Соблазн для Шейха

Откуда он вообще знает меня? Как узнал, что русская? По внешности я была чуть похожа на итальянку, потому что в маме текла итальянская кровь. Иногда меня путали и с француженкой, но никто с первого раза не угадывал, что я была русской. А этот узнал.

За своими размышлениями, не заметила, как в кого-то врезалась. От неожиданности зажмурила глаза, соприкасаясь всем телом с твёрдыми мышцами. О, нет, только не это.

Распахиваю глаза, и поднимаю взгляд от мощной груди вверх на лицо. Смотрю в два пылающих уголька, и по телу проносится едва заметная дрожь. Только мне может так повезти…

Глава 21

Над шейхом повисла грозовая туча, из которой исходили молнии. Конечно, этого не видно, но чувствуется. Он зол, ой, как зол. Но что нам терять? Заперли, связь ни с кем поддерживать нельзя, домой не пускают. Порка? Не дамся. Изнасилует? Подам на него в суд!

– Что ты здесь делаешь? – шипит, смотря мне прямо в лицо. В его глазах плескается раздражение, гнев и огромная злость. И это всё только из-за того, что я вышла из гарема? Вряд ли, скорее всего день просто не удался.

– Гуляю, – спокойно отвечаю, подняв подбородок вверх. Нас не сломишь грозным тоном, господин шейх. – Что, решил присоединиться? Скажу сразу – мне и одной неплохо.

Понимаю, что лучше избежать конфликта, спокойно промолчать, но каждый раз, когда видела Асада – включался невидимый тумблер. Раз и я уже бешусь. Такое у меня, кстати, было впервые.

– Быстро вернулась обратно, – слышу раздражённый тон и фыркаю.

– Нет, – твёрдо произнесла, встав в протестующую позу. Только вот шейху, видимо, плевать на мои слова, потому что он хватает меня за руку, обходит меня и тащит в то направление, откуда я сейчас пришла. – Эй, отпусти меня!

Асад не слышит, продолжая вести меня обратно. Пытаюсь затормозить его, упираясь ногами в пол, но меня сразу же сдёргивают с места. Конечно же, куда мне с моими пятьюдесятью тремя килограммами против этого огромного борова.

 – Отпусти, – говорю более жёстко, но меня снова игнорируют. Тогда кричу ещё громче: – Мне больно!

Азар резко останавливается, поворачиваясь в мою сторону. Подтягивает меня к себе, впечатывая в стену. Зажмуриваюсь от быстрых движений, и когда открываю глаза, Асад находится непозволительно близко. Он нависает надо мной, упираясь руками по обе стороны от моей головы. Поднимаю на него взгляд и вижу всю ту же злость вперемешку с яростью.

– Чем ты слушала, когда я сказал тебе не выходить из гарема? – от его тона по спине проходит дрожь, и я, отворачиваюсь, не отвечая. Одно движение, мелькнувшее перед глазами, и ладонь шейха оказывается на моём подбородке. Он аккуратно, хоть и грубо, поворачивает мою голову обратно, заставляя задрать голову и поднять на него свой взгляд. – Я разве не говорил, что этого нельзя делать?

– Говорил, – кивнула спокойно головой, пытаясь держать самообладание. – Но я не соглашалась.

Слышится рык, а после следует удар в стену из-за которого зажмуриваюсь, боясь попасть под раздачу. Не знала, как относятся к рукоприкладству в этой стране, поэтому немного испугалась.

– Кто тебя видел? – неожиданно произнёс, чуть ли не рыча. Да что в него за бес вселился?

– Никто, – говорю уверенно, умалчивая о том, что видела незнакомого араба, который откуда-то знал обо мне.

– Если соврала – пожалеешь, – предупредил он, но я не восприняла его угрозу всерьёз. Всё, что он уже мог сделать – сделал. – А теперь возвращайся в гарем, и чтобы я тебя здесь больше не видел, поняла? Я приду вечером, и ты ответишь за свой глупый проступок.

– Что, опять устроишь порку? – взъелась, потому что он снова начал мне угрожать. – Больше же ты ничего сделать не можешь. Единственное, что для меня наказание – секс с тобой. Но у нас с тобой договор, помнишь?

– Ох, ауза, – улыбнулся ехидно шейх и меня передёрнуло. – Ты не представляешь, сколько есть способов, чтобы укротить тебя. Посмотрим, что ты скажешь вечером, Анна-Мария.

– Я ухожу, – чётко произношу, не собираясь больше слушать его. Как же, укротить он меня собрался. Ты плохо знаешь русских девушек, Асад.

Подсаживаюсь, ныряя под рукой, и сама несусь к двери гарема. Не оборачиваюсь, не желая видеть этого напыщенного индюка. Да пусть только посмеет прикоснуться ко мне! Что сделаю, пока не знаю, но просто так не сдамся.

Быстрым шагом направилась в главный зал. Интересно, если я останусь вместе с другими девушками, он тронет меня при них? Или по-варварски закинет к себе на плечо и унесёт, как в прошлый раз? Что же, пока посижу с этими змеюками, как раз узнаю у них меня интересующее.

Зайдя в главный зал, на меня сразу же обратили внимание, поднимая четыре пары глаз. Да, давно не виделись, я всё ещё здесь и мозолю вам глаза.

– Наша русская путешественница вернулась, – ехидно произнесла Медина, отбрасывая волосы назад и закидывая ногу на ногу в превосходстве. – Как тебе за пределами гарема, понравилось? Стоило ли оно того, чтобы вообще туда выходить?

– Откуда вы знаете? – прищурилась, не понимая, как они узнали так быстро. Не знала, радоваться или нет, но поняла одно – мне нужна союзница среди них. Если я подружусь хоть с одной, узнаю, откуда так быстро до них доносится информация. Я же не встретила никого по пути!

– От верблюда, – огрызнулась она. Ого, вот это познания стихов Чуковского. Хотя, может у них свои здесь фразочки, всё-таки верблюды в стране имеются. Кстати, за всё пребывание, так и не увидела ни одного! – Из-за тебя господин теперь будет злиться. Ещё и вечером тебя выберет, чтобы проучить, а не одну из нас.

– Почему вам нельзя выходить из гарема? – спрашиваю недоуменно. Разве им не хочется гулять на воле, увидеть город, в конце концов? Так же и от скуки можно умереть сидя в этой части резиденции. Там, за дверьми, хоть какое-то веселье есть.

– Господин собственник и его раздражает, когда на его женщину смотрят, – пояснила Лейла, впервые не занимаясь физкультурой. В этот раз она лежала и расшивала платок. – В нашей стране в сторону чужих женщин смотреть вообще нельзя, поэтому он предпочитает, чтобы мы оставались здесь. Для блага других, конечно же.

Эта фраза мне не понравилась. Вспомнила, как Асад говорил мне, что если я заговорю с охраной, худо будет им, а не мне. Кивнув каким-то своим мыслям, задала вопрос, который давно крутился у меня в голове.

– Что означает «ауза» на вашем языке?

На мои слова Далия усмехнулась и хихикнула.

– Что, пока гуляла, кто-то обозвался? – победно усмехнулась Медина, но я предпочла проигнорировать её. – Гусыня, дорогуша.

Что? Этот неандерталец назвал меня гусыней! Это не оскорбительно, но почему именно она? У меня нос похож на гусиный? Ну, уж нет, я предъявлю этому упрямому барану за все его слова.