Со смертью заодно

– Район возрождения понятен. Вон грибы растут. Стало быть, Фунги рядом. И Бедные Рыцари тоже. К болотным Игрокам соваться нельзя ни в коем случае – слишком много знаем. Особенно, о новых веяниях. Завалить нас не завалят, левел не тот, но в темницу упрятать могут запросто. А я лично в каземате сидеть не желаю. Здоровье у меня девичье, неокрепшее. Допросы и пытки переносит плохо. Отсюда единственный выход – надо прибиться к настоящим людям. И мы знаем, что они здесь есть. Один, по крайней мере, снес Прокофьевне все три башки из полулежачего положения, и по–моему, даже сам не понял, что сделал. Как бы между прочим лишил революционное движение главного символа.

– Ага. Между прочим. Скажешь тоже. Если бы я не тормознулся в последний момент, конец бы твоему супергерою, – фыркнул Роберт. – Еле успел опомниться, честное слово. И сам шею ему под удар подставил. Чуть не перегрыз его, как зубочистку. Увлекся. За вас хотел отомстить. Хорошо, что его приятель с колючей палкой вовремя заорал, как недорезанный. У меня от испуга сразу злость прошла.

– Вот выдумщик, – улыбнулся я. – Чем перекусил? Тебе тролль к тому времени своим дубцом уже все зубы пересчитал.

– Хватит языком чесать попусту. Повторяю, я к Бедным Рыцарям не пойду. Лучше к этому чужаку. Какой–никакой, а он – человек. И неслабый. Вот к нему под крыло и надо двигать. С таким бойцом мы не пропадем. И из Болота этого долбаного наконец выберемся. Если его все–таки завалили на том пустыре, то переходим к плану Б. Скрытно отступаем в леса и шпарим в направлении тракта. Гринхольм обходим стороной и жмем по дороге к Мировому Древу. Передвигаемся ночами. Днем зарываемся в листву и сидим тихо. И так, пока не выйдем на Ствол Иггдрасиля. А дальше – поглядим, устроим совет, решим что делать. Либо держимся вместе, либо разбегаемся. Ну как?

– Что же, придумано толково. Я – за!

Роберт задумчиво пригладил крылышки своего острого носа. Хитро скосил глаза на нас с Алей.

– Спелись вы, конечно, быстро. Насчет идеи… Не знаю, право. Когда мы расставались, этот удивительный боец был не в самом лучшем положении. Безликий уже десять раз мог разложить его на калории. Но, раз другого плана у нас нет, будем придерживаться его. У кого из нас высший балл по ориентированию на местности? Кто проводник группы?

Глава 9. Маски долой

Жить им оставалось совсем немного. Как раз столько, насколько хватит ядреной воды в походных фляжках. Бились они достойно, но финальная сцена вышла отнюдь не эпической. В прилагательном надо исправиться букву «э» на «е». Вот тогда получится вполне реальное описание итога их усилий. Доигрались. Сами себя закатали в каталажку. Ярл сунул руку в поясной кошель и тут же чем–то укололся. Достал несколько деталей еще недавно какого–то целого предмета. Определил вещь и расхохотался, от избытка чувств хлопая ладонью по колену. Меткий ящерский удар сломал Иглу Допросов. Которую он, Браги, приготовил для своих дальнейших следственно–разыскных мероприятий. Неисправима человеческая психология. Увидав разбитый артефакт, ярл огорчился, и это чувство на короткий миг заслонило тот простой факт, что через несколько часов их поднимет на копья толпа синекожих рептилий с вытянутыми рылами и хохолками на затылке. Вот над чем он смеялся. Над глупым созданием по имени человек. Браги хотел поделиться своим открытием с Пиявычем, но увидел, что тот сидит в своем углу, шевелит губами и тихо улыбается чему–то. Взгляд у парня был отрешенный. Браги кинул настороженный взгляд, не соскочил ли напарник с ума от потрясений, потом решил его не тормошить. Шок. Само пройдет.

