Соблазни меня

Что общего у Дункана Форбса с ее фантазируемым образом? Да ведь на нем метровыми буквами написано «бродяга»!

Алекс подавила вздох и повернулась, чтобы лучше видеть лицо на подушке рядом.

— В чем дело?

— Ты мне все портишь…

— Разве?

Дункан иронически приподнял бровь, напомнив ей о сладких ощущениях внутри. Она еле удержалась от вздоха.

— У меня уже есть план жизненной дороги. Он разработан до мелочей, а ты… ты — непредусмотренное ответвление!

— Я объехал весь свет, — заметил Дункан, — и убедился, что основные дороги скучны. Все самое интересное случается именно на ответвлениях.

— Ну да, и время на них тоже теряется! — добавила Алекс резко, раздраженная его легким тоном. — А я не могу себе такого позволить. Мои биологические часы тикают все громче. Напоминают, что пора заняться делом: завести дом, семью, а главное — детей.

Как и тогда, когда она раздевалась перед ним, Дункан глотнул так, что дернулся кадык.

— Не волнуйся, я не предлагаю тебе роль супруга! — усмехнулась она не без горечи. — Ты не из тех, кто жаждет остепениться. Я только имею в виду, что я-то как раз жажду. А ты мешаешь мне! Болтаешься рядом и отвлекаешь!

— Не по доброй воле. Если помнишь, имеется такой сержант, Том Перкинс, который приказал…

— По доброй, не по доброй, ты отвлекаешь — и все тут. Я намеревалась перебраться в большой город, но связалась с тобой и вот сижу сиднем в Свифт-каренте!

Похоже, ей не потребуется выскакивать из постели. Он сам выскочит и рванет к ближайшему аэропорту.

Однако вместо побега Дункан крепче прижал Алекс к себе и чмокнул в кончик носа.

— Будь я из тех, кто способен остепениться, лучшей пары мне и не найти.

То, что они вместе, что он крепко держит ее в объятиях, ощущалось таким правильным, что захотелось плакать. Почему именно с ним? Из всех мужчин в мире он меньше всего подходит под ее мерки, так почему же, почему?

— Да уж, тебя на одном месте не удержишь. Сразу видно.

— Мне просто не дано. Я из тех, кому всегда любопытно: а что там, за следующим поворотом? Я авантюрист, Алекс, вечный скиталец. Повидал столько, что не перечесть: рассвет в Калахари со спины верблюда, нильских крокодилов с борта фелюги, шедевры величайших мастеров во всемирно известных музеях. Но мне мало, понимаешь, всегда мало. Не представляю, что я мог бы где-то остаться насовсем.

— Может, у тебя просто не было веской причины? — тихонько спросила она.

— Может. Но одно я знаю наверняка, прощаться с тобой мне будет больно. — отвел волосы со лба Алекс и всмотрелся ей в лицо, словно запоминая. — Когда приключение совершилось, я теряю к нему интерес и хочу поскорее продолжить путь. — Признание больно укололо, но все же Алекс почувствовала к нему благодарность за честность. — Мы очень разные, и каждый дорожит тем, во что верит. Ведь и ты не пошла бы со мной, если бы я тебя позвал?

Если бы… Праздные рассуждения. Но допустим, он позвал. Конечно, ей хотелось бы видеть рассвет в Калахари, бороздить Нил на фелюге, любоваться полотнами в крупнейших музеях мира, но разница между ними в том, что, будь они одной семьей, она отовсюду рвалась бы домой, а он из дома всегда рвался бы куда-то еще.

— Я не того типа, — ответила она после долгого молчания.

По лицу Дункана прошла тень, но сожаления или облегчения, трудно было определить при таком скудном освещении. Чтобы разрядить обстановку, Алекс сменила тему:

— Сегодня звонили дедушкины соседи. Говорят, у них есть друзья, которые давно подыскивают дом побольше. Может, удастся продать им дедушкин.

Дункан сел в постели так резко, что стянул с нее одеяло почти целиком, заставив поежиться от холода.

— Как, ты хочешь продать такой чудесный старый дом?!

— А что? Мудрое решение. У них многочисленное семейство, они снова сделают дом из заброшенного уютным. По-моему, ты не слышал ни слова из моих планов на будущее. Я перееду из Свифт-карента в большой город, как только… все вернется на круги своя.

— К чему спешить? Даже воплощать планы на будущее надо с толком и расстановкой. Не делай ничего, о чем можешь пожалеть.

Вот как? Тогда ей точно не стоило связываться с мужчиной, которого трясет при одной мысли о браке и стабильности.

Алекс припомнила, с чего все началось, и устыдилась своих мыслей. Ей требовалось отвлечься от истории с трупом в библиотеке и развода Джиллиан. И ей удалось, еще как. Ни о том, ни о другом она уже не думает, ведь верно? Нечего валить все на Дункана. Они оба взрослые люди. Каждый что-то берет, а что-то и дает. Надо только не позволять себе слишком увлекаться, и когда все кончится, останутся только приятные воспоминания… ну и, может быть, маниакальная потребность в хорошем сексе.

Тем временем с кухни распространился упоительный аромат, напомнив о том, что хороший секс требует много энергии, а энергию следует восполнять, иначе дойдешь до истощения.

Закутавшись в халат Дункана, Алекс отправилась на кухню.

Хотя халат гостиничный, хлопотать в нем ей приятно. Халат вносил в будничное занятие элемент интимности. Она не забыла прихватить свечи и свежие льняные салфетки, которые вместе с шумом дождя наполнили комнату уютом.

— Как продвигается книга? — полюбопытствовала Алекс, когда они сели за ужин.

— Нормально. М-м-м… ты божественно готовишь!

Она и в самом деле превзошла сама себя, особенно ей удалась подливка.

— Ты пишешь первую книгу? — кивнув в ответ на похвалу, спросила она.

Ей в самом деле было любопытно. До такого рода расспросов никогда не доходило — обычно голова у нее во время встреч бывала занята другим.

— Нет, не так давно вышла еще одна, о Гогене.

— Правда? Вот чудесно!

— Недостаточно чудесно для Свифт-карента. Я что-то не заметил моей книги на ваших полках.

— Но теперь я знаю, что она существует, — Алекс подавила улыбку, — и непременно закажу. Ну а теперешняя, о чем она будет? Понятно, что не о Гогене.

— Нет, конечно. — Дункан уставился в миску с салатом, откуда брал добавку. — Она об общем исследовании импрессионизма.

— Касается того, что ты преподаешь?

Он ограничился кивком. Алекс отпила немного вина, продолжая за ним наблюдать. С чего вдруг он так замкнулся? Обычно писателя хлебом не корми, дай только поговорить о своей работе.