Соблазнить Тьму

– Сам умоляй.

К двум пальцам присоединился третий. Девин двигал ими внутрь-наружу, внутрь-наружу, словно занимаясь с ней сексом.

– Это не мне нужно кончить.

– Тебе.
– Чтобы доказать это, она протянула руку между их телами и обхватила его толстый напряжённый член.

Девин резко втянул воздух.

Её взгляд зацепился за артерию, бешено пульсирующую у основания его шеи. Боже, как ей хотелось укусить его! Ей нужно было больше этой сладкой крови. Она была сильной, вызывающей привыкание, и этих небольших капель больше не было достаточно, они больше не утоляли её голод. Сможет ли она выдержать больше нескольких глотков? Только один способ узнать...

Пора остановить это всё. Она была слишком близка к проигрышу.

– Это больше, чем поцелуй.
– Из-за распухшего языка слова её были невнятными.
– А я обещала только поцелуй.

– Умоляй меня, и это станет намного большим, независимо от того, обещала ты или нет.

Капля его пота упала на неё, горячая, обжигающая.

– Я не стану умолять. Не стану.
– "Бери, что хочешь". Она не знала, кому давала это разрешение - себе или ему.

Девин вынул пальцы из её лона.

Брайд чуть не закричала. Каждое нервное окончание в её теле было безумно чувствительным, и она ждала разрядки, а он отстранился! От возмущения шипы в её груди стали ещё острее, и Брайд внезапно захотела вырвать их и швырнуть в Девина.

– Умоляй, - повторил он.

– Да пошёл ты, - прорычала она.

Девин поверхностно вдохнул и рвано выдохнул, испепеляя её взглядом.

– Я просто пытаюсь трахнуть тебя!

– Плохо пытаешься!

Зарычав, он снова набросился на её губы, погружая язык в её рот. Ладонь Девина вернулась к её лону, пальцы снова ворвались в неё с восхитительным давлением.

– Тогда возьми то, что хочешь.

– Возьму.
– Дрожа, извиваясь и испытывая жжение в груди, Брайд снова прикусила его язык, не в состоянии остановиться, и глотала все капли крови, которые только могла. Тут оргазм пронзил её, потрясая до глубины души, мышцы стали сокращаться, а шипы словно впивались в грудную клетку изнутри.

Из её горла вырвался крик от удовольствия, смешанного с болью. Ад и Рай. Потрясение и сожаление. Брайд впивалась ногтями в спину Девина, разрывая его футболку, и мотала головой из стороны в сторону, извиваясь всё сильнее и снова вскрикивая - но она не умоляла.

– Тебе больно?
– недоверчиво спросил Девин сорванным голосом, когда она затихла.

– Типа того, - произнесла она, не желая называть причину своей боли.
– Но это хорошо, удивительно. Не останавливайся.

Он вынул из неё пальцы - "ублюдок, я ещё не прекратила летать!" - и разорвал джинсовую ткань, скрывающую его член. Влажной от её возбуждения ладонью Девин обхватил себя, двигая бёдрами взад-вперёд, а рукой вверх-вниз. Его кожа стала сверкать сильнее, почти ослепляя её белым светом, который означал смерть. Смерть от удовольствия.

Отчаянно желая наблюдать за ним, Брайд наклонилась и прикусила его шею в месте прохождения яремной вены, высасывая всего одну небесно-сладкую каплю и втирая в крошечную ранку вещество, производимое её клыками, которое усиливало наслаждение. Девин тут же застыл, напрягся и взревел, на мгновение оглушая её. Он всё дрожал от удовольствия, секунды сменялись минутами, а минуты превращались в вечность.

Наконец, Девин рухнул на неё, придавив телом к матрасу, но ей было наплевать.

Его кожа прекратила сиять, и Брайд уставилась на него, потрясённая произошедшим. Вокруг глаз Девина всё ещё были линии от напряжения, а губы его были сжаты в линию. Но глаза, о, его глаза. В них горел янтарный огонь, они светились, как его кожа, освещая комнату. Девин прерывисто дышал, по его телу всё ещё стекали капли пота.

Пока она наблюдала за ним, Девин поднёс ко рту пальцы, на которых блестело их общее возбуждение, и абсолютно раскрепощённо слизал каждую каплю. Это было самым сексуальным, что она когда-либо видела.

– Восхитительно, - пробормотал он, ненадолго прикрыв глаза и наслаждаясь вкусом.

"Не расслабляйся. Ну, ещё сильнее".

– Твой друг может ворваться сюда в любую секунду, подумав, что я тебя убила.

– Не-а. Он знает, что я могу о себе позаботиться.
– Девин уперся руками в матрас по бокам от её головы, на его лице отражалось беспокойство.
– Тебя смущает то, что произошло?

Брайд нахмурилась. Он снова волновался, что ей стыдно или неловко. Почему?

– А должно?

– Ты кончила. На мои пальцы.

А это плохо?

– Что насчёт тебя? Тебе стыдно, что ты кончил? Ты ведь мастурбировал передо мной.

Девин покраснел, но отрицательно покачал головой.

Странно. Что-то в его реакции было не так, но Брайд не знала, что именно. Однако всё равно испытывала гордость. Мужчина с огромным опытом кончил, даже не погрузившись в неё. Должно быть, он был безумно возбуждён.

– Ты жалеешь о произошедшем?
– спросил он.

– Ты всех своих любовниц так допрашиваешь?

На его челюсти снова задёргалась мышца.

– Ты. Жалеешь. О. Произошедшем?

Жалела ли она? Теперь, когда ей было известно, каков он на вкус, она уже хотела большего. Ей больше никогда не удастся смотреть на него и не думать о том удовольствии, которое они разделили. И это злило. Но испытывала ли она сожаление?

– Нет.
– Не испытывала.

– Отлично. Ведь ты должна мне ещё два поцелуя, и я намереваюсь их получить. Скоро.
– Он перевернулся на бок и притянул её к себе, играя с её волосами и проводя пальцами по рукам.

Брайд попыталась отстраниться от него, но Девин только усилил хватку, прижав её к своей мускулистой и гладкой груди.

– Ни хрена я тебе не должна. Этим небольшим экспериментом я заплатила тебе сполна.

Он напрягся.

– Этот "небольшой эксперимент" считается как один поцелуй. Один. И я всё ещё помню своё имя, а ты обещала обратное.

– Боже, ты такой надоедливый.

Сев, он пристально посмотрел на неё.

– Я просто в замешательстве и понятия не имею, что с тобой делать. Ты ставишь меня в тупик на каждом шагу.
– Нахмурившись, Девин сел на край кровати, спиной к ней.
– Одевайся, я отведу тебя к Алие.

Глава 13

Девин был сбит с толку.

Брайд не умоляла его довести её до оргазма, но он всё равно сделал это, потому что по-другому просто не мог. Не мог уйти. Да, после смерти отца он одерживал победу над своей виной, брал всех женщин, которые раздвигали ноги, и прикасался к себе, когда появлялось желание. Тогда он был тем, кто умолял, но в то время у него не было контроля. Девин ненавидел себя за эту слабость и выучился самообладанию. Железному самообладанию. Самообладанию, которое не подводило его до сегодняшнего дня.