Соблазн

– После всей шумихи, которую ты устраиваешь насчет здоровья и хорошей физической формы, – ворчала она, – я просто не понимаю, почему ты разрешаешь некоторым персонам (тут она метнула яростный взгляд на Дени) отравлять воздух, которым мы все должны дышать!

– Всему свое время, – бодро сказала Стиви, надеясь как-то смягчить неприязнь Ливи к Дени и думая о том, как ей мешали ее собственные смятенные чувства. – Я не могу требовать, что каждая из вас сможет отказаться сразу от всех вредных привычек. Да и кроме того, – добавила она с улыбкой, – если я не ошибаюсь, было время, когда и ты курила тоже.

Однако Ливи не унималась.

– Ты не ошиблась, – напыщенно заявила она, – но я отказалась от этой грязной привычки и не вижу, почему другие не могут сделать то же самое.

– Возможно, другие не надеются попасть в рай, – насмешливо заявила Дени. – Лично я не знаю никого скучней и невыносимей, чем исправившиеся курильщики… разве что еще только бывшие пьяницы.

– Вот вы что думаете, мисс Викерс? – сказала Ливи, и ее светлая кожа опасно вспыхнула. – Позвольте мне вам сказать, что…

– Перестаньте! – вмешалась Стиви. – Если вы, леди, хотите поспорить, то делайте это не в группе, а в свое личное время!

– Меня это устраивает, – покладисто заявила Дени, сложила губы в чувственное «О» и выпустила в воздух колечко дыма.

В этот момент медленной походкой вплыла Канда Лайонс, словно это был ее выход на сцену Лас-Вегаса.

– Вы опоздали! – рявкнула Стиви и ткнула пальцем в часы на стене. – И это не в первый раз.

– Мне ужасно жаль, – ответила Канда с подчеркнуто светской интонацией. – Вероятно, я потеряла всякое представление о времени.

– Ваши сожаления тут ни при чем, – сказала Стиви. – Лучше объясните нам, почему для нас всех действуют одни правила, а для вас должны быть особые?

– Она ведь новенькая, – вмешалась Энн Гарретсон. – Канда не привыкла к тому времени, какое установлено у нас. И ей требуется время, чтобы привыкнуть…

– Канда вообще потеряла счет времени, – перебила ее Стиви. – Поэтому и оказалась у нас.

– Мы так и будем набрасываться друг на друга, – пожаловалась Френси Эверс, – или все-таки займемся чем-нибудь полезным в это утро?

Стиви согласилась, что Френси права, но все же взяться за дело было не так-то просто. Каждый раз, когда она старалась использовать одно из своих испытанных средств и направить разговор начистоту на нужный путь, ее тут же отвлекали ссоры и перебранка, вспыхивавшие среди слушательниц.

Когда, например, она старалась заставить Энн рассказать о том, как она вышла замуж, и о семейной жизни, постараться понять, что она действительно думала, находясь в тени карьеристских амбиций мужа, Энн бросала опасливый взгляд на Ливи и Дени одновременно… а затем отвечала, защищаясь банальностью. «У нас удачный брак, – говорила она. – Хэл любит меня, а я люблю его. А причина, почему так все получилось… это просто временно, пока его будущее не определится. Он обещал, что мы проведем вместе какое-то время, лишь только…»

– Я спрашиваю не про Хэла и будущее, – настаивала Стиви. – Я спрашиваю, что ты чувствуешь сейчас в отношении своей семейной жизни.

– Бога ради, оставьте ее в покое, – вмешалась Канда. – Вы кто… прокурор округа? Вы ведь задали ей вопрос, а она на него ответила.

– Но она не ответила на него, – пояснила Стиви более терпеливо, чем обычно. Это был первый раз, когда Канда как-то поддержала разговор в группе, и пусть даже она сделала это, чтобы отплатить за поддержку Энн, Стиви не хотелось расхолаживать ее. – Энн может намного больше рассказать о своем браке и взаимоотношениях с мужем. Я просто помогаю ей поглядеть фактам в лицо, чтобы она смогла все оценить беспристрастно.

– Может, слишком больно смотреть фактам в лицо, – тихо произнесла Канда.

– Может, в раю тоже имеются свои огорчения, – подключилась к разговору Дени с понимающей улыбкой. – Может, Энн просто не готова признаться в этом из-за того, что не знает, как с этим справиться.

Стиви испытала внезапный прилив гнева. Хотя Дени выразила именно то, что думала она сама, Стиви возмутилась ее прозорливости; у нее появилось чувство, будто Дени как-то узурпировала нечто, входившее в полномочия Стиви.

– Если Энн не готова сказать нам правду, то что скажете вы? Почему бы вам не занять вместо нее это горячее место? – сказала Стиви, стараясь не обнаруживать металла в голосе. – Мы достаточно много говорили о ваших отношениях с отцом, но мне сдается, что есть еще многое, о чем вы умолчали.

– Я не понимаю, на что вы намекаете, – пожала плечами Дени. – Я уже призналась в моих… сексуальных предпочтениях. Вся моя остальная жизнь – открытая книга. И вообще, – протянула она, – если взять журнал «Пипл», его прошлые номера, там можно найти обо мне все, что вы хотите знать… даже размер моего лифчика.

Ливи насмешливо фыркнула.

– Ну и ну, Дени, ты что, принимаешь нас за… кучку девочек-поклонниц? Или ты действительно думаешь…

Стиви вмешалась, чтобы предотвратить еще одну стычку:

– Ответь мне на один вопрос, Дени. Если бы ты могла сказать своему отцу одну фразу прямо сейчас, как бы она прозвучала? Быстро, ответь мне прямо сейчас!

– Прости меня, – выпалила Дени, а после этого обмякла на своем стуле, словно эти два слова обессилили ее.

– Хорошо… так за что ты просишь прощения? Дени молчала. Она и без того сказала слишком много, слишком многое открыла. Она дала себе торжественную клятву унести секрет той темной ночи в Греции с собой в могилу, и будь она проклята, если позволит Стиви Найт извлечь его из нее. Она закурила еще одну сигарету и сильно затянулась.

– Обычные вещи, – ответила она беззаботно, – не была достаточно заботливой, не говорила ласковых слов…

– Я не верю тебе.

Дени пожала плечами, отказываясь клюнуть на наживку.

– Ты тут хозяйка, – сказала она с горловым смехом.

– Нет, – ответила Стиви, – я просто некто вроде гида. Ответь мне следующее, Дени. Если у тебя не осталось незаконченных дел с твоим отцом, тогда почему у тебя не получаются нормальные отношения ни с одним мужчиной? Почему ты должна портить все хорошее, что попадает к тебе? Почему?.. – Стиви говорила и говорила, не в силах остановиться. По заинтересованным и удивленным взглядам остальных женщин она видела, что зашла слишком далеко и слишком поспешно, но когда старалась взять себя в руки, у нее вырвался сам собой последний вопрос: – Почему, Дени, когда у тебя есть мужчина, любящий тебя, ты так целенаправленно разрушаешь самые замечательные отношения, какие ты только могла получить?

Хотя Дени и оставалась спокойной, почти чопорной во время напора Стиви, теперь она наклонилась вперед и облизнула губы, тем же самым бессознательным движением, какое сделала, когда намеревалась воткнуть шпильку в какую-нибудь несчастную знаменитость в ее собственном варианте горячего стула.

– Знаешь что, Стиви, – сказала она, – я тоже могла бы задать тебе некоторые из тех же вопросов… если ты дашь мне такую возможность.

Стиви не смогла разглядеть ловушку.

– Ладно, – ответила она. – Давай.