Соблазненная

У нее был потрясающе красивый сипловатый голос, она говорила, чуть растягивая слова, и он был почти загипнотизирован. Прекрасные глаза выжидающе обращены к нему.

– Ваших денежных делах? – машинально повторил он.

– Когда вы приезжали в Стоук, то обсуждали только дела моего брата. А как смерть отца сказывается на моих денежных делах, мистер Уотсон?

– Моя дорогая леди Лэмб, у вас нет денег. В прошлом за ваше благополучие отвечал отец, теперь брат, а в будущем это войдет в обязанность вашего мужа.

В глазах Антонии блеснули злые зеленые искры.

– Если этот мифический муж, о котором вы говорите, не материализуется, могу ли я пользоваться своим приданым, чтобы содержать себя?

– Моя дорогая леди Лэмб, вам не составит труда заполучить мужа, уверяю вас.

«Как он смеет говорить таким тоном?»

– Из этого я делаю вывод, что вы готовы жениться на мне, мистер Уотсон?

– Я был бы более чем рад, миледи, если бы уже не имел жену.

Антония чуть не крикнула: «Нельзя иметь жену», но, поразмыслив, поняла, что мужчины именно имеют жен. Чтобы успокоиться, она сделала глубокий вдох.

– Извините, мистер Уотсон. Обычно я не бываю так груба. Оставлено ли мне хотя бы что-нибудь по завещанию отца?

– Боюсь, что ничего. Но, разумеется, ваше приданое находится под опекой и не будет затронуто.

– Каков размер приданого? И в случае, если я не выйду замуж, могу ли я использовать деньги на свое содержание? – повторила она вопрос.

– Сообщать о размере вашего приданого – не мое право, миледи.

– Чье же это право, сэр? – настойчиво спросила она.

– Ну, конечно же, право вашего опекуна. Ваш отец объявил законным опекуном мистера Адама Сэвиджа, и по всем вопросам вы должны просить его согласия. Как и ваш брат.

– Вы имеете в виду, что проживающий на другом краю света посторонний человек волен решать, что нам можно, а чего нельзя? Это же абсурд! Я немедленно напишу матери и скажу, что такого нельзя терпеть.

– Мать ваша не может изменить закон, моя дорогая. Чтобы изменить положение, требуется оспорить законность завещания вашего отца.

– Ясно, – с отрешенным спокойствием сказала она. – Этот субъект, Сэвидж, может вмешиваться в мою жизнь, как только пожелает. Лорду Лзмбу нужны деньги. Что, ему со шляпой в руне идти к Сэвиджу? – недовольно спросила Антония,

– Моя дорогая леди, мистер Адам Сэвидж – полный хозяин кошелька, до такой степени, что может тратить деньги сам, если того пожелает.

От удивления Антония раскрыла рот. Раз так, она сама станет тратить его деньги и посмотрит, как ему это понравится! И у нее в голове начал складываться дьявольский план в отношении Эденвуда.

Когда Антония вернулась на Керзон-стрит, она увидела, что Франсис Джерси уютно устроилась с Роз в салоне.

– Антония, какая жалость, что ты лишилась этого сезона. Это такое преимущество – начать охотиться за мужем в шестнадцать.

– Мужчины! Я бы их всех перестреляла, – заявила Антония, снимая шляпу и вонзая в нее шляпную булавку.

– Роз, ты прекрасно подготовила ее для света. Мужчины заслуживают того, чтобы с ними обращались, как с собаками.

– Кстати, что там насчет этого щенка, принца Уэльского? – спросила Роз.

– Ну, ты помнишь, что прошлым летом он избавился от тиранства короля, найдя убежище у своего дяди, распутного герцога Камберлендского?

– Да, в приморском городке со странным названием Брайтхелмстоун, – кивнула головой Роз.

– Так вот, принц на лето занял дом, и это местечко стало настолько популярным, что по уик-эндам Лондон буквально пустеет. Даже название его поменяли на Брайтон.

– Считается, что морская вода обладает лечебными свойствами, но она ничуть не помогла Георгу подлечить распухшие гланды. Я слыхала, что он стал носить широкие шейные платки, чтобы скрыть их, – вставила Роз.

– Верно. Да будет тебе известно, что широкие шейные платки, как и Брайтон, стали повальным увлечением. Фешенебельное общество хлынуло к морю коптиться, как вымоченные в рассоле говяжьи языки, – язвительно заметила Франсис.

– Мы-то знаем, что на самом деле их тянет к распутным Камберлендам, – решительно отрезала Роз.

– А почему они распутные? – спросила Антония, вовлекаясь в разговор.

– Братец короля Камберленд всю жизнь не вылезал из скандалов, – пояснила Роз. – Все началось с интрижки с леди Гровнор, когда лорд Гровнор обнаружил мерзкие письма, которые тот ей писал. Гровнор возбудил против Камберленда дело и получил возмещение в тринадцать тысяч фунтов. Это был первый раз, когда принц крови появился в бракоразводном суде.

Повествование продолжила леди Джерси:

– Послужило ли это Генри Фредерику уроком? Ничуть. Он взял и женился на той самой молодой авантюристке Энн Хортон. У нее был богатый опыт и ресницы длиной в ярд. Из-за нее его отстранили от двора… Из-за нее король добился принятия Закона о браке. Никто из королевской семьи не может жениться или выйти замуж без королевского согласия.

– Именно потому, что герцог и герцогиня Камберлендские отстранены от королевского двора, принц проводит у них так много времени. Он ненавидит и презирает отца и готов на все, чтобы снова довести его до безумия.

– Роз, дорогая, – вмешалась Франсис Джерси, – неудивительно, что он ненавидит отца. Король воспитывал детей в ужасной тевтонской манере. Наставники мальчика так жестоко обращались с ним – доходило до того, что учитель принца Уэльского сек его собачьей плеткой. Неудивительно, что он постоянно ходит с опухшей шеей, а теперь нашел убежище у своего беспутного дядюшки!

– Принцессам достается не меньше. Ни одну из них не пускают в свет, и ни одна не может выйти замуж. Злые языки называют Сент-Джеймский дворец женским монастырем, – сокрушалась Роз.

Франсис Джерси рассмеялась:

– Очень жаль, что девочек не пускают к дядюшке. А то бы они скоро, как их братец, ударились в разврат. Вообще-то, – доверительно добавила леди Джерси, – Генри Фредерик обаятелен, остроумен и восхитительно безнравствен, поэтому принц полностью им очарован.

– Как прошел бал у герцогини Девонширской? – поинтересовалась Роз.

– Как обычно играли в кости, танцевали, толкались, потели и неимоверно воняли! Вставные зубы герцога Бристольского сделаны из египетских булыжников. Выглядят весьма убого. Вот он и ходит с веером.