Собака из Терамо

– Я не верю! – решительно воскликнул Васька. – Мне надо убедиться!

– Пожалуйста, Вась, – спокойно ответил Сашка, – Арсиана тебя сейчас отвезет к дырке, которая раньше была входом в твою квартиру, ты сам убедишься, что витрина уже пропала.

– Да, мы едем сейчас же! – категорично заявил Васёк и решительно направился к лифту, вслед за Арсианой. По пути он потянул за собой за рукав Ивана. Оставлять друга заложником на корабле Буратинко не желал. – Вань, пошли.

Иван всё это время сохранял абсолютное спокойствие. Ему, как будто даже понравилось, что он – необратимый и теперь не надо возвращаться к Машке. Через стеклянные двери он неотрывно и с явным восхищением рассматривал сложную модель параллельного мира таким чудесным способом открытую Сашкой.

– Нет, Вась, сходи, прогуляйся без меня, – произнёс Иван невозмутимо. – Я остаюсь. Профессор, – с почтением обратился к Сашке, – а можно мне поближе рассмотреть это золотистое чудо инженерной и математической мысли? Кроме того, прошу тетрадь, карандаш и… килограмм зелёных яблок.

– Все необходимое принесут в вашу каюту, – сообщил польщенный уважительным тоном Ивана Александр. – Там же найдёте рабочий стол, чай, измерительные инструменты. Зоны отдыха и релаксации там же, во втором помещении. Добро пожаловать на борт, коллеги. Надеюсь, в команде с Вами мы решим проблему пространственных дырок и в ближайшее время, все вместе вернёмся домой.

– Конечно, док, – согласился Иван, явно признавая Сашкино лидерство и подчеркивая, кто руководитель их научной группы. И поспешил открыть указанную ему дверь. – Надеюсь, я смогу проводить измерения и свои расчеты прямо на большой модели? Да, и мне иногда надо гулять по набережной. Свежий воздух включает дополнительные резервы моего мозга. А длительная ходьба по прямой – мой главный анализатор.

– Но, вы, же не пленники! – воскликнул Сашок. – Пожалуйста, ходите по парому, гуляйте по набережной, и если надо – по городу.

– Спасибо, профессор. – Иван ещё раз почтительно поклонился, прикрыл за собой дверь и устремился к своему письменному столу. Жадно схватил большую синюю тетрадь. Открыл и вдохнул запах чистых страниц, ощутил ладонью гладкость бумажных листков в клеточку. Последние расчеты в своей жизни он производил лет двенадцать назад, находясь ещё в психиатрической больнице. К тому времени персонал уже смотрел на него сквозь пальцы, и никто не мешал Ивану выводить каракули вот в такой же, синей тетради.

Весь вечер и ещё половину ночи Ванька считал и пересчитывал, с трудом успевая записывать ход взорвавшейся математической и инженерной мысли. За это время письменный стол превратился в поле боя. Рядом с бастионом из груды сломанных карандашей, постепенно выстраивалась заградительная полоса из пустых перевёрнутых кофейных чашек. А на тарелку, ровным рядом поверженных солдат, ложились огрызки из-под зелёных яблок.

Через два часа вернулся Василий.

Из-под кудряшек, на увлеченного Ивана смотрели грустные Буратинкины глаза. Лицо приобрело белый матовый цвет:

– Мы дошли до места, где с утра была дырка, – убитым голосом сообщил Васька. – Упёрлись в стену. Вернулись. – Васька посмотрел на оголтело пишущего Ивана. И заключил:

– Всё, Вань. Мы уже мямлики. Дырка замурована. Мы не нашли вход в мою комнату.

– Угу, – пробурчал Иван, но было понятно, что Василия он не слышит. Друг продолжал ожесточенно писать. – Ложись Вась. С утра, на свежую голову, что-нибудь придумаем.

