Собаки на службе

Сейчас, оглядываясь назад, она думает о том, что, возможно, с Фиго ее свела какая-то высшая сила. Ведь поначалу Фонд собирался дать ей другую собаку, а их союз стал возможен благодаря капризу судьбы.

«Он был послан мне. Что заставило центр дрессировки в последнюю минуту изменить свое решение? Возможно, в каком-то уголке Вселенной знали о том (происшествии), что должно случиться, и знали, что он – тот самый пес, который примет удар на себя», – размышляет она. – «Он очень смелый. Он удивительный. Он – мой ангел».

Одри сама выросла в патронатной системе и видит в Фиго родственную душу – существо, побывавшее во многих местах и мечтающее принадлежать. «До трех лет я была на патронате, затем росла в патронатной семье. Однажды я сказала Дагу: „Я беру этих собак как патронатных детей. Они рождаются в центре дрессировки, переходят на воспитание к кинологу, отправляются назад на обучение, а затем попадают ко мне. Их пинают туда-сюда, как детей на патронате. Кому они принадлежат? – вот в чем вопрос. Возможно, Фиго ощущает себя так же“».

Можно гадать, в силу каких причин судьба определила Фиго быть поводырем и свела их с вместе, но Одри всегда будет благодарна ей за то, что она это сделала.

Молли Полли Живой глюкометр и психолог

«Хоть и мала, она душой свирепа».

Так сказал Шекспир в своей любимой комедии «Сон в летнюю ночь». Эти слова относятся к Гермии, чей крохотный рост способен ввести в заблуждение: на самом деле она бойка и обладает неукротимым нравом. Но эту строчку можно с таким же успехом отнести к австралийскому шелковистому терьеру по кличке Молли и к десятилетним близняшкам-диабетикам Ханне и Оливии Уэбер, которым Молли неоднократно спасала жизнь.

Когда Ханна и Оливия родились в Канберре в январе 2007-го, ничто не указывало на то, что у жизнерадостных малышек есть проблемы. Первой появилась на свет Оливия, весившая 2,2 кг – это чуть меньше среднего веса близнецов при рождении. Через две минуты последовала Ханна и потянула на целых 2,62 кг. «Ханна была форменным головастиком», – смеется мама девочек Эдриенн Коттелл.

Сестрички оставались худенькими, когда начали ходить, и к двум годам мама забеспокоилась. Казалось, что Ханна все время чувствует жажду – однажды она выпила три литра воды за день. В то время ее приучали к горшку, и она поминутно мочилась, хотя была такой крошечной, что едва могла на него сесть.

Но больше всего Эдриенн настораживало то, что Ханна была постоянно раздражена. Она вопила не переставая, и никто не мог объяснить почему. «Мы водили ее к детским психологам, потому что она все время орала», – рассказывает Эдриенн, которая в то время воспитывала детей одна и была вынуждена выйти на работу, когда малышкам не исполнилось и двух месяцев. Она была измучена и напугана. «Однажды я пришла в такое отчаяние, что шлепнула Ханну по попе. И тут до меня дошло, что у нее там совсем нет жира и что с ней действительно что-то не так. Я почувствовала, что это моя вина».

Это случилось в Рождество, когда их педиатр находился в отпуске. Эдриенн хотела было отвезти дочерей в больницу, но подумала, что ее сочтут паникершей и завернут обратно, и решила подождать несколько дней до возвращения семейного врача. Как только она пришла, диагноз был поставлен.

У Ханны оказался диабет 1-го типа – аутоиммунное заболевание, при котором иммунная система уничтожает клетки поджелудочной железы, продуцирующие инсулин. Без инсулина клетки тела не могут превращать глюкозу (сахар) в энергию, поэтому организм начинает сжигать собственный жир. В результате образуются и попадают в кровь химические соединения, которые называются кетоновые тела, – их концентрация увеличивается, и это представляет угрозу для жизни.

