Соблазн для Шейха

– Зачем? – прищуриваю глаза, смотря на него подозрительно. Потом увидит, зачем это знать сейчас.

– Как зачем? – он ухмыляется, и я понимаю, что здесь что-то не так. – Я твой мастер, вообще-то.

– Что? – восклицаю как можно тише, чтобы мегеры по ту сторону ширмы не начали перемывать мне кости. – Я передумала. Я ухожу.

Только вот хотела встать, как Асад оказался рядом, кладя свою ладонь мне меж грудей, толкая обратно на койку. Благо, упала спиной на подушку, иначе бы отбила все лопатки. Халат немного задрался, оголяя ноги, но не показывая того, что нельзя было видеть шейху. Паникую, запахивая ткань обратно.

– Поздно убегать, – проговаривает он, а потом нависает надо мной, хватая альбом, и рассматривая, что я выбрала. – Бедро? Жаль, я хотел грудь и живот, но раз ты так хочешь, ложись. У нас есть примерно два часа, поэтому располагайся, как тебе будет удобно.

Чёрт, и на кой чёрт я выбрала такой сложный рисунок?!

Асад

 Вижу недовольное лицо Коваль, и внутри всё скручивается от разнообразных чувств. Я был дико рад, что сейчас прикоснусь к её коже, но и раздосадован от её недовольного лица. Ей снова была неприятна моя компания.

Плевать. Рано или поздно я должен был почувствовать втоптанные в грязь чувства. Сейчас как раз был тот самый момент.

Сев на стул рядом с её ногой, взял мочалку и окунул в горячую воду. Прежде, чем наносить хну, нужно было хорошенько распарить и очистить кожу, чтобы паста лучше легла. Иногда я занимался этим делом, но очень редко. У меня с детства была тяга к рисункам и различным узорам на теле. Но татуировки у нас были запрещены по вере, поэтому я увлёкся мехенди.

Иногда рисовал себе разные изображения, но это в прошлом. Сейчас у меня не было времени на это, и когда представилась возможность расписать тело русской, был только рад. Пришлось перехватить девушку-мастера, которая должна была заниматься с Коваль и приказать ей свалить в туман.

– Ты хоть умеешь это делать? – послышался недовольный голос Анны-Марии сверху и я усмехнулся.

– Потом увидишь, – ответил, обвивая рукой правое бедро девушки. Она не сказала, на какую именно ногу ей делать рисунок, поэтому решил выбрать сам. Невольно коснулся пальцами внутренней стороны бедра и почувствовал, как Коваль напряглась. Несмотря на это, в груди расплылось довольное чувство удовольствия. Так хотелось потрогать её ещё раз, но не стал наглеть, хотя очень хотел.

Девушка уже успела переодеться, и я был на сто процентов уверен, что сейчас она лежала без белья. Хотелось задрать халат повыше и убедиться в этом. А ещё лучше дотронуться и провести пальцем по мягким складочкам.

Чёрт, как перестать думать об этом?

Распарив кожу, вытер сухим полотенцем. В комнате были выключены кондиционеры, поэтому здесь было неимоверно жарко. Или мне так казалось от близости с Анной-Марией.

Отбросив ткань, взял в руки тюбик с пастой и вату. Удобнее положил для себя бедро и произнёс:

– Приподними халат.

– Зачем? – упёрто ответила, не собираясь следовать моим указаниям.

– Ты сама выбрала такой рисунок. Он начинается от кости, – произнёс и буквально через несколько секунд послышался голос Далии:

– Анна-Мария, ты не представляешь, какая тебе выпала честь, поэтому расслабься и наслаждайся, – любовно сказала наложница, но я знал, что всё это было наигранно. Иман сказала мне, что Коваль не любят в гареме и часто грубят ей, насмехаясь.

Ауза что-то шипит себе под нос на своём русском, чуть приподнимая халат. Мне хватит этого, но хотелось видеть ещё. До сих пор перед глазами стояла та сцена в её комнате, где она лежала неподвижно и полностью голая.