– Да что тут придумаешь, – махнул рукой Васёк, – Ведь надо было мне потащить тебя за собой…

– Ложись, Вась, не мешай, мне надо закончить расчеты, это важно, – спокойно сказал Иван и больше в тот вечер не вымолвил ни слова.

Василий нашёл ужин на отдельном сервировочном серебряном столике.

Медленно жуя и не чувствуя вкуса омаров, он смотрел на красивый в вечерних огнях город через круглое окно каюты. В другое время, открывшийся сверху восхитительный вид экзотичного для обычного терёхинца Терамо привёл бы его в восторг. Сейчас Васька лёг спать, даже не запомнив, что он видел через круглое окно. С утра надо будет придумать, как выбираться из этой истории. Теперь Василий жалел только об одном. Что безнадёжно испортил Ваньке жизнь, сообщив про дырку, и что тот уже никогда не вернётся к фурии Машке. Хотя, глядя на ожившего вдруг Ваньку, не мог не отметить воодушевления друга. Таким живчиком с горящими от счастья глазами он видел Ивана только тогда, до психушки. Когда тот изобрел формулу этого, ну как его. Так и не вспомнив, Васька провалился в тревожный сон.

Иван растормошил Ваську часа в четыре утра.

– Вставай, пора сматываться. Мы скоро уйдём под ватерлинию.

Продравший спросонья глаза Василий не сразу сообразил, на что ему показывает друг. Сознание медленно возвращалось и Буратинко, фактически носом, воткнулся в иллюминатор. Он не сразу сообразил, что вчерашний прекрасный вид города исчез. Вместо этого иллюминатор ровно наполовину был погружен в воду.

– Это что? – не понял Василий.

– Это значит, что наша каюта опускается в воду. А как сказала Олеська, допустить этого никак нельзя. Снизу ещё никто никогда не возвращался.

– Откуда Олеська знает?

– Народ всё знает, Вася, бежим отсюда. – Иван стоял перед ним одетый всё в те же шорты с майкой и в зелёных резиновых тапках. Видимо, он так и не ложился.

– Но как?

– Для начала мы выправим изъян в одной известной конструкции, – пояснил Иван, и было ясно, что план уже продуман. – Это отвлечет внимание хозяев. Пока они будут соображать, что произошло, мы соскользнем с парома. Пошли Я уже сделал расчеты, – Василий готов был отдать нос на отсечение, что видел, как в глазах Ивана запрыгали два оголтелых чёрта. – Пошли, покажу тебе слабое звено Сашкиной конструкции. Получишь удовольствие.

Иван сунул под мышку синюю тетрадь, почти полностью исписанную за ночь. А в руки взял тарелку с яблочными огрызками. Друзья тихонько отворили дверь, и вышли на внутренний балкон корабля. С учетом того, что их собственная каюта за ночь опустилась практически на уровень ватерлинии, прямо перед ними висело нижнее полушарие золотистого глобуса из металлических трубочек. Глобус, мерцая и переливаясь, медленно двигался вокруг своей оси по часовой стрелке.

– По моему сигналу – бежим влево, в ту дверь, – скомандовал Иван, было ясно, что просчитана не только диверсия, но и продуман план побега. – Дождёмся, когда начнётся паника, и под прикрытием толпы выйдем на землю. Пока тут разберутся, – мы с тобой уже выскочим домой.

– Вань, ты уверен? – в испуге просипел Васёк. – Мы же теперь мямлики. Я сам вчера носом упёрся в стену, которая раньше была витриной и входом в мою комнату. Теперь она для меня закрыта.

– Скоро откроется, – уверенно ответил Иван. Прицелился и с силой метнул яблочный огрызок в одно из соединений огромного глобуса. Огрызок шмякнулся о центр нужного соединения. То, что чемпион улицы по метанию огрызков в пивные банки попал, куда хотел, сомнений не было. Васька в этом ничуть не сомневался. Иван же сразу закрепил успех, метнув в ту же точку ещё три огрызка.