Соблазнить невесту

Я раскачиваюсь и падаю в беспамятстве в его объятиях, закрыв глаза и растворяясь в мгновенном блаженстве. Его хриплый стон говорит мне, что он так же поражен, как и я. Мы сливаемся друг с другом, как будто нам всегда было суждено разделить этот момент

Тяжело вздохнув, он отстраняется и заглядывает глубоко в мои глаза.

– Господи, Перри. Ты целуешься точно так, как я помню.

Это хорошо?

– Да?

– Как это, черт возьми, возможно?

Я понятия не имею, о чем он спрашивает.

– Ты поцелуешь меня еще раз?

– О, да. И на этот раз я не остановлюсь, пока не узнаю, как ты сжимаешь мой член, когда кричишь, как сильно любишь меня.

– А что, если нет?

Я не могу удержаться, чтобы не поддразнить его. Правда в том, что я всегда любила его, и все, что мне нужно, чтобы раствориться в луже желания, – это посмотреть на него.

Он посылает мне самодовольную улыбку.

– Тебе лучше понять прямо сейчас, принцесса, что я буду безжалостен. У меня есть чуть больше двенадцати часов, чтобы доказать тебе, что ты помолвлена не с тем мужчиной. Я собираюсь использовать каждую секунду. Я собираюсь оставить тебя пресыщенной. И я не собираюсь покидать твою постель или тебя, пока ты не признаешься, что любишь только меня.

Я готова признать это сейчас, но не делаю этого. Я ни за что не позволю себе упустить момент, когда Хейден сосредоточит все свое решительное внимание на мне.

– Можешь попробовать.

Это заставляет его смеяться.

– Ты никогда не знала, когда прекратить травлю медведя, не так ли?

Наверное, нет, но от его решимости у меня прямо-таки кружится голова.

Я прижимаю его к стене.

– Заткнись.

Прежде чем он успевает ответить, я крепче обнимаю его за шею и прыгаю в его объятия. Он ловит меня, обеими руками хватая за задницу, и издает ошеломленный возглас. Я прижимаюсь к нему всем телом и завладеваю губами.

Его хватка крепче. Он стонет, подбадривая меня. Я должна позволить ему показать мне, что у него на уме, позволить ему доказать, как сильно он меня хочет. Но я едва могу подавить переполняющее меня предвкушение, особенно когда извиваюсь и трусь клитором о его стальной член.

– Черт. – Он заканчивает поцелуй сдавленным проклятием. – Я не могу быть терпеливым сейчас. Ты трахалась с Дереком в своей спальне?

– Нет.

Он выглядит озадаченным.

– Ни разу?

– Нет.

Это все, что я осмеливаюсь сейчас сказать.

На его лице появляется решимость.

– Я так много раз мечтал о том, чтобы ты была в своей постели...

Все еще крепко обнимая меня, он идет по коридору, его губы скользят по моей шее, чтобы прикусить мою мочку, прежде чем опуститься и прикусить мое плечо.

В ногах моей кровати он отпускает меня, соскользнув вниз по его телу. Я чувствую каждый твердый дюйм, прежде чем мои ноги, наконец, касаются деревянного пола.

Все в этой комнате выглядит точно так же, как и тогда, когда я была подростком. Стены и изголовье кровати имеют схожие оттенки девственно-белого. Мои черно–белые простыни в горошек кричат о молодости и счастье. Стеганое одеяло розовое и с изящными кружевными вставками кажется таким невинным. Леопардовая подушка и смелая люстра разбивают всю сладость настроения.

Эта комната была идеальным отражением меня. Во многих отношениях это все еще так.

Это именно то место, где я тоже хочу заняться любовью с Хейденом. Ни одна из моих фантазий не включала в себя то, как он соблазнял меня, когда послеполуденное солнце косо светило в мое окно, бросая золотые лучи на его сильное лицо и зажигая огонь в его глазах. Но это намного лучше, чем любая темная полночь, которую я себе представляла.

