Соболья королева
Шрифт:
– И что ты хочешь, чтобы я сделала?
Глив уставилась в мерцающий огонь.
– Ты собираешься убить Звилта как только тебе станет лучше. Я видела, как ты используешь отравленный кинжал, и я знаю, что ты хочешь, чтобы он умер сейчас. У тебя есть свои причины, а у меня - свои. Мне плевать, сколько придется прожить, чтобы услышать предсмертный хрип из горла Звилта Серой Тени! Это будет моя благодарность от меня для сохранения твоей жизни, Вилайя.
Раненая заговорила властно:
Вилайя – это мое имя, но для таких, как ты, я Соболья Королева,
Глив презрительно скривила губы.
– Ха, ты сейчас для меня королева ничего. Когда ты убьёшь Звилта и будешь снова возглавлять Разрушителей, то я буду называть тебя Ваше Величество. Но сейчас ты просто зверь, выполняющий мои указания, чтобы остаться в живых!
Глив обратила внимание, как лапа Вилайи потянулась в сторону маленькой вещицы, которую она держала подвязанной к шее. Хитрая горностаиха подняла маленький отравленный кинжал в хрустальных ножнах. Повесив его как ожерелье, она насмешливо покачала головой.
– Нет, ты этого не сделаешь, Вилайя. Я позабочусь об этой маленькой игрушке, пока не придёт время.
Кривая улыбка застыла на губах Вилайи.
– Ну и ну! А ты хитрая горностаиха!
Глив кивнула.
– Да, а ты опасная соболиха, и мы достойная пара, чтобы решить эту задачу. А теперь поспи немного, потому что, когда ты снова сможешь стоять, не падая, мы пойдём по следу Звилта Серой Тени.
На берегу потока, в лесной ночи, догорал маленький костерок. Два существа погружались в сон, и каждое мечтало о смертельной мести.
Наступило пасмурное и хмурое утро, с дождём, приглушившим птичье пение. Это не имело никакого значения для Сердцедуба Сухой Колючки, которому нужно было следить за безопасностью аббатства Рэдволл. Надев старый плащ и накинув широкополую шляпу поверх капюшона, упитанный ёж взобрался по ступенькам на Западные ворота. Плетясь вдоль зубчатого парапета, он смотрел то влево, то вправо. Сдув дождевую каплю с кончика носа, ёж недовольно фыркнул на свинцовое небо.
– Фи! Ни единого зверя на посту. Куда, во имя иголок и бирюлек, они подевались?
Он вышагивал по крепостной стене совершенно возмущенный, сшибая бесхозные плащи, которые были нанизаны на столбики, чтобы создать видимость усиленной охраной аббатства.
Летописец Гранви вышел из сторожки, натянув плащ с капюшоном. Он крикнул главе семейства Сухой Колючки.
– Что, во имя сезонов, ты там делаешь в такую погоду? Спускайся сюда, пока ещё не промок!
Сердцедуб сделал в его сторону театральный жест:
– Здесь наверху нет никого из проклятой охраны. Куда все они ушли, я могу спросить?
Гранви пустился по залитой дождём лужайке.
– Любое существо, у которого есть хоть капля здравого смысла, там - завтракает внутри аббатства. Идём!
Большой Зал уютно освещался бесчисленными свечами и светом фонарей. Воздух благоухал и был полон весёлыми звуками завтракающих рэдволльцев. Брат Сугам и его помощники суетились средь длинных столов, разливая горячую овсянку и мёд. Свежие фрукты,
хлеб из печи с золотой корочкой, горячий мятный чай — множество различных лакомств, готовых удовлетворить даже самых заядлых гурманов, украшали столы. Аббатиса Майоран сидела с двумя диббунами, устроившимися у неё на коленях, и пыталась научить их элементарным манерам.– Нет, нет. Опусти стакан. Ты не можешь есть и пить одновременно — сперва дожуй то, что у тебя во рту.
Она увидела зашедшего Сердцедуба, который сбросил свой мокрый плащ.
– Ты выглядишь промокшим, Дуби. Подходи, съешь немного горячей еды!
Ёж вытряхнул воду из своей шляпы.
– Горячая еда, да, мэм? Как я могу пачкать свои послушные долгу уста горячей едой, когда у меня стынет кровь при мысли обо всех тех дезертирах!
Кротоначальник Дарби обмакнул овсяную булку в миску с плавленым сыром. Он наморщил нос на Сердцедуба.
– Диззертирры, сэрр? Что вы, это самое, имеете в виду?
Полный ёж встряхнул влажной лапой по кругу, обозначая наружные стены.
– Наши часовые, мой дорогой сэр. Все те добровольцы, что должны были в этот самый момент защищать всё, чем мы дорожим, от нападения хищников! Я сделал своей утренней обязанностью проверку стен, и вы знаете - мной там не было обнаружено ни одного защитника!
Сестра Фамбрил весело заметила:
– Дуби, благослови твои иголки, неужели там снаружи происходит нападение хищников? Никто не сообщал нам об этом!
Волна смеха эхом разнеслась среди обитателей. Сердцедуб прервал её, стуча лапой по столу.
– В этом-то и проблема, разве вы не видите, мэм? Там могла быть атака хищников, как раз когда вы шутите об этом. И где бы мы тогда оказались, а?
Аббатиса Майоран серьёзно кивнула.
– Твоя точка зрения понятна, мистер Сухая Колючка. Ты совершенно прав! Внимание, всем. Все те, кто должен быть сейчас на стене, оставьте то, что делали, и вернитесь обратно в караул немедленно, пожалуйста!
Малыш Дабдаб махал намазанной мёдом лапой, повторяя за Майоран.
– Иммедленно, пожалуйста, иммедленно!
Молодой Рамбукулус хмуро встал:
– Но снаружи дождь. Разве мы не можем подождать, пока он не закончится?
Его сестра Трагедия вскочила, декламируя:
– Увы, стыд и позор на доброе имя Сухой Колючки за скверные речи. Марш на свой пост, о заблудший брат мой!
Она собиралась сесть снова, когда бабушка Крамфисс ткнула её.
– Да, и ты тоже, мисси - вперед!
Сердцедуб поднимался по ступенькам стены с отрядом защитников позади. Достигнув верхней ступеньки, он удивился, когда увидел Командора, опирающегося на зубцы.
– Великие сезоны, Ком – откуда ты высунулся?
Вождь выдр указал на восточную калитку.
– Я был внизу, проверял главные ворота. Да, и обошел вокруг этого вала. Я бы быстро поднял тревогу, если бы обнаружил хищников.
Рамбукулус ухмыльнулся отцу.
– Итак, все было хорошо, пока мы завтракали, видишь!
Командор дёрнул за ухо нахального ежонка.