Соблазненные луной
Шрифт:
– Думаешь запутать меня своими умолчаниями и полуправдой?
– Думай что хочешь, человечек, но когда я говорю, что судьбы фей-крошек каждого двора связаны с судьбой их сидхе, я говорю только правду.
Они глядели друг на друга не мигая; Шалфей первым прервал поединок взглядов и вздохнул. Ну, я и не сомневалась, кто сдастся первым.
– Права принцесса, никому из сидхе верить нельзя.
Дойл слегка приподнялся и пожал плечами.
– Не стану спорить, это ко многим из нас относится. – Он посмотрел на меня через всю комнату. – Много бы я отдал за то, чтобы знать истинную цель приглашения Тараниса. Похоже, ее не знает никто. Его собственные придворные недоумевают, зачем ты ему понадобилась.
– Он – моя дядя, – напомнила я.
– И часто он относился к тебе как к племяннице? – съехидничал Дойл.
Я качнула головой.
– Он чуть не забил меня до смерти, когда я спросила, почему изгнали Мэви Рид. Ему на меня плевать.
– Почему бы это приглашение не послать подальше? – спросил Гален.
– Об этом мы уже говорили, Гален. Если отвергнуть приглашение, Таранис сочтет это оскорблением. Бывало, из-за таких вещей вспыхивали войны, сыпались проклятия и много еще чего.
– Мы уверены, что это приглашение – ловушка, и все же лезем прямо в нее. Что за дурость!
Я беспомощно взглянула на Дойла. Он предпринял еще одну попытку.
– Если мы прибудем ко двору по приглашению Тараниса, он будет связан с нами узами гостеприимства. Он не сможет ни вызвать кого-то из нас на поединок, ни причинить нам вред, ни позволить кому-то еще нас обидеть. За пределами его холма, его двора он вправе вызвать любого из нас – но только не когда мы гостим у него. Это закон слишком древний, чтобы его же придворные спустили Таранису с рук его нарушение.
– Тогда почему ты так озабочен числом стражей, которых Мерри разрешат взять с собой?
– Потому что я могу ошибаться.
Гален воздел руки к небесам.
– Полный бред.
– Таранису может хватить глупости попытаться причинить вред гостям. А двор его может быть развращен больше, чем мне представляется. Готовиться надо к тому, что может сделать твой враг, а не к тому, что он сделает на самом деле.
– Не надо мне цитат из учебников, Дойл. – Гален принялся мерить кухню шагами, словно ему нужно было девать куда-то хоть часть своего нервного возбуждения. – Мерри будет в опасности при Благом Дворе, я точно знаю!
– Ты не можешь знать точно, – возразил Дойл.
– Ладно, не знаю. Но чувствую!
– Все это чувствуют, Гален, – сказала я.
– Так зачем же тебе туда ехать?
– Чтобы выяснить, что нужно Таранису, – ответил Дойл, – самым безопасным способом.
– Если поехать к Благому Двору и предстать перед Королем Света и Иллюзий – это безопасно, то что тогда опасно?
Дойл не выдержал и подошел к бегающему по кухне Галену – попросту встал у него на пути, так что Галену пришлось остановиться. Они мерили друг друга взглядами, и я впервые ощутила между ними напряжение. Испытание силы воли, как случалось между Дойлом и Холодом, Дойлом и Рисом – но не Галеном.
– Не поехать к Благому Двору и не предстать перед Королем Света и Иллюзий. Отвергнутое приглашение даст ему повод вызвать Мерри на дуэль. Что-нибудь опаснее придумать можешь?
– Уже несколько веков, как дворцовый этикет не становился поводом для дуэли, – заметил Рис.
– Да, – сказал Дойл, не сводя глаз с Галена. Я впервые заметила, что Гален одного с ним роста, а в плечах даже чуточку шире. – Но это вполне приемлемый повод. Если Таранис хочет смерти Мерри, такой повод его устроит. Она не сможет просто отказаться от дуэли, не рискуя изгнанием. Аристократ сидхе, отказывающийся от поединка по каким бы то ни было причинам, считается трусом, а трусы не могут править сидхе.
Плечи Галена слегка ссутулились.
– Он не посмеет.
– Он освободил Безымянное, чтобы убить одну-единственную женщину – из страха, что
та разболтает его секрет. Таранис посмеет что угодно.– Я не думаю... – начал Гален.
– Да, – прервал его Дойл. – Да, ты не думаешь. Гален отступил на пару шагов.
– Ладно, я – дурак, я ни бельмеса не смыслю в дворцовых интригах и не понимаю такого коварства. Стратег из меня никакой, и все же я боюсь отпускать Мерри к Благому Двору.
– Мы все боимся, – сказал Дойл, сжимая его плечо.
Они обменялись взглядами, и разногласия были забыты. Интересно, случалось ли Галену когда-нибудь пререкаться с Дойлом, или это впервые? Надо сказать, что он и сейчас спорил довольно осторожно, но даже такого слабого неповиновения я раньше не замечала. Он не был лидером по натуре. Просто не хотел быть лидером. Но из страха за мою жизнь он решился противостоять Дойлу.
Я подошла и обняла Галена за талию. Он погладил мне руки, сдвинув вверх шелк халата. Сам он был только в слаксах, тех же, что и днем, так что я свободно прикасалась к его теплому животу.
– Я не могу обещать, что все закончится хорошо, Гален, но мы прихватим с собой столько бойцов и политических тяжеловесов, чтобы даже Таранис засомневался.
– А, вот это мне тоже не нравится, – проворчал Гален. – Нельзя было тебе соглашаться спать со всеми полукровками-гоблинами.
Я подалась назад, но он поймал мои руки и удержал их у себя на животе.
– Не кипятись, Мерри, не надо.
– Я не кипячусь, только спорить на эту тему больше не буду. Серьезно, не буду. У нас есть план, лучший из всех, что мы смогли придумать, и дело с концом. – Я вырвалась из его рук и повернулась к Дойлу: – Чаша делает все сложнее, но мало что меняет.
Дойл коротко кивнул:
– Совершенно верно.
– Что, если Мерри заявит, что чашу ей дала сама Богиня? – спросил Никка, становясь на колени у стола, чтобы рассмотреть чашу поближе.
– Не думаю, что божественное вмешательство сочтут достаточной причиной, чтобы оставить ей чашу, – сказал Рис.
– Но это же наш обычай, – возразил Никка. – Пусть все истории перепутались и исказились, но принцип "Кто вытащит сей меч из камня, тот и есть истинный король" действует по-прежнему. Ард-Ри [1] в Ирландии выбирали благодаря камню, кричавшему человеческим голосом, когда к нему прикасался настоящий король.
1
Титул верховного короля Ирландии.
– Да, и есть такие, кто считает, что закат Ирландии начался, когда короля перестали выбирать по воле камня, – подтвердил Дойл. – Ирландцы предали свое наследие, древнюю магию, и род истинных королей прервался.
Я удивленно на него глянула:
– Не знала, что ты сочувствовал фениям [2] .
– Не надо быть фением, чтобы понимать, что англичане старались уничтожить ирландцев всеми средствами – политическими, культурными, даже сельскохозяйственными. С шотландцами тоже обходились дурно, но ирландцы для англичан всегда оставались излюбленными мальчиками для битья.
2
Фении – ирландские революционеры-республиканцы второй половины XIX – начала XX вв., члены тайной заговорщической организации – Ирландского революционного братства (основан в 1858 г.); действовали в Ирландии, Великобритании, среди ирландских эмигрантов в США, Канаде, странах Южной Америки. Выступали за независимую Ирландскую республику. Восстания фениев 1867 г. потерпели поражение.