Соблазненная принцем
Шрифт:
Виктория окинула взглядом толпу: присутствующие, затаив дыхание, застыли в ожидании. И взглянула на возвышение: королева наблюдала за ними с явным удовлетворением. Затем посмотрела на дебютанток: они, молитвенно
Виктория перевела взгляд на Рауля.
Он смотрел на нее с такой неутолимой страстью, что не оставалось ни малейшего сомнения: это и любовь, и неприкрытое вожделение, и обещание счастья, взятые вместе. Поэтому она дала ему то, что он хотел. Она наклонилась к нему, прикоснулась рукой к его лицу и сказала:
— Да. Я выйду за вас замуж, Рауль Лоренс, морикадийский король Сейбер, и мы будем любить друг друга и ныне, и присно, и во веки веков.
Виктория надеялась, что Рауль соблюдет внешние приличия, но ошиблась. Он поднялся на ноги, заключил ее в объятия и, издав радостный возглас, покружил ее.
Виктория держалась за его плечи и хохотала, сознавая, что это мгновение и есть настоящее начало их счастья.
Зал разразился аплодисментами, и королева Виктория, у которой округлились глаза от удивления, мгновение спустя тоже захлопала в ладоши.
Данел и Просперо отступили назад, стараясь не мешать страстным
объятиям своих короля и королевы.Данел шепнул:
— Не хотел бы я быть на месте Сейбера, когда ему придется объяснять, что церемония передачи права собственности в лесу является морикадийской церемонией бракосочетания.
Просперо кивнул:
— Прежде чем рассказывать ей об этом, ему следует приготовить веревку, чтобы связать ее. Эта женщина с характером.
— Что правда, то правда. Впервые я видел, как она потеряла самообладание, когда она выстрелила в меня. А второй раз — когда она чуть не отрубила руку мне и Сейберу тоже.
Вспоминая эти случаи, оба, и Просперо, и Данел, чувствовали неловкость.
— Как думаешь, она будет сердиться на нас? — спросил Данел.
— Интересно, долго ли она будет помнить обиду? — тихо спросил Просперо.
— Наверняка не дольше, чем до рождения их первенца.
— Или их второго ребенка.
Данел долго думал, потом сказал:
— Возможно, нам следовало бы убедить нашего короля спрятать меч Аттилы.
— Хорошая мысль, друг мой. Хорошая мысль, — сказал Просперо, положив руку на плечо Данела.