Соблазн. Любовь втроем

– А что Вас возбуждает? Извините. Можете не говорить.

– Не к чему извиняться – это я Вас вызвала на разговор. Вы же думали: Ну что она от меня хочет. Думали?

– Думал.

– И что надумали? Что я хочу уложить Вас в постель?

– Если бы это было Вашей целью – уже давно попытались бы. Хотя, может быть, Вы любите помедленнее. Сам процесс передвижения в спальню. Хочу Вам напомнить, что у меня Белка.

– Я помню, Миша. Обещаю, что не буду «тащить» Вас в постель.

– Тогда что? Я не верю, что мы здесь для простого чаепития.

– Вы проницательны. Хотя с Вами интересно и просто поговорить.

– А что входит в «не просто»?

– Вот знаете, французы – известные гурманы. Я как-то видела гастрономическую передачу, так там был салат – из анютиных глазок.

– И где же… глазки?

– Я хочу, чтобы Вы на меня посмотрели. Согласны? Хотите?

– Да я и так… уже…

– Нет. Не так, – Анна Сергеевна взяла в руки пульт, переключила телевизор на медиаплеер, поискала нужный файл, нажала «плей», – я подержу Вас за запястье, хорошо, Миша?

– Хо… ро…

На LCD-экране телевизора возникло дергающееся изображение – камеру навели на двуспальную кровать и закрепили на штативе. В центре кровати лежала женщина, одетая в черные чулки и красные туфли, на глазах у нее была черная бархатная повязка, больше ничего не было. Руки ее были подняты и заложены за голову, груди смотрели в потолок, колени согнуты и сдвинуты, она ими неспешно двигала в ритме старинных часов. Михаил быстро повернулся налево – Анна Сергеевна смотрела прямо на него, пальцы ее правой руки лежали на вене его левого запястья. Пульс его забился в ритме африканских барабанов. Господи, хоть бы зиппер выдержал. Он вернул взгляд к телевизору. Слева к изголовью кровати подошел мужчина, он был одет в брюки и рубашку, в руке у него была роза на длинном стебле. Он склонился к женщине, провел бутоном по ее губам, по шее, между грудями и по соскам. Потом положил розу женщине на живот и взялся руками за ее колени; она немного посопротивлялась, но позволила раздвинуть себе ноги. Михаил судорожно глотнул. Мужчина взял розу и повел ею по животу вниз, дошел до черного треугольника волос, медленно вернул бутон розы наверх и проделал это несколько раз. Женщина задышала глубже, она уже не сдвигала ноги, поднимала живот навстречу цветку. Тогда мужчина повернул стебель и коснулся шипом коричневого соска – женщина вздрогнула. Теперь по ее коже бродили шипы, она дергалась и непроизвольно выгибала спину. Когда шип добрался до вершины треугольника, она заметно напряглась, потом бедра ее резко поднялись, она опустила руки, отбросила розу, сжала ноги, перевернулась на бок и свернулась калачиком, спрятав ладони между бедер. Мужчина вернулся к камере, экран погас. Михаил забрал свою руку, повернулся – Анна Сергеевна пристально вглядывалась ему в глаза.

– И в чем для Вас кайф? Сейчас? Вы эксгибиционистка? Или Вам уже мало розы – нужны шипы?

– В Вашем пульсе, Миша. Я так никогда раньше не делала, это был эксперимент. Я получила огромное удовольствие, спасибо. Выпейте чаю.

– Мне нужно покурить.

– Конечно. Вы не сердитесь?

– Нет. Я сам люблю эксперименты. Только хочу понимать их механизм.

– Спрашивайте.

– Что Вас так возбудило?

– Ваша реакция, прежде всего.

– А еще?

– Момент переступления порога – внутри себя. На это ведь еще надо было решиться. Я ведь Вас почти не знаю.

– Да, это как с парашютом прыгнуть.

– Никогда не пробовала, но, наверное, похоже.

– Шаг к свободе. К жизни. Или смерти.

– Точно. У Вас удивительно точные формулировки.

– И Вы совсем не боялись? Перед этим. Когда нажимали кнопку пульта.

– А Вы прыгали с парашютом?

– Да.

– И не боялись?

– Боялся. Но перебороть свой страх, прыгнуть – это просто улетный кайф.

– Ну вот, Вы сами себе и ответили.

– Жаль. Лучше бы Вы рассказали. Ладно, пойду покурю.

– На балконе, если не возражаете. Вернетесь – я буду в той комнате, – Анна Сергеевна махнула рукой в сторону закрытой двери, которая была видна через холл. Михаил вышел на балкон, закурил. Что за дрянь! Сигарета горела, подожженная с фильтра, он выбросил ее и закурил новую. Ну и кино ты сегодня посмотрел. Аж крыша едет. И так все пристойно сначала было. Чай. А потом так непристойно. Так только в кино бывает. Торч до сих пор не прошел. Какая удивительная женщина. Редкая. Черт, даже жаль… Он докурил, вернулся в комнату, хлебнул холодного чаю, оглядел комнату и вспомнил, что Анна Сергеевна ушла в другую. Он пересек холл, повернул бронзовую дверную ручку, вошел и остолбенел.

Перед ним возник интерьер спальни с широкой кроватью с высокой спинкой, состоящей из золоченых трубок, она была застелена алым шелковым покрывалом, на котором лежала Анна Сергеевна: платья на ней уже не было, его заменил черный атласный корсаж с красной оторочкой, полностью открывающий грудь; черные чулки и туфли остались. Она опиралась плечами на подушки и закрывала груди ладонями.

– Хотите на них посмотреть?

– Вы и сами это знаете, зачем Вы спрашиваете.

– Я хочу, чтобы Вы это сказали.

– Нет. Я же Вам сказал: у меня Белка.

– Я Вас и не зову в постель. Не хотите говорить – сделайте для меня одну вещь.

– Какую?

Анна Сергеевна отняла руки от грудей, повернулась и коснулась пальцами блестящих наручников, которые свисали с крайних трубок спинки кровати, – наручники зазвенели, Михаил аж застонал, но стиснул зубы.

– Пристегните меня. Пожалуйста.

– Зачем это Вам?

– Хочу так просто полежать. А Вы постоите. Или посидите рядом. Посмотрите на меня. Такое во мне возникло желание. Новое. Это так редко бывает. Прошу Вас. Что Вам стоит – Вы меня уже видели. Это ведь не измена. Ключи вот, на тумбочке.

– Эксперимент? Опять?

– Да.

Михаил подошел к левой тумбочке, наклонился, вставил запястье Анны Сергеевны в кольцо наручника и защелкнул его, потом обошел кровать и так же пристегнул левую руку, зачем-то посмотрел на свои часы. Ладно, будет тебе эксперимент. Он снял свои часы и застегнул их на запястье женщины, достал смартфон, поднял EmoRecPlayer и включил запись.

– Зачем мне Ваши часы? Каждая секунда и так проходит сквозь меня как стрела. Вы что, хотите меня заснять? Фото на память? Или видео?

Жар залил голову Михаила, рука с телефоном дрожала.

– А Вы? Вы хотите этого?

– Наверное… да. Я об этом не думала… но сейчас захотела. Только что. Когда Вы достали телефон.

– А если я выложу видео в инет?

– Нет, Миша, не выложите.

– Почему?

– У Вас же такой… опыт… впервые?

– Ну да.

– Ну вот. Вы его оставите себе. И никому не покажете.

– Может быть. Но есть ведь вероятность…

– Есть. И это очень возбуждает. И будет возбуждать потом. Долго.

– Чем?

– В неизвестности всегда таится риск, опасность, а это возбуждает. Я сейчас Вам отдаю себя. Это в природе женщины – отдавать. Это необычайно приятно, Вы не можете это понять. Вы сейчас можете сделать со мной все, что хотите. Но не будете. Я так и думала. Но запись Вы включите. Вы ее заберете с собой, будете смотреть, Вы не можете от этого отказаться. Вы хотите этого. Вы хотите меня, и не спорьте. Вы хотите, чтобы я была у Вас в телефоне – вот такая… как сейчас. Вас возбуждает потенциальная возможность. И меня тоже. Не возражайте мне. У Вас дрожат руки. Снимайте уже.