Собор без крестов - 2

— А себя вы к какой категории относите?

— Выслушав меня, вам самому представится возмож­ность ответить на свой вопрос и сделать надлежащий вы­вод. Можете не сомневаться, что я на вас не обижусь, если вы мне выставите плохую оценку. Мои люди за вами сле­дили с того момента, как вы со своим юристом улетели в Мехико и до часа вашего возвращения оттуда домой. В свой город вы возвратились, можно сказать, инкогнито, то есть не афишируя своего появления. Честно скажу, вам это уда­лось. Почему и для чего вы так поступили, нам обоим по­нятно, и мы на таком пустяке не будем останавливаться.

Ваш юрист, Александр Верток, в Мехико задержится, как мне сообщили, еще на три дня. Только возвратившись домой, он узнает о вашем исчезновений и поднимет хай. А до этого времени вас никто не будет искать. За имеющиеся в нашем распоряжении трое суток мы можем вас отправить тайно в любую точку земного шара, или испепелить дотла — и никому не будет до вас дела. Если вы согласитесь ис­кренне ответить на мои вопросы, то к вам не будет приме­нено моими людьми ни физического, ни психического воз­действия. Между прочим, некоторым моим парням нравит­ся мучить и пытать свои жертвы.

— Не видя, с кем я говорю, не зная собеседника, мне очень не хочется с ним откровенничать.

— В нашем распоряжении есть психотропные препа­раты, с помощью которых подавляется сознание человека. Стоит лишь немного переборщить дозу применения, а мы, как вы понимаете, все далеки от медицины, и не исключе­но, что через час-два вы превратитесь в человека-животное.

— Зачем пугать, ходить вокруг да около, говорите пря­мо, какую сумму выкупа за меня вы желаете получить, я выпишу чек и на этом мы расстанемся.

— Мистер Потсбернер, мы не так уж глупы, чтобы со­гласиться с вашим предложением, — с иронией в голосе возразил Простон.

— Чем оно вас не устраивает?

— В Нью-Йоркском банке, где хранится ваш денежный вклад, имеется ваше письменное требование, что по чекам на сумму свыше одного миллиона баксов, подлежащих вы­даче по вашим счетам, требуется личное подтверждение ваше или вашего юриста. Ни того, ни другого мы брать в банк не можем, а поэтому ваш чек будет всего лишь пустой бумажкой.

— Что им, моей подписи на чеке недостаточно? — по­пытался изобразить на лице удивление Юргенд, но это было бессмысленным занятием, так как его физиономию Про­стои под маской видеть не мог.

— Выходит, нет! — категорично ответил Простон, тем самым давая понять Потсбернеру, что такой вариант для него неприемлем.

— Интересно, что за сволочь посвятила вас в мою тай­ну?

— Баксы могут любого человека сделать разговорчивым. Все зависит только от аппетита информатора. Своим пред­ложением вы мне дали понять, что откровенно со мной бес­едовать не желаете. Поддайся мы на вашу провокацию, явись наш человек с вашим чеком в банк для предъявления — и ему конец. Он сам бы завалился и одновременно пред­упредил копов о вашем похищении, побудил бы их занять­ся интенсивным поиском вас. Не считайте других глупее себя. Если вы, многоуважаемый сэр, еще раз позволите себе такой подлый выпад в отношении нас, то должны иметь в виду, что провал моего человека по вашей вине равносилен вашему смертному приговору. Не потому, что мне жалко будет попавшего к копам одного из своих шестерок, а по­тому, что я — принципиальный человек и не прощаю ни­кому ни обид, ни обмана.

Обдумав ситуацию, Потсбернер вынужден был при­знать, что арест копами преступников когда его уже не бу­дет в живых тоже никакой радости ему не принесет, так как мертвые пока еще не научились, да и вряд ли когда научат­ся испытывать бурные эмоции. Вывод был малоутешительным. Бандитам его принципиальность не являлась поме­хой, так как он не знал их намерений. Юргенду захотелось, чтобы бандит посвятил его в свой план, тогда ему легче было бы в разговоре уходить от прямых вопросов или давать на них уклончивые ответы.

— Что вам конкретно от меня надо?

— Совсем не то, что вы думаете и что от меня скрывае­те.

— Не будем заниматься телепатией, переходите ближе к делу.

— Меня интересует, где вы были в этом году, куда ездили с визитами, с кем встречались из руководителей фирм, концернов, банков, и охарактеризуйте мне кратко каждого из них .

— Зачем это вам?

— Здесь спрашиваю я, но могу ответить вам одним сло­вом «надо».

— Такое перечисление у меня займет много времени, тем более, если каждому руководителю еще давать характе­ристику.

— Я разрешаю сокращать эти портреты до двух-трех слов. Если вы правдиво ответите мне на данный вопрос, я вас не только оставлю в покое, но и отпущу домой.

— Честно? — удивился Юргенд необычной просьбе бандита. Он ожидал от того услышать жесткие требования о выдаче ему в качестве выкупа крупной денежной суммы, но только не такое праздное любопытство.

— Обманывать, даже заложника, не в моей привычке.

— Я согласен. Дайте мне бумагу с ручкой, я все под­робно изложу в письменной форме.

— А почему устно не хотите мне ответить на вопрос?

— В спешке я могу каких-то руководителей по забыв­чивости упустить и не упомянуть. У вас опять возникнут ос­нования считать меня обманщиком, а теперь я. им быть не желаю.

Вызванные Простоном охранники были ознакомлены им с желанием Потсбернера. Они увели заложника в сосед­нюю комнату, где предоставили ему бумагу, ручку, пись­менный стол и сняли у него с головы маску. Над ответом он трудился два часа, вспоминая и дополняя список интере­сующих бандита лиц. После завершения мемуаров Юргенду бандиты вновь надели на лицо маску и отвели в кабинет босса.

Простон, ознакомившись с его писаниной, недоволь­но напомнил ему:

— Вы ничего не написали тут о Швейцарии, а ведь вы там были в этом году?

— Не был я там.

— Как «не были»?

— Очень просто. Мне там нечего было делать.

— Даже в банке «Эверальдо» не были?

— Не был!

— Но в нем у вас лежит приличный вклад. Неужели вы совсем забыли об этих своих деньгах?

— Эти деньги в банке являются неприкосновенным се­мейным запасом на крайний случай, — пояснил Юргенд.

— Понятно!

— Что вам стало понятно? — начал волноваться, чувст­вуя надвигающуюся опасность, но еще не видя ее, спросил Юргенд,

— Понятно то, что понятно, — ответил ему, повеселев, Простон. Собранная ими информация о том, что Потсбернер не посещал банк «Эверальдо», была подтверждена те­перь самим пленником. Поэтому он, обращаясь к охранни­кам, не называя никого из них ни по имени, ни по кличке, потребовал:

— Уведите его назад в камеру.

— Но вы мне обещали отпустить меня домой, — в рас­терянности напомнил Юргенд Простону.