Тут началась для меня пытка. Мне пришлось подвинуться, чтобы начать рисунок. Старался не касаться её кожи пальцами, чтобы меньше приносить ей неприязни. Дико чесались руки, но я сдерживался, ведя тюбиком по молочной коже.

Рисунок от косточки до бедра занял двадцать минут. После того, как закончил, попросил Анну-Марию развернуться на бок, чтобы лучше видеть её ногу. Она с неохотой, но сделала это, переворачиваясь. Халат разметался по лежаку, и она попыталась прикрыть подолом все сокровенные места. Только вот одна ягодица всё равно оставалась на виду. Она долго ёрзала, пыталась прикрыться, но у неё не получалось. В итоге она просто забила, зло смотря на стену.

От вида её соблазнительных ног и ягодиц меня отвлекали беседы любовниц на арабском языке. Заводя новую тему, они частенько обращались ко мне, выслушивая мой ответ. Это помогало, но бесило одновременно.

Эти два часа были для меня адом. Я еле сдерживался, смотря на эти ноги и стараясь не дотрагиваться до них без причины. Боялся, что сорвусь.

Именно поэтому закончив работу, вскочил с места и как можно быстрее ретировался, на ходу бросая, чтобы Коваль забинтовали ногу.

Нужно было срочно снять напряжение.

Глава 29

Асад

Зайдя в гарем на следующий день после мехенди, снова увидел Анну-Марию, плавающую в бассейне. Мои наложницы снова куда-то подевались, и что-то подсказывало мне, что они ушли смотреть фильм в домашний кинотеатр.

– Плескаешься? – спросил, подойдя к бортику бассейна. Сегодня она заметила меня с входа, мазнула равнодушным взглядом, и продолжила плавать, не обращая на меня никакого внимания. Неужели, это всё из-за вчерашнего? Или кто-то успел уже испортить настроение нашей русской гусыни?

На мой вопрос Коваль не ответила. Продолжила рассекать водную гладь, сверкая своей пятой точкой. Взгляд зацепился за ногу, расписанную хной, оценивая свою работу. Интересно, что она думала о том, что я нарисовал ей совсем другую картинку? Она выбрала лотос, обрамлённый разнообразными витыми узорами, но получила вместо этого раскрывшиеся бутоны розы. Я был доволен своей работой, потому что вкладывал в него все свои чувства.

Чёрт, когда я вообще был таким в последний раз?

– Что случилось? – прищурив глаза, спросил, рассматривая тонкую спину.

Она остановилась и повернулась в мою сторону. Сегодня она выглядела по-другому. Вечно холодное и серьёзное лицо Коваль куда-то пропало. Сейчас она выглядела подавленной, грустной и какой-то опечаленной?

Может, я и ошибался, но у девушки явно что-то произошло.

– Если я скажу, тебе ведь будет всё равно, – произнесла спокойно, без обычного вызова в голосе. Нет, здесь точно что-то не так.

– Ты плохо обо мне думаешь, – её слова меня немного задели. Да, порой я не слушал её, делая всё по-своему, но только тогда, когда знал, что не дождусь от неё ответа.

– Правда? – сказала как всегда с иронией, и я улыбнулся. Вот такая она мне нравилась больше. Только вот моя улыбка продержалась недолго. – Дай мне телефон, я хочу позвонить.

– Нет, – чётко произнёс. – Это не обсуждается.

– Асад! – она впервые назвала меня по имени, поднимая во мне необычные эмоции. Внутри плескалась радость вперемешку с каким-то странным, гнетущим чувством. Она воскликнула так, будто просила меня вслушаться в её слова. – Ты понимаешь, что это ненормально? Я должна была уехать домой, заняться своими делами, но ты заставил меня остаться здесь! Я скучаю по дому и хочу вернуться обратно в Россию. Я могла бы целыми днями искать, как сбежать с этой клетки, доставляя и тебе и себе неприятности. Мне дико скучно здесь и нечем заняться, но вместо того, чтобы занять себя, бегать вне гарема, играя тебе на нервах, я просто прошу тебя дать мне позвонить!