– Я нервничаю, – признаюсь я.

– Не стоит. Это для нас. Расскажи мне все, что ты хочешь и чувствуешь. Я тоже так сделаю. Мы не просто трахаемся, мы соединяемся. И после этого я никогда не отпущу тебя, Перри. Ты это понимаешь?

До сих пор он возбуждал меня, но теперь его слова глубоко трогают меня.

Когда я киваю, он проводит костяшками пальцев по моей щеке, возвращаясь, чтобы обхватить мой затылок и приподнять мои губы к своим. Затем я падаю, растворяюсь в нем, теряюсь в его поцелуе. Один перетекает в другой, потом в третий, пока мои губы не распухают, не покрываются синяками и не начинают покалывать.

Его руки тоже не неподвижны. Как будто он намеревается сделать меня чувствительнее к каждому своему прикосновению, начиная с того, что проводит кончиками пальцев по моим плечам, затем вниз по рукам, по ключицам, прежде чем медленно подняться вверх по горлу и под челюстью. Наконец, он снова проводит большим пальцем по моей нижней губе.

– Так вот как ты выглядишь, когда тебя хорошо поцеловали.

Он улыбается, ужасно довольный собой.

– Ты собираешься заставить меня покраснеть или поцелуешь меня снова?

– Ты должна знать ответ на этот вопрос.

Знаю, и готовлюсь к большему и того, и другого. Вместо этого он удивляет меня, ослабляя лямку на моем топике. Его губы следуют в соблазнении, таком медленном и терпеливом, что мне хочется плакать. Он делает то же самое с лямкой на другом плече, пока одежда едва не прилипает к груди. Не то чтобы это имело значение. Он все равно может видеть сквозь нее, особенно когда солнце освещает наши тела.

– У тебя самые чертовски красивые соски.

Наконец, он проводит костяшками пальцев по одному из них.

Ощущение такое мгновенное, такое горячее, что я задыхаюсь.

– Хейден...

Он едва коснулся меня, и я задыхаюсь. Каждый дюйм моей кожи в огне. Боже, что я буду чувствовать, когда он будет окружать меня? Сверху? Внутри меня?

– Хм, принцесса. – Через ткань он проделывает то же самое с другим соском. – Они такие твердые. Мне нравится, какая ты чувствительная, как ты реагируешь на меня.

Я едва успеваю кивнуть, прежде чем он сжимает один твердый кончик между большим и указательным пальцами и сжимает. Мой мгновенный визг не имеет ничего общего с болью, а все, что связано с удовольствием.

– Да, – напевает он, ущипнув другой, затем спускает лямки топика вниз по моим рукам, одну за другой, обнажая грудь для его голодного взгляда. – Так чертовски идеально.

Твердыми, горячими пальцами он обхватывает грудь и приподнимает ее, наклоняясь.

О, Боже...

Первое прикосновение его языка подобно удару от провода под напряжением, как-то неожиданно и шокирующе. Но затем его губы смыкаются вокруг моего чувствительного кончика. Он дергает его и с силой втягивает в рот.

Я конченый человек.

Без всякой сознательной мысли я погружаю пальцы в его короткие волосы и обхватываю руками, чтобы притянуть ближе. Он делает мне одолжение еще одним рывком всасывания, последующей лаской своего языка, затем небольшим укусом, который заставляет меня впиваться ногтями в его кожу головы.

– Тебе это нравится, – бормочет он у моей кожи. Это не вопрос. – О, Перри, я все время буду у этих сосков. Твою мать...

Когда он переключается на другой бутон и почти всасывает его в рот, я снова вскрикиваю и понимаю, что не только отдала этому мужчине свое сердце на всю оставшуюся жизнь, но и вот–вот потеряю свое тело. К утру каждая частичка меня будет принадлежать ему. Я одновременно взволнована и напугана этой мыслью.