Собор без крестов

— Приходи к нам к семнадцати часам, чтобы вид был на высоте!

— Постараюсь! — заверила ее Соня.

Глава 19

Через знакомого официанта в «Метрополе» Леснику с его друзьями был заблаговременно заказан столик на четверых. Между прочим, этот официант должен был потом и обслуживать его.

В девятнадцать часов наши знакомые уже поднимались по лестнице на второй этаж «Метрополя», где обслуживающим их официантом были посажены за сервированный холодными закусками стол.

Присматриваясь к Корвину Фостеру, Соня против внешнего вида его ничего не имела, но если бы он был лет на десять моложе, то, наверное, от общения с ним имела бы удовольствие даже бесплатно, но и то, что ей досталось, все равно было вполне «съедобно» и на вид не отталкивало.

Выпив несколько рюмок пятизвездочного армянского коньяка, закусив стерлядью в шампанском, не забыв попробовать жаркое из рябчиков, другие изысканные блюда, Соня стала обмениваться со своим партнером не только взглядом, улыбкой, но и репликами, шутками.

«Лед тронулся!» — удовлетворенно подумал Лесник, наблюдая происходящее сближение.

— Мы с вами давно уже не виделись. Как, не пропал интерес к бизнесу? — поинтересовался Фостер у Лесника.

— Да пока интересуюсь.

— Есть чем похвалиться? — закуривая сигару, поинтересовался Фостер.

— Почти на всю свою наличность у одного коллекционера купил семь прекрасных полотен и серебряного Будду, — удовлетворенно улыбнувшись, поведал ему Лесник.

— И сколько за все это пришлось вам уплатить?

— Два миллиона долларов, — умышленно завысив стоимость покупок, солгал ему Лесник.

— Сумма приличная, как бы не прогадать с покупкой, — с запоздалым предостережением заметил Фостер.

— Полотна являются подлинниками работ великих мастеров и не уступают по цене тем, с которыми мне раньше пришлось расстаться с вