Соблазны бытия

– Ну что ты, женщина? – Кейр стал целовать ее в губы, шею, грудь. – Что ты волнуешься? Тебе уже двадцать один год. Ты окончила университет. Я люблю тебя. Ты любишь меня. Ты ведь не глупая девчонка-подросток. Ради чего тебе дальше хранить свою невинность? Ради чего, Элспет?

И в самом деле, ради чего? Она ведь сама этого хотела, невероятно хотела. Кейр сказал правду. Она женщина, которой пора занять свое место в мире. Она взрослый человек. Успешная, образованная выпускница Оксфорда. Так чего же она дергается, как школьница, которую уламывает неопытный одноклассник? Рядом с ней любимый человек, которого она хочет и который хочет ее. Человек, несколько раз признавшийся ей в любви.

– Не знаю, – покорно сказала она. – На самом деле не знаю. Пожалуйста, Кейр, будь осторожен. Слышишь? Будь очень, очень осторожен.

– Буду. Обещаю.

Кейр опять сказал, что любит ее.

* * *

Он был осторожен, и Элспет почти не почувствовала боли. Он проявил осторожность и в другом. Отвернувшись, Кейр надел ту самую вещицу, что гарантировала Элспет безопасность. Элспет тоже отвернулась и закрыла глаза. Ей не хотелось этого видеть. Даже сейчас она никак не могла преодолеть смущение. Кейр не торопился. Он долго и последовательно подводил Элспет к той точке возбуждения, когда она уже не могла и не желала ждать. Входил он в нее очень медленно и осторожно.

– Скажи, когда остановиться, и я сразу остановлюсь, – без конца повторял Кейр.

И это не было пустым обещанием. Когда же он целиком вошел в нее, Элспет испытала ни с чем не сравнимое ощущение. Сейчас все сосредоточилось в ее лоне. Там, где он мягко и осторожно толкал свой член, уговаривая Элспет двигаться вместе с ним. Вскоре она почувствовала, что двигается непонятно куда, но вперед, ко все большему наслаждению. И вдруг ее захлестнуло ликованием, радостью и гордостью за свою смелость. Радуясь тому, что отныне ей доступны такие ощущения, Элспет заглянула в глаза Кейра.

– Я тебя очень люблю, – сказала она.

– И я тебя очень люблю. Очень.

Их путешествие в заповедную страну близости продолжалось.

Элспет понимала: Кейр очень искусен в сексе. И его нежность, и терпеливость, и то, как он довел ее до первого оргазма.

– Не многим это удается, – улыбаясь, признался Кейр, когда они, вспотевшие, лежали, дыша тяжело и удовлетворенно. – Особенно в первый раз.

Естественно, Элспет интересовало, где он успел получить такой опыт. Но действительно ли она хотела знать об этом? Подумав, она решила, что нет.

– Значит, немногим? – переспросила Элспет.

– Да. Но я знал, что у тебя природный дар и у тебя получится, – не без самодовольства ответил Кейр.

– Знал?

– Знал. Но твоя бабуся была понапористее, – добавил он. – В свои годы.

– Кейр! Что ты говоришь? Откуда ты можешь знать?

– Оттуда же, откуда я узнал о тебе. Мужская интуиция. А теперь поцелуй меня и давай немного поспим. Потом ты проснешься голодной, и тебя надо будет покормить. Как насчет ужина в «Трауте» со своим любимым?

«У меня уже есть любимый, – подумала Элспет. – Я теперь совсем взрослая женщина». Она сонно улыбнулась Кейру, а затем провалилась в сон.

* * *

– Мама? Я подумала, что нужно сообщить тебе как можно скорее. Элспет получила диплом первой степени. Она бы позвонила сама, но сейчас она со своим другом в Девоне, и мне было как-то неудобно просить ее сделать еще один междугородний звонок.

– Дорогая, как это замечательно! Я очень ею горжусь. Думаю, как и вы с Боем. Передай ей мою искреннюю любовь. Скажи, что я обязательно напишу ей. Я сразу вспоминаю день, когда Барти получала свой диплом. Тоже первой степени.

«Конечно вспоминаешь, – сердито подумала Венеция. – Что же тебе еще вспоминать?» Одновременно это было напоминанием, что никто из родных детей Селии не получил оксфордских дипломов. Джайлз так и не окончил Оксфорд. Кит, разумеется, тоже. Только эта чертова Барти.

Потом Венеция все-таки притушила давние обиды и напомнила себе, что они очень многим обязаны Барти. Венецию не переставал удивлять и раздражать странный поворот судьбы. Барти, которая когда-то целиком зависела от их семьи, выросла и очень изящно и тактично повернула ход событий в свою пользу.

– Дорогая, а я на следующей неделе приеду в Лондон. Здесь такая скука. Хочу посетить Уимблдонский турнир. Банни тоже поедет, но в Хенли, на регату.

– А ты с ним не едешь?

– Нет, уволь меня. Я сыта по горло его друзьями. Только и умеют, что напиваться и вспоминать былые дни. Банни будет участвовать в заезде ветеранов. Не самое приятное зрелище.

– Понимаю. Бедный Банни! Как ты нашла Каир?

– Невероятная жара и невероятная тоска. Путешествие было сплошным разочарованием.

– И даже ваш круиз по Нилу?

– В полной мере. Я говорила Банни, что не хочу плыть, но он настоял. Естественно, я оказалась права. А что за жуткое общество собралось на этом корабле! Я сразу вспомнила… Кстати, как там молодой человек Элспет?

– Что именно? Он тоже получил диплом первой степени.

– Замечательно. Рада за него… при всех его недостатках. Вот что Оксфорд делает с людьми. Но… лавочники. Кто бы раньше мог подумать, что такое возможно? Да, времена сильно изменились. Наверное, мне стоит написать. Уверена, он будет в восторге. Каковы его дальнейшие планы?

– Не знаю, мама. Спроси у него сама.

– Ты думаешь, я его увижу?

– Если ты на следующей неделе будешь в Лондоне, то да. Он погостит у нас несколько дней. Потом они собираются в Шотландию. Ходят побродить по горным шотландским лугам. Их там набирается целая группа. Друзья Элспет.

– И ты даже не знаешь, кто именно? Венеция, я надеюсь, ты все-таки ее порасспросишь. Она еще не в том возрасте, чтобы полностью выйти из-под родительского контроля.

– Я уверена в Элспет. Я полностью доверяю ей.

– Очень неразумно с твоей стороны, – проворчала Селия.

* * *

Верная своему слову, Селия приехала в Лондон. Несколько дней она ходила по магазинам и навещала друзей, после чего уселась у окна в своем доме на Чейни-уок и стала раздумывать, чем же заняться дальше. Она ненавидела свою свободу, и эта ненависть только возрастала. Дни «благословенного безделья», когда времени в избытке и она может ходить по магазинам, встречаться за ланчем с друзьями и делать еще много того, что, как ей казалось, будет доставлять ей удовольствие. Даже верховая езда частично утратила былую привлекательность. Раньше, чтобы выбраться в Эшингем, Селия выкраивала время из своего плотного рабочего графика, и поездка туда имела вкус запретного плода. Весной она побывала в Эшингеме, навещая старшего брата. Там она ездила верхом с утра до вечера, однако вернулась в Лондон раньше намеченного срока, сославшись на усталость. То самое состояние, которое прежде она терпеть не могла в других.