Ученые не знают, что вызывает диабет 1-го типа, и в настоящее время он неизлечим. В отличие от диабета 2-го типа, который предполагает комплексную терапию из физических нагрузок, здорового питания и контроля веса, 1-й тип не связан с изменением образа жизни. Иными словами, профилактика тут бессильна. Чаще всего он развивается у людей до тридцати лет и является одним из самых распространенных хронических детских заболеваний.

Обычно диабет 1-го типа возникает внезапно и сопровождается характерными симптомами, в том числе сильной жаждой, обильным мочеиспусканием, необъяснимой потерей веса и перепадами настроения. Как вскоре узнала Эдриенн, «когда уровень сахара сильно возрастает, работа мозга нарушается и поэтому ребенок вопит. Ни один из психологов, смотревших Ханну, этого не понял».

При диабете 1-го типа необходимо ежедневно восполнять запасы инсулина – либо уколами несколько раз в день, либо путем непрерывного подкожного введения через инсулиновую помпу. Также в течение дня нужно неоднократно проверять уровень сахара в крови.

«Отдавая мне результаты анализа, врач шумно вздохнула, как бы желая сказать: „Вы сами понимаете, что это значит“», – вспоминает Эдриенн. Но она восприняла диагноз с облегчением – теперь не только Ханна будет получать необходимое лечение, но если у Оливии появятся симптомы, то Эдриенн сможет их распознать. «Я ничуть не расстроилась. Я просто сказала себе: „Теперь будем жить так“», – говорит она.

Для стабилизации состояния Ханну положили в городскую больницу – без Оливии. Впервые за очень короткую жизнь близняшки были порознь, и разлука переживалась тяжело. «Ханне предстояло пробыть в больнице недолго, но Оливия оставалась дома, и тогда-то я разрыдалась. Она думала, что Ханна умерла», – рассказывает Эдриенн.

Хотя у Оливии в то время не было симптомов, после диагноза Ханны ее проверили на аутоантитела к инсулину, и результат оказался положительным. Ей назначили терапию из омега-3 жирных кислот и витамина D под тщательным медицинским наблюдением, и на протяжении нескольких последующих лет ее анализы были отрицательными.

Но даже после того, как Ханне поставили диагноз и девочки начали получать лечение, жизнь была похожа на американские горки. В Национальную службу по защите прав детей и подростков стали поступать анонимные жалобы на Эдриенн – их сочиняли люди, считавшие, что Ханна и Оливия выглядят такими заморышами, потому что о них плохо заботятся. «На нас писали постоянно. Лечащие врачи были в ярости. Они говорили: „Эти люди не имеют ни малейшего понятия о том, через что вам приходится проходить“».

Незадолго до третьего дня рождения у Ханны возникла инфекция в месте установки инсулиновой помпы, и состояние девочки стало тяжелым. «У нее произошло угнетение сознания из-за кетоновых тел, и ее пришлось реанимировать. Ливи отчаянно пыталась вернуть сестру к жизни, – говорит Эдриенн. – Было два часа ночи, а эта малышка твердила, глядя ей в лицо: „Я люблю тебя, Ханна. Открой глаза, Ханни“. На наши слова Ханна не реагировала, а на Ливины откликнулась. Ливи и дальше старалась. Не будь ее рядом, я бы, наверное, потеряла Ханну».

Когда мучения Ханны остались позади, у Оливии появились признаки нарастающего беспокойства и развилось посттравматическое стрессовое расстройство. Она сильно похудела и спала по четыре часа в сутки.

Дальше было еще страшнее. Однажды ночью Эдриенн внезапно проснулась и, не раздумывая, помчалась в спальню к Ханне. Сенсор глюкозы показывал гипогликемию тяжелой степени. Гипогликемия характеризуется снижением концентрации глюкозы в крови до 3,3–3,6 ммоль/л, а у Ханны было 1,1 ммоль/л.

«Я резко села в кровати, а потом бросилась к ней. Без всяких на то причин, я просто знала, что это она. Мы часто говорим, что у Ханны есть ангел-хранитель. Думаю, поэтому мои дети по-прежнему со мной».