Но бравый ярл и понятия не имел, что сейчас происходит в душе у бывшего неофита. Пий Контур с небольшим опозданием, как будто щелкнул себя оттянутой резинкой, поймал сразу три уровня за битву с ящерами и Гидрой Хаоса. Сам не знал, за какие такие регалии, но получил. Свалились, словно кирпич на голову. И теперь он напряженно размышлял над выбором. Комично. Смерть стояла за дверью, а человек думал о завтрашней жизни. Так всегда бывает. Все наше естество как может сопротивляется осознанию собственной тленности. Мы строим планы, созидаем, не задумываясь о завтрашнем дне. Даже если заклинание Саркофага уже трещит под напором неведомого и безжалостного противника.

Что же выбрать? Дипломатию? Максимум достигнут. Природу или Владение оружием? Пиявыч вздохнул. Похоже, карьера воина у него не задалась. Дело не в силе или храбрости. Просто менталитет иной. Или, как выразился бы Браги – он сделан из другого мяса. Нужно колоть и рубить, а он сначала подумает, осмыслит. И сам станет покойником, упустив драгоценную секунду. Обаяние? Вот это и вызвало улыбку. Взять Обаяние в данной ситуации, значит, просто состроить гримасу судьбе. Нет. Судьба не любит, когда над ней смеются. На чем же остановиться? Эх, жаль, нет Политики – такой бешеный коктейль получился бы. А может… Почему нет?

Пиявыч повернулся к тусклому прямоугольнику окна и трижды прошептал: «Политика. Политика. Политика». Через несколько секунд паузы, будто система никак не могла врубиться, что же с этим геморроем делать, свободные уровни погасли в его голове. Ассимилировались. Кончено. Пиявыч осторожно попробовал поразмышлять о государственном устройстве. Сразу возникло множество интересных идей и путей их решений.

«Вот. Доигрался. Типичный ученый – моментально проверил на собственной шкуре гипотезу, и теперь пожизненно будет расхлебывать последствия неудачного опыта» – вздохнул Пий Контур.

Тролль с замечательным именем Журавлев прошелся по комнате. Посмотрел в окно. Задумчиво почесал живот. Измерил пальцем его впалость и выпуклость.

– Хочется есть. Надо поймать кого–нибудь.

– Оптимист. Только выйдем – нас самих поймают, – отозвался Браги.

– В окне пусто. Грибная роща близко, – резонно возразил здоровяк. – Нужно быстро бежать.

– Как пусто?

Еще полчаса назад конюшня была оцеплена тройным кольцом ящеров–гвардейцев. Периодически кто–то долбился в дверь, да без толку. Заклинание держало оборону исправно. Ярл выглянул наружу. Поблизости от конюшни никого не наблюдалось. Только у самой опушки сапрофитной поросли маячили две фигурки. Высокий широкоплечий мужчина и хрупкая темноволосая девушка.

– Странно все это. Заманивают в засаду? Чтобы побыстрее разделаться?

– Нет засады. Солдаты ушли. Кто–то помог.

В дверь нетерпеливо постучали. Три раза. Потом через паузу один. И снова три.

– Занято! – рявкнул Браги.

– Эй, за дверью! Слышите меня? – человек говорил быстро и старался приглушать голос.

– Допустим.

– Путь к лесу свободен. Стражу я снял. Выбирайтесь через окно.

– Подумать только, какая любезность! А сами вы кто, простите, будете?

– Все вопросы после. Время дорого. Делайте ноги, пока они не опомнились.

Браги и Пиявыч переглянулись. Журавлев уже стоял у подоконника и выразительно похлопывал по нему лапой.

– Ладно, перед смертью не надышишься. Рискнем. Я снимаю Саркофаги. Приготовьтесь! – ярл нарисовал в воздухе несколько воображаемых фигур, и невидимый щит, ограждающий их, исчез. В лицо Пиявычу повеял свежий ветерок. Журавлев, не дожидаясь приказа, тут же сиганул в окно, и воровато оглядываясь, припустил к лесу. Браги и Пий Контур резво рванули за троллем.