Собака Кантерсельфа

– На мокрое дело подписываешься? Зачем тебе это? Позвони дяде или в ментовку. От всего отмажу и денег дам, – уговаривал Костя.

– Жить захотел? – она неожиданно взяла его под подбородок острыми как бритва и выкрашенными в кровавый цвет коготками. – А помнишь, как ты макрель жрал, когда я тебе минет делала? Ненавижу вас, самцов, хрены ходячие. Да я тебя сама сейчас маникюрными ножницами кастрировала, чтоб ты тут кровью изошел, – оскалилась она.

– Пианистка, ты уже пятнадцать минут отдыхаешь! – крикнул Остудин.

– Иду, милый! – безо всякого перехода она резко поменяла выражение лица и тон.

Проститутку сменил Чегодаев. Каждый раз, входя, он со словами "Это тебе за падлу" давал ему пинка, а потом, поливая пленника, делился пьяными откровениями:

– Кругом одни блатные. Артисты плачутся, врачи плачут, менты стонут, только на деле все тянут своих детенышей в артисты, врачи и в юристы. У бандитов такая же хренотень. Чем ты лучше меня? Ты что больше меня людей замочил? Но у тебя дядя!

Круговерть начиналась по новой. Костю били, поливали мочой, царапали острыми ярко накрашенными коготками. И все время учили жить. У него даже голова заболела.

Хотя нет, голова заболела, когда его Остудин чугунным кулаком по башке двинул.

Еще смеялся "Хочу из тебя дурака сделать". А он и так дурак. Какого рожна к дяде поперся? Работал ведь в фирме, спилеры бэушные продавал, зарплату получал. Костя совсем уж распрощался с жизнью, когда в дверь позвонили.

– Сиди тихо, умрешь нестрашно, – предупредил заглянувший Остудин.

Вдвоем с подельником они встали по обе стороны от двери, и Пианистка открыла. За дверью стоял кипящий праведным гневом сосед в очках.

– Екатерина Львовна, доколе будет продолжаться это безобразие? Я буду жаловаться!

– Вы самый нудный сосед из всех и вы мне надоели, – фыркнула Пианистка.

– Как надоел? Да я на вас в суд подам! – взвился сосед.

Остудин спрятал умхальтер и, выйдя на площадку, дал ему в центр лица. Белые разводы трещинок инеем покрыли обе линзы, и сосед рухнул подрезанным снопом.

Едва дверь за Остудиным закрылась, как остановившийся лифт с шипеньем распахнул створы. Прыг-скок закончил задумчиво прочищать поросшую мехом носовую пазуху и перешагнул через распростертое тело.

– Помогите! – попросил пострадавший.

Прыг-скок помог, освободив его от часов, сотового и другой мелочи. Потом позвонил, закрыв пальцем дверной глазок.

– Кто? – спросил Остудин.

– Догадайся с трех раз, – жизнерадостно ответил Прыг-скок.

Похоже, это придурок вернулся, продолжения требует, решил бандит и распахнул дверь. Он не успел оценить масштабов своей ошибки, как Прыг-скок пинком в живот забил его в прихожую. По пути бандит снес вешалку и трюмо, из которого не замедлили посыпаться презервативы. Он выхватил пистолет, но запоздал, и Прыг-скок наступил ему на руку. Прикрыв готовый заорать рот, спросил:

– Где Зуб? – после чего приоткрыл ладошку, чтобы пропустить сдавленное "в туалете".

Услышав шум, Чегодаев изготовил пистолет и добежал до прихожки. Подельник лежал с открытыми глазами, но, похоже, со зрением у него были значительные проблемы, так как зрачки не реагировали на свет, а шея имела на один кадык больше, чем следовало. Бандит отвлекся всего на мгновение, но оно стало для него роковым.

Прыг-скок за руку вдернул его в прихожку. Бандит споткнулся о тело подельника и врезался в стену. Он попытался выстрелить, но Прыг-скок всунул в спусковую скобу толстый палец, блокировав курок. У Чегодаева возникло ложное чувство, что они борются на равных, стараясь вырвать друг у друга оружие. На самом деле, Прыг-скок мощно дал ему несколько раз свободной рукой, с каждым разом беря все большую амплитуду для замаха. Наконец Прыг-скок так двинул, что пистолет полетел в одну сторону, а Чегодаев в другую.

– Чего тебе надо было от Зуба? Кто тебя послал? – спросил Прыг-скок и по-звериному оглянулся на приближающиеся шаги, но это была Пианистка.

– Ребятки, можете выяснять свои отношения в моей квартире, только выпустите меня.

Я здесь совершенно не при чем, – она подарила шерстяному одну из своих самых очаровательных улыбок, на самом деле он сразу возненавидела этого могучего волосатого самца, возникшего на пороге ее жилья.

Едва Прыг-скок со словами "Пошла ты!" вернулся к поверженному противнику, Пианистка споро подобрала умхальтер. Предохранитель был снят, и ей осталось только выбрать точку прицеливания и спустить курок. Она сладострастно метила то в широкий круп Прыг-скока, то в его волосатый калган, все не могла выбрать.

Наконец остановилась на затылке и со словами:

– Ненавижу вас, мужиков, твари! – спустила курок. оглушительно треснул выстрел. Промахнуться в тесноте прихожки, едва ли не вплотную приставив ствол к голове противника, было невозможно. Пуля 38 калибра угодила Прыг-скоку точно в складку кожи, возникшую на границе собственно черепа и шеи. Во все стороны брызнули искры. Раскаленный стальной сердечник, которому решительно некуда было деться, расплющился, отскочил от головы и расплавленной раскаленной каплей прожег обои. Запахло жженой бумагой и волосами. Прыг-скок с мгновенной реакцией ответил на угрозу, выстрелив в ответ. Ударной силой пули женщину выбросило на кухню, сорванные с ноги шпильки догнали ее уже там.

Прыг-скок остервенело расчесал место попадания, а потом поменял Зуба и Чегодаева местами. Тот первым делом помочился.

– Я думал, что для этого существует унитаз, – хмыкнул Прыг-скок.

– Где эта чертова пианистка? Она заманила меня в ловушку.

– Там, где и место женщинам, на кухне, – ухмыльнулся Прыг-скок, и Костя его почти полюбил.

Потом он попросил умхальтер и приставил к голове поверженного противника со словами:

– Так кто, говоришь, больше людей убил?

17.

Шорохов и Неволин ехали по Южному шоссе, и оба чувствовали себя неуютно.

– Вот именно! – ответил на невысказанный вопрос Неволин, столкнувшись взглядами с напарником.

Шорохов попросил у него мобильный и позвонил.

– Центр Рахитова? Дайте номер регистратуры, пожалуйста! Кто я такой? Больной, кто же еще. У вас номер регистратуры не секретный случайно? Как же вы врача на дом вызываете? Никак? Очень интересно. Дело в том, что у меня нет обеих ног до пояса, а инвалидная коляска сломалась. У меня приступ, газовая горелка включена, и если я сейчас умру, полквартала разнесет. Так то лучше, – он набрал продиктованный номер. – Регистратура? Из милиции с вами говорят. Мы тут никак не могли к вам добраться, но сейчас проблемы устранены, скоро будем. Приготовьте, пожалуйста, медкарты на вахтовиков, которые проходили у вас комиссию 3 ноября.

– Зря ты нарываешься, – укорил Неволин, забирая телефон. – Не можешь без эффектов.

И почему ты интересно с моего телефона звонил?

– На моем батарейка сдохла. А ты чего подумал? Мнительный ты человек, Неволин.

Устал я от тебя, лучше вздремну, пока не началось.

– Похоже, уже началось, – Неволин бросал быстрые взгляды в зеркало заднего вида.

Сзади стремительно приближался знакомый ярко – красный кабриолет.

– Откуда он взялся? Так быстро? – удивился Шорохов.