Собирательница

О своём сне я тоже не хотела рассказывать. Им обеим не стоило об этом знать. Ну хватит об этом. Я сменила тему:

– А где бабушка?

– На заднем дворе. Она любит завтракать на свежем воздухе.

– Можно я тоже поем на улице? – спросила я. Мама ответила не сразу:

– Да, милая. Думаю, можно. Только не беспокой её.

Я пообещала не надоедать бабушке, взяла тарелку с хлопьями и, выйдя на веранду, открыла заднюю дверь. Бабушка Джеанни устроилась в кресле-качалке. Я села рядом, на стул, где обычно сидел дедушка Том. Она не взглянула на меня.

Некоторое время мы ели молча и наблюдали за птицами, летавшими по двору. Воздух был тёплым и чистым. Я смотрела на лес и никак не могла понять, почему вчера так его испугалась, что даже видела кошмары. Красивые места. Там наверняка есть дикие животные, но и это не страшно. Это же природа.

– Сегодня мой первый день в школе, – сказала я и посмотрела на бабушку. – Ты когда-нибудь была там?

Сначала она не ответила. Может, сегодня один из её «плохих» дней?

Наконец, бабушка глотнула чая и сказала:

– Я выросла в этом доме и ходила в эту же школу. – Она посмотрела на меня и улыбнулась. Стало немного грустно. Бабушка отдалённо напомнила мне куклу из сна, печальную и словно загнанную в ловушку. – Ты идёшь по моим стопам.

– А мама тоже ходила в эту школу? – Я заранее знала ответ, но всё равно спросила.

– Нет, Джози. Её мы отправили в частную школу в Джолиет. Мы посчитали, что там лучше. [1]

Мама сказала то же самое.

– Если там лучше, почему меня туда не отдали?

1

Джолиет (англ. Joliet) – город в штате Иллинойс, недалеко от Чикаго.

– Тебя уже поздно туда записывать. – Бабушка потянулась и потрепала меня по плечу. – Не волнуйся, это тоже хорошая школа. Ты найдёшь друзей.

Мне не хотелось грубить, но я не удержалась и закатила глаза. Здорово. Значит, для мамы школа недостаточно хороша, а для нас с Анной – в самый раз. Это что-то. Интересно, будут ли наши новые друзья воображаемыми?

– Можешь пообещать мне кое-что? – спросила бабушка.

– Что?

– Ни в коем случае не ходи в лес.

Так странно, что она упомянула лес посреди разговора о школе. Я чуть не засмеялась, но сдержалась: слишком она была серьёзна.

– Бабуля, я знаю правила.

– Разумеется, но я же твоя бабушка. Я должна защищать тебя.

– А что такого страшного в этом лесу? Там, наверное, красиво. В Чикаго мы постоянно гуляли в парках.

Я знала, что веду себя невежливо. Никогда в жизни я не пререкалась с бабушкой, но сейчас так расстроилась и так не хотела идти в новую школу, что не сдержалась.

– Красота может скрывать великое зло, – сказала бабушка. – Лес дремуч, а Бэрил голодна.

– Что за Бэрил? Это какой-то зверь?

– Бэрил – женщина, – тяжело проговорила она, – и если она добьётся своего, все мы погибнем.

Я хотела порасспрашивать ещё, но мама открыла дверь и напомнила, что пора выходить. Я обняла бабушку на прощание. Она шепнула мне на ухо:

– Не забудь.

5

К обеду я окончательно решила, что новая школа – сущий ад и я вернусь в Чикаго, хочет того мама или нет. Вызову такси, сама куплю билет на самолёт. Здесь я не останусь ни за что.

Хотя был лишь первый день, все уже разбились по группкам, и меня не приняли ни в одну. На мне будто висел знак «Новенькая из города». Одноклассники смеялись, стоило мне произнести своё имя или ответить на вопрос учителя. На вопросы я перестала отвечать после второго подряд урока математики.

Многие останавливались и шушукались, когда я проходила по коридору. Что им обо мне наплели? Некоторые врезались в меня, будто хотели проверить реакцию. Не припомню другого дня в своей жизни, когда мне приходилось столько краснеть. Даже пойти в бабушкин лес казалось привлекательнее, чем находиться здесь. Одна столовая чего стоила – ну точно страшнее любой чащи.

Я села на углу стола одна-одинёшенька, пытаясь понять, что у меня на тарелке. Напоминало кусок мяса под грязевым соусом. Гарнир – пюре быстрого приготовления и плохо размороженный горошек. А на десерт – шоколадный кекс, твёрдый как камень и наверняка такой же на вкус. Я не ем мясо. Как же я затосковала по старой школе и её салат-бару. Если я попрошу салат у местных поваров, они наверняка принесут мне траву.

Я размазывала еду по тарелке, еле сдерживая слёзы. Хотелось есть и домой, я ненавидела это место. Я знала: прямо сейчас мои друзья обедают. Я должна быть с ними. Мы бы подшучивали над учителем по естествознанию или обсуждали симпатичных одноклассников. Потом мы бы договорились погулять. Скучаю по ним, но даже не могу им позвонить или написать – в этой дыре отвратительная связь. Ненавижу это место.

– Я сяду здесь? – спросила какая-то девочка. Я даже голову не подняла. Наверное, кто-то опять решил поиздеваться. Не хочу снова стать мишенью.

– Прошу прощения?

Теперь я посмотрела на неё. В коридоре меня пихнули сто раз, но никто и не подумал извиниться. Ещё и акцент… Она наверняка нездешняя. Как и я.

Я даже на секунду подумала, что она ненастоящая. Да, она определённо была не отсюда: классные джинсы, чёрная майка, куча браслетов и идеальный маникюр. На шее винтажный медальон на золотой цепочке. Волосы длинные и кудрявые, а на щеках ямочки, когда улыбается. И макияж. Красились здесь все, но только она – со знанием дела. Она выглядела смутно знакомой: наверное, напоминала кого-то из Чикаго. Точно не кого-то здешнего, слишком стильная.

– Привет? – спросила я. Она засмеялась:

– Это вопрос?

– Да. Не могу понять, почему ты подсела ко мне. – Я оглядела столовую. – Здесь все притворяются, что меня не существует. Если только не хотят посмеяться.

Она тоже огляделась:

– О, не обращай внимания. Они такие простые. – Слово прозвучало как ругательство, и я порадовалась, что она не посчитала меня простой.

Девчонка поставила ланчбокс на стол и протянула мне руку:

– Я Ванесса.

– Джози. – Я ответила на её твёрдое рукопожатие и обратила внимание на холодные пальцы.

– Так я могу присесть? – Я поняла, что она всё ещё ждёт моего одобрения, и кивнула.

– Спасибо, – поблагодарила она и села, но к обеду не приступила. – Ну? – Она в упор посмотрела на меня. – Ты новенькая?

– Ага. Мы с сестрой вчера переехали к бабушке. Я из Чикаго.

– Зачем же приезжать из Чикаго в эту дыру?

Я чуть было не выложила Ванессе всё: что мама потеряла работу, а бабушка впадает в беспамятство, – но вспомнила, что она мне не лучшая подруга. Я её вообще не знаю.