Со вкусом гнили

Разбитые костяшки оставляли на лице противника кровавые следы, руки отзывались болью после каждого удара, но он не мог остановиться. Тощий вдруг перехватил одну его руку, потом вторую, и с лёгкостью скинул с себя, отбросив к стене казармы. Янош ударился боком и свалился на матрасы. Почувствовал, как немеет тело. Но нужно было подняться. Сделать хоть что-то. Тощий должен заплатить за смерть Ялана, Авроры и всех остальных.

Вспомнил, что к поясу пристегнут пистолет, и выстрелил. Пули застряли в теле Тощего, будто под кожей тот носил броню. Ещё один биомеханический андроид? Подобные слухи давно бродили по сети. Нет, скорее, все его тело было протезом, сочетанием живой ткани, металла и полимеров. И как такого убить?

Тощий наступал прямо на него. С застывшей на лице полуулыбкой ему играючи удавалось уклоняться от пуль с такой быстротой, какая недоступна простому человеку. Янош стрелял, пока не закончились патроны. Размахнулся пистолетом, когда противник подошёл совсем близко, но Тощий на лету перехватил его руку, быстрым движением вывернул – Янош выронил бесполезный пистолет. Тощий надавил ещё – раздался щелчок, и плечо прострелила боль, когда сустав вышел из суставной впадины. Пальцы моментально онемели, он не мог больше пошевелить рукой. Тощий дёрнул Яноша на себя, заехал острым коленом в живот и выпустил. Янош грохнулся на колени, едва сумев удержать кишки внутри. Отстраненно заметил, как Тощий заносит руку для удара.

Кулак остановился перед самым лицом. Янош повернул голову. Ив. Он перехватил руку Тощего и тут же врезал ему. На лице яростный оскал, в глазах чистая ненависть. Они сцепились, удары посыпались с треском и скрежетом, такие быстрые, что сложно было за ними уследить. В наполненной звоном голове Яноша промелькнула надежда, что Ив со своими протезами должен справиться, но скоро стало понятно, что даже его удары не могут заставить теневого барона отступить.

Зато отступал Ив. Он заметно прихрамывал, раненая рука слушалась хуже, из разбитой брови и носа текла кровь.

Янош медленно поднялся, пошатываясь. После удара о стену раскалывалась голова, рука болталась бесполезной плетью. Но он все же кинулся на Тощего.

Неожиданный удар сбоку сбил его с ног. Четырехрукий мутант, возникший словно из ниоткуда, навис над ним, сверкнул грозно янтарным глазом – второй закрывала накладка – и отвернулся. Молниеносно перехватил руку Ива, сначала одну, потом вторую. Завел обе за спину и оттеснил от Тощего.

Бой был окончен.

– А ты не спешил, – заметил теневой барон, оправляя изрешеченный пулями и окровавленный костюм.

– Так вы хоть бы весточку прислали, босс, – прогудел громила. – Это меня Игрок вызвал, когда сам по камерам увидел.

Ив задергался, попытался выдернуть руки. Тощий взглянул на него победоносно, собрался сказать что-то, но вдруг отвлекся, нахмурился – и в следующий миг сверкнула вспышка.

Ив зажмурился от яркого света, почувствовал, что хватка Шлака слабеет. Открыл глаза. Тощий стоял в нескольких метрах от него, сгорбившись, глядя куда-то в сторону. Левую руку напрочь смело энергетическим разрядом. Одежда на левом боку почернела и оплавилась, а из плеча капало нечто, очень похожее на кровь.

– Босс!

Шлак моментально подскочил к нему, встал впереди, загораживая от возможного следующего разряда. Он бесстрашно и даже с вызовом поглядел на Милу внизу, потом на Ива.

На секунду все вокруг замерло, остановилось. Ив смотрел на порченого, который был его единственным другом, а тот смотрел на него. Тощий за широкой спиной Шлака пошатнулся, но устоял. Ив был уверен, что смог бы убить его. Тощего, но не друга.

Он глубоко вздохнул, опустил голову. Действие инъекции заканчивалось. В плече пульсировала боль, и каждый ожог, каждая рана отзывались покалыванием. Времени осталось совсем немного.

Ив подошёл к Яношу, помог тому подняться. Потом в последний раз взглянул на Шлака. Спросил зачем-то:

– Пойдешь со мной?

Шлак покачал головой.

– Здесь мое место.

Ив кивнул. Нахмурился, чтобы скрыть горечь, и отвернулся.

Мила в странном оцепенении наблюдала, как брат и Янош медленно бредут по этажу. Потом взгляд скользнул вниз, на порченых, которые замерли у стен в ожидании. Все они были напуганы. Беззвучно плакали дети, стонали раненые. Нужно сказать им что-то, успокоить.

Мила немного помедлила, потом сняла шапку и бросила в сторону. Порченые смотрели на нее.

– Я знаю, – начала она хрипло. Дрожащий слабый голос едва не подвёл. Откашлялась, проговорила громче: – Знаю, что вы сейчас напуганы. Но времени мало. Я прошу вас пойти со мной. За стену. Туда, где мы, порченые, будем свободны.

Послышался тихий шепот. Люди начали поглядввать друг на друга, будто переговаривались без слов, но никто не сдвинулся с места.

– Мне тоже страшно, – продолжала Мила и почувствовала, что опора вот-вот уйдет из-под ног. Пальцы дрожали от волнения, и она крепко сжала их. – Я боюсь неизвестности, как и вы. Я не знаю, что ждёт нас там, за стеной. Но я знаю, что здесь нас не ждёт ничего.

Она не умела хорошо говорить, но понадеялась, что этого хватит. Окинула печальным взглядом толпу выживших порчей, развернулась и поплелась вниз, припадая на сторону. Не сразу, но услышала за спиной шорох, тихие шаги. Несколько человек потянулись за ней, потом и все остальные.

На нижнем ярусе их уже ждал Марек. Он искал раненых среди десятков расстрелянных порченых. Их осталось совсем мало. Все молчали, глядя на убитых товарищей. Подавленные, напуганные, ничего не понимающие. Но все ещё живые.

– Отец со своими воинами ждёт нас на границе, – проговорил Марек хмуро. – Они помогут раненым и проведут нас через лес.

Его светлые глаза были печальными, но в глубине затаилась злость.

У Милы же не осталось сил злиться. Она просто кивнула. Может, всего этого можно было избежать, если бы она не кинулась спасать брата. Если бы вовремя сдалась.

Либо они, либо мы. Как жаль, что приходится выбирать.

Молчаливая процессия потянулась в туннель. Мила стояла у входа, пропуская вперёд людей, и каждый поднимал на нее глаза. В одних была надежда, в других покорность. Они словно задавали немой вопрос: что будет с нами теперь?

Мила не знала. Но все же надеялась, что после всего плохого, что ей и этим людям пришлось пережить, впереди будет ждать что-то хорошее.

В полутьму и сырость туннеля из открытого люка проникал яркий солнечный свет. Ив и Мила ждали, пока последний порченый покинет базу навсегда. Под ногами шуршал гравий, бурый кое-где от пятен засохшей крови. Ив глядел на эти пятна и думал, что все могло бы кончиться по-другому.

– Пойдешь с нами? – тихо спросила Мила.

– Нет, – покачал головой Янош. – В Огневе я буду полезнее. Осталось ещё так много порченых на других заводах. И Тощий.