Соблазни моего мужа

Он исчез, и я обернулась к Ивану, который так и стоял на коленях рядом со мной.

– И ты иди, - велела я. – Мне переодеться надо.

– Алечка…

– Алена. Иван, отвали. Иди, Веронику спасай. Теперь ее очередь.

С колен он встал, но с места не сдвинулся. Я закатила глаза и подошла к шкафу, чтобы выбрать одежду.

– Я пришел, как только смог. Прости, тебе пришлось стать свидетелем этой неприятной сцены.

– Да ладно, - повела я плечом. – С кем не бывает. Ты извиниться хотел? Не бери в голову. Всего доброго.

Я бросила на кровать сухие брюки и водолазку и стянула мокрые джинсы. Сколько можно ждать, пока он уберется? Черт, трусы тоже мокрые.

А Иван благородно отвернулся.

– Послушай, тебе лучше уйти, - произнесла я мягко. – Пожалуйста.

– Не лучше, - упрямо ответил он. – Разговаривать надо сразу. Чем дальше, тем сильнее ты себя накрутишь. А все не так, как ты думаешь.

– Да откуда ты знаешь, что я думаю? Я… Мне трусы переодеть надо! А ты тут торчишь…

– Я не смотрю.

– Тебе самому переодеться надо.

– Потом.

– Простудишься.

– Я закаленный.

Собственно, я уже не надеялась, что он выйдет, и переодевалась, заговаривая ему зубы.

– Иван, это смешно. Ты собирался сюда с девушкой, она опоздала, ты завел себе другую.

– Вообще, это ты меня преследовала.

– Я не преследовала!

– Хорошо, это была случайность. Вероника – не моя девушка.

– Если ты сейчас скажешь, что это твоя сестра, я перестану с тобой разговаривать!

– Не сестра. Но моя сестра имеет к этому отношение.

Я переоделась и отправилась за щеткой, которая лежала на столе. Иван не дал мне пройти мимо него – взял за плечи, развернул к себе лицом.

– Аля, как же я испугался…

Он не обнимал, но, кажется, только потому, что его рубашка была мокрой.

– Алена… - пробурчала я, но уже из чистого упрямства. – Чего ты испугался? Что я из-за твоей Вероники топиться пошла? В ванне? Посреди моря? Проще сигануть за борт. Но не дождешься!

Он смотрел так серьезно, что сомнений не осталось. Иван боялся, что я выкинула какую-нибудь глупость. О, нет… До меня дошло!

– Ты думал, я вены перерезала? – возмутилась я. – Из-за какой-то крашеной модельки?!

– А что я мог подумать, если ты не отвечаешь, а из номера течет вода? – устало спросил он. – Я переживал за тебя. Когда ты одна, с тобой вечно что-то происходит.

Я набрала в грудь воздуха, чтобы послать его подальше с такой заботой, но передумала. Это же несправедливо. Иван прав, со мной тут вечно что-то происходит. А еще он обезоружил меня Алей. И не похоже, чтобы специально бил по больному.

– Как видишь, просто кран. – Я осторожно высвободилась и взяла щетку, чтобы расчесать волосы. – Но я не заходила в ванную. И уж тем более, сток не затыкала.

– Я знаю.

– Кран сорвало. – В комнате снова возник Петр. – А полотенце, наверное, неудачно упало. Мы приносим вам искренние извинения, беспорядок уже ликвидируется. К сожалению, предоставить другой сьют нет возможности, но вы можете подождать…

– Не надо другой, - перебила я его. – И где подождать, я сама решу.

– Пойдем ко мне? – предложил Иван. – Нам надо поговорить.

– А Вероника третьей будет? – содрогнулась я. – Нет, это без меня.

– Гостья, опоздавшая на круиз, поселена в люксе палубой ниже, - произнес Петр как бы в пустоту.

О, это дворецкие-стюарды! Они всегда обо всем осведомлены!

– Хочу прогуляться по городу, - сказала я, достала пальто и обернулась к Ивану. – Можешь присоединиться. Обещаю подождать, пока переоденешься.

Глава 13

В Савоне шел дождь – мелкий, нудный, противный. Я стояла на открытой палубе и смотрела на башню Леона Панкальдо. Прогулку придется отменить. Обидно, потому что я уже настроилась пройтись и, наконец, узнать, что такое пинассу.

Иван обернулся быстро. Наверное, боялся, что я его не дождусь.

– Посидим где-нибудь внутри? – кисло спросила я.

– Люблю гулять под дождем. А ты? – Он показал мне большой черный зонт. – Рискнешь?

И я обрадовалась. Дурочка!

Под зонтом мы шли, вынужденно прижавшись друг к другу, а я все еще злилась на Ивана, хотя старательно изображала равнодушие. А еще зонт был глубоким, и его «шляпка» огораживала нас от внешнего мира, настраивая не на осмотр достопримечательностей, а на интимный разговор.

Иван начал рассказывать о Сикстинской капелле, построенной одновременно с ее тезкой в Ватикане, но не получившей такую же известность.

– Я похожа на суицидницу? – спросила я, игнорируя усыпальницу итальянского рода делла Ровере.

– Нет, - ответил он, помолчав. – Ты похожа на ранимую девочку. Когда больно, никто не застрахован от глупостей.

– Девочку?! – недовольно воскликнула я.

Так и знала, я для него младшая сестра.

– Не сердись. – Иван накрыл ладонью мои пальцы, цепляющиеся за ручку зонта. – Это комплимент. Ты выглядишь юной, и не только… внешне.

– Веронике своей комплименты отвешивай, - пробурчала я нарочито сердито.

– Она не моя. Аля, ты… Ох, прости. Алена…

– Да зови, как хочешь. А чья она тогда?

– Томина. Тома… Тамара… - Он вздохнул. – Мою младшую сестру зовут Тамара. Она замужем, у нее ребенок, она беременна, но у нее хватает времени и сил искать мне невесту. Потому что она глубоко убеждена, что мне нужно жениться. У них с матушкой пунктик – женить Ванечку.

– А ты не хочешь? Принципиальный холостяк?

Сердце екнуло, забилось чаще. Все же это не тот Иван, не Ядвигин!

– А я ищу свою единственную. Искал…

Мы и так шли медленно, а тут и вовсе остановились. Иван поднес к губам мои замерзшие пальцы, дыхнул на них, согревая. Наши взгляды встретились, и я не могла отвести свой. Несмотря на холодный пронизывающий ветер меня бросило в жар, и щеки запылали. Иван молчал, а у меня подгибались коленки. Если он смотрел на меня не с любовью, то любви вовсе нет на свете.

– На…нашел? – выдавила я, облизывая пересохшие губы.