Соблазняй и властвуй

Краем глаза Элизабет заметила Андреаса, приближавшегося к столу, который она облюбовала, чтобы перекусить и передохнуть.

– Я пришел извиниться, – произнес он, садясь рядом с ней и начиная есть.

Элизабет не ожидала ничего подобного, но быстро оправилась и тоже принялась за еду, которая была восхитительна. Все ее чувства были обострены, как бывало всегда, когда Андреас находился поблизости, даже если ничего хорошего от него ожидать не приходилось.

Столы ломились под тяжестью блюд и многочисленных бутылок с вином. Андреас откупорил одну и налил им обоим. Люди, которые подходили к столу, замечали их и плавно мигрировали в другую сторону.

– Ты отпугиваешь гостей! – произнесла Элизабет.

Она хотела дать Андреасу понять, что его общество ей неприятно, но ее тело, кажется, придерживалось другого мнения. Один лишь взгляд на его длинные пальцы и мускулистые руки, как ее желудок рухнул куда-то вниз.

– Это хорошо. Ненавижу извиняться на публике.

– Неужели тебе когда-то приходилось это делать?

– Нет, не приходилось. И не очень хочется начинать.

Элизабет изо всех сил пыталась успокоиться. Возможно, если вспомнить все, что он натворил, это поможет ей избавиться от безумного, головокружительного влечения. Но во рту пересохло, сердце стучало как бешеное, а грудь бесстыдно набухла.

– Пожалуй, я повел себя невежливо, предполагая, что ты намерена очертя голову броситься в неожиданную толпу потенциальных поклонников. – Он решил не уточнять, что в первую очередь имеет в виду Гилберта.

– Потенциальных поклонников? Что за глупости! Джеймс подумал, что мне будет полезно познакомиться с ровесниками, а все молодые люди, которых он знает, – родственники пожилых людей. Или друзья друзей.

Стоило бы намекнуть Андреасу, что Тоби – вполне серьезный претендент. Так она покажет, что может так же легко забыть об их отношениях. Однако, пока Андреас находился так близко, мысли ее путались и она не могла придумать ничего достойного.

Вряд ли только беспокойство о том, чтобы ей не было скучно, руководило Джеймсом при составлении списка приглашенных, и Андреас пообещал себе позже поговорить с крестным о том, что в его возрасте не к лицу заниматься сводничеством.

– Не важно. – Он изящно повел плечами, отставил тарелку и повернулся к Элизабет.

Его умение сосредотачивать все внимание на человеке было одной из составляющих его обаяния. У Элизабет снова закружилась голова.

– Я подумал о тебе плохо, и должен за это извиниться.

Она уставилась на него, не веря своим ушам, а Андреас взял ее руку и принялся нежно перебирать пальцы.

Элизабет показалось, что в воздухе резко понизилось содержание кислорода. На какое-то мгновение она застыла, а после принялась убеждать себя, что это просто ничего не значащий приятельский жест – жест мужчины, который все забыл и потому может спокойно прикасаться к ней, не опасаясь головокружения или удушья.

Посмотрев в его горящие глаза, Элизабет поняла, что сейчас упадет в обморок. Она чуть было не захихикала, подумав, нет ли на этих богато накрытых столах где-нибудь нюхательной соли. Интересно, как Андреас отреагирует, если узнает, что его покровительственное отношение заставляет ее нервничать?

– Все в порядке, – произнесла Элизабет, а сердце бешено стучало. – Я рада, что ты мне теперь веришь. Я правда не собиралась ни о чем рассказывать, и если бы не твоя девушка…

– Бывшая девушка. Мы расстались еще до того, как у нас с тобой все началось. – Он взглянул на ее вмиг вспыхнувшее лицо.

Он нарочно сказал это, чтобы посмотреть на ее реакцию.

– Почему же ты тогда об этом не сказал?

– Оправдываться не в моих привычках. – Андреас пожал плечами и так хищно улыбнулся, что Элизабет моментально бросило в жар. – Но теперь я подумал, что мне стоит наконец объяснить, в чем дело. Мне было бы неприятно думать, что ты полагаешь, будто я способен встречаться с несколькими женщинами одновременно. К этим вещам я отношусь достаточно серьезно. – Он понизил голос до хриплого шепота. – И раз уж зашла речь об этом, я должен признаться, что в постели ты просто великолепна. Я до сих пор иногда закрываю глаза и представляю, как запускаю руку тебе в трусики. – Он откинулся на стуле и огляделся. За столом постепенно начинали собираться молодые люди. – Впрочем, не бери в голову. Наслаждайся своим триумфом среди этих волчат – Джеймс пригласил их всех сюда ради тебя. – Он по-прежнему не смог заставить себя упомянуть Гилберта, но был абсолютно уверен, что сейчас она даже не сразу вспомнит, кто это такой. – Кстати, как тебе вечеринка?

– Замечательно. Немного шумно, на мой вкус, но Джеймс просто счастлив снова повидать старых друзей.

– Полагаю, тебе не приходилось принимать участие в чем-то подобном? – Казалось, в его вопросе нет подвоха, и Элизабет позволила себе слегка расслабиться.

Она рассказала Андреасу о праздниках, которые ее мать устраивала в детстве, стараясь компенсировать отсутствие отца. Элизабет понимала, что говорит путано, волнуясь оттого, что Андреас сидит так близко и делает вид, что внимательно слушает – будто ему и вправду интересно! Но она радовалась, что может беседовать с ним на отвлеченные темы, даже несмотря на то, что голова по-прежнему кружится. Это хороший знак.

Вокруг них собиралось все больше людей, сновавших с тарелками туда-сюда. Официанты следили за тем, чтобы у всех вовремя наполнялись бокалы. Андреас понимал, что скоро Элизабет придется отвлечься на других.

Черт возьми, ему пришлось признать, что он по-прежнему сходит с ума по Элизабет. Она же отвергла его, и это должно было убить безумное желание. Сейчас Андреас больше всего хотел снова затащить ее в постель – туда, где ей и место. Где его бешеная страсть наконец получит выход. Нет, их общая страсть – Андреас знал, что Элизабет в глубине души чувствует то же самое.

Ему было сложно разобраться в буре противоречивых эмоций, и он свел всю ситуацию к простейшим элементам: он хочет ее, она хочет его. Более того, они уже занимались любовью, а значит, у него есть преимущество.

Андреас подумал, уж не жалеет ли Элизабет о своем решении остаться в поместье. Возможно, она сравнивает претендентов. Андреас надеялся, что она поймет, что в этом вопросе он вне конкуренции.

Раньше смысл имела только работа, а женщины по щелчку приходили и уходили. Андреас никогда не мучился ожиданием. Зачем ждать, если результат уже ясен? Но теперь он был готов подождать – теперь, когда наконец обрел потерянное равновесие, пошатнувшееся оттого, что Элизабет дарила свое внимание другому мужчине.

Он даже начал наслаждаться, наблюдая, как она фланирует с гостями. Она не привыкла к такого рода обществу и, возможно, несколько месяцев назад растерялась бы. Сам Андреас оставался на месте, развалившись на стуле. Женщины подходили к нему поболтать, но он демонстрировал такую скуку, что его наконец оставили в покое. Элизабет весело болтала то с одними, то с другими, периодически поглядывая на часы, когда полагала, что Джеймс этого не заметит.

Он потерял ее из виду, только когда крестный отец собственной персоной подошел к нему, держа за руку Дот.

Становилось поздно. Гости рассыпались в благодарностях за прекрасно проведенное время, приглашали нанести ответный визит и расходились. Никто, слава богу, не пожелал остаться на ночь.

В начале второго Джеймс наконец отправился в спальню, до крайности уставший, но сверх меры довольный успехом. Дом затих. Несколько человек прислуги еще копошились в кухне, домывая посуду и собирая забытые подносы.

Андреас мог бы пересказать все действия Элизабет, поскольку был на этот раз необычайно наблюдателен даже для себя. Он замечал, с кем и как долго она говорила. Видел, как она держалась с этим выскочкой Гилбертом, и пришел к выводу, что с ее стороны не заметно никаких особых знаков расположения. Он мог бы назвать время, когда тот уехал, и с радостью отметил, что Элизабет распрощалась с ним точно так же, как и с другими, – доброжелательно, но холодно. Кроме того, он знал, что сейчас Элизабет помогает заносить в дом посуду, оставленную снаружи. Да уж, к слугам она не приучена. Это была одна из ее маленьких изюминок, которые ему так нравились.