломился сквозь частокол копий внутрь лагеря Тазара. И к нашим по узкому перешейку твердой земли активно прибывало пополнение. Слева фаланги защитников пока держались. Измотанные Бедные Рыцари отошли на перегруппировку. Гнольскую пехоту меняли на элитный полк ящеров в дизайнерских бронзовых доспехах. Лучники сбоку прилично накрывали навесной стрельбой обороняющихся. Все шло более–менее. Впереди на холме, нависая над полем брани, стоял большой полосатый шатер. Над ним развевалось желтое знамя с ненавистной Болотной Коровой. Ставка Тазара. Я вздохнул:

– Ну что? Готовы к последнему рывку?

– Куда теперь деваться? – философски ответил Роберт. – Мы, похоже, сегодня сдохнем.

– Не каркай! – грозно рыкнула Альфия и тихо добавила. – Там наверняка гвардия…

– Угу. Поэтому хватит геройствовать. Мы свой класс уже показали. Боб, сможешь двух наших Хаосов вперед погнать? А мы за ними потилипаем по–старушечьи?

– Попробую.

Через несколько секунд оба собрата Прокофьевны, воинственно вытянув шеи и выпростав окутанные зеленым пламенем яда языки, пошли на Ставку противника.

– Что ты там им наговорил?

– Обманул, – нехотя признался вундеркинд. – Сказал, что там, на холме, они, гады такие, нашими гидринными яйцами питаются.

– Вкрутую или всмятку? – нервно хохотнула Альфия. Отходил посттравматический шок.

– И так, и так.

– Не отстаем от Хаосов! Наддать ходу! – прикрикнул я, вновь входя в роль командира.

Мы ворвались на холм в протуберанцах последних бледных остатков яда. Вокруг нашей троицы сразу безнадежно сомкнулся лес длинных копий. Образовалась патовая ситуация. Тазарские бойцы не могли ничего сделать трем бронированным чудовищам, но успешно удерживали нас на месте. Насаживать себя на длинные наконечники, предусмотрительно упертые в землю, всей своей собственной массой нам тоже не улыбалось. Время от времени одна из шести голов нашей доблестной троицы хватала зубами очередное древко копья и выволакивала вперед неудачливого гнолла. Его тут же хором разрывали на куски. Но кто–то там далеко–далеко услышал наши настойчивые молитвы о последнем свидании с сильным Игроком. Защитники подались назад, круг разомкнулся, и вперед на огромной, целиком закованной в мифриловый панцирь виверне–монархе (чуть меньше Прокофьевны размером, Ей Богу не вру), выехал сам Тазар. Великий, победоносный и непробиваемый Гнолл из Гноллов. Второй Цапель Болота, будь он неладен.