Собака, которая не лает

– Должен ли был мистер Трефузиус извлечь из смерти сэра Рьюбена какую-нибудь выгоду?

Ответ последовал немедленно:

– Нет. Муж не оставлял ему ни гроша. Всем хорошо известно, что мой дорогой Рьюбен не питал к своему секретарю ни привязанности, ни доверия.

– Давно ли он служил у сэра Рьюбена?

– Около девяти лет.

– Весьма долгое время, - задумчиво промолвил Пуаро. Очень долгое. И оно проведено на службе у одного и того же человека. Мистер Трефузиус должен был хорошо знать своего хозяина?

Леди Аствелл пронзительно посмотрела на него:

– К чему вы клоните? Не вижу, как это может быть связано с преступлением.

– У меня возникла маленькая собственная идейка, возможно, не особенно глубокая, но все-таки оригинальная: о влиянии на поступки людей рода их служебных занятий.

Леди Аствелл продолжала смотреть на него.

– Вы очень умны, не так ли?
– спросила она, скорее, с сомнением в голосе.
– Все так говорят.

Пуаро рассмеялся.

– Возможно, и вы на днях сделаете мне подобный комплимент, мадам. Но вернемся к нашей теме. Расскажите мне о ваших людях, которые находились здесь в ночь трагедии.

– Был, конечно, Чарльз...

– Мистер Леверсон. Он племянник вашего мужа, а не ваш, если я правильно понял?

– Совершенно верно. Чарльз единственный сын сестры Рьюбена. Она вышла замуж за довольно богатого человека, но разразился кризис, как это частенько бывает, знаете в Сити. Отец Чарльза умер, мать тоже, и мальчик переехал к нам. В то время ему исполнилось двадцать три года. Он хотел стать адвокатом. Но когда произошла катастрофа с отцом, Рьюбен взял его в свое дело.

– Был ли мистер Леверсон трудолюбив?

– Мне нравятся люди, которые быстро все схватывают, сказала леди Аствелл, одобрительно покачивая головой. Нет, и это было темным пятном. Чарльз манкировал службой, и из-за глупостей, которые он делал, между ним и его дядей постоянно происходили сцены. Нельзя сказать, что у бедного Рьюбена был легкий характер. Много раз я ему напоминала, что он позабыл, что значит быть молодым. Его собственная молодость прошла совсем иначе, месье Пуаро. Ах, он стал совсем другим!

При этом воспоминании леди Аствелл глубоко вздохнула.

– Все претерпевают изменения, мадам. Это правило, от которого никто не отклоняется, - торжественно заявил Пуаро.

– Однако со мной он никогда не был груб. Или, если это с ним случалось, по крайней мере, всегда жалел об этом. И умел мне это доказать. Бедный дорогой Рьюбен!

– С ним было трудно жить?

– Я-то умела за него взяться, - сказала леди Аствелл тоном опытного дрессировщика.
– Но иногда, если он напускался на слуг, мне становилось просто неловко. Можно впадать в гнев тоже по-разному, а манера сердиться у Рьюбена была не из лучших.

– Не могли бы вы, леди Аствелл, сказать мне более точно, как сэр Рьюбен распорядился своим состоянием?

– Разделил пополам между Чарльзом и мною. Нотариусы излагают менее понятно, но все сводится к этому.

– Вот как, - пробормотал Пуаро.
– Теперь, леди Аствелл, прошу вас назвать точно людей, которые живут обычно у вас. Прежде всего; это вы сами. Затем секретарь мистер Оуэн Трефузиус, племянник сэра Рьюбена мистер Чарльз Леверсон, мисс Лили Маргрейв. Может быть, вы смогли бы сказать несколько слов об этой молодой особе?

– Вы хотите получить сведения о Лили?

– Именно. Давно она у вас?

– Примерно год. У меня, знаете ли, перебывало множество компаньонок. Но по той или иной причине все они начинали в конце концов действовать мне на нервы. Лили не такая, как другие. У нее есть такт, она полна здравого смысла, и, кроме того, она хорошенькая. Приятно видеть перед собою хорошенькое личико! Я, месье Пуаро, странный человек. Моя симпатия или антипатия возникает с первого взгляда. В тот момент, когда я впервые увидела эту мисс, я сказала себе: она мне подойдет!

– Вам ее порекомендовали друзья?

– Сдается, она явилась по объявлению, которое я поместила в газете... Да, так оно и было, пожалуй.

– Вы знаете что-нибудь о ее семье, о прежней службе?

– Кажется, ее родители жили в Индии. Я знаю о них немного, но сразу видно, что Лили хорошего круга, не правда ли?

– О, разумеется, разумеется.

– Меня-то самое нельзя назвать дамой высшего света. Я знаю это, и для слуг это не секрет. Но, поверьте, во мне нет ничего низкого. Я способна справедливо оценивать других. Никто не мог бы подойти для меня лучше Лили. Я к ней отношусь почти как к дочери, уверяю вас, месье.

Правой рукой Пуаро потрогал несколько изящных вещиц, которые стояли на столе возле него, потом спросил:

– Сэр Рьюбен разделял ваше отношение к мисс Лили?

Продолжая рассматривать безделушки, он отметил тем не менее мгновенное колебание леди Аствелл.

– У мужчин все по-другому, - проронила она.
– Конечно, они ладили. Они очень хорошо ладили.

– Благодарю вас, мадам, - сказал Пуаро, скрывая улыбку.
– А кроме слуг, больше никого не было в доме?

– Ах, да. Был еще Виктор.

– Виктор?

– Да, Виктор Аствелл, брат моего мужа, который тоже был его компаньоном.

– Он обычно живет вместе с вами?

– Нет. Он только что приехал, чтобы провести несколько дней в "Моем отдыхе" после многих лет жизни в Западной Африке.

– В Западной Африке, - повторил вполголоса Пуаро. Он понял, что леди Аствелл могла распространяться на любую тему, лишь бы ей дали на это время.

– Говорят, это дивная страна, но я думаю, что это страна, где люди явно меняются к худшему. Там слишком много пьют. И бог знает что еще делают! У всех Аствеллов характеры на сахар, но у Виктора с тех пор, как он вернулся оттуда!.. Это переходит все границы! Нечто скандальное! Один или два раза я сама испугалась его.

– Внушает ли он также страх мисс Маргрейв? Вот о чем бы я хотел спросить себя, - пробормотал Пуаро.

– Лили? О, не думаю, что он вообще видел ее более двух-трех раз.

Пуаро черкнул несколько слов в крошечной записной книжке, которую тотчас тщательно запрятал в карман, предварительно вложив карандашик в специальный футляр.

– Благодарю вас, леди Аствелл, - церемонно сказал он. Теперь, если позволите, я желал бы побеседовать с Парсонсом.

– Вы хотите пригласить его сюда?
– Леди Аствелл уже протянула руку к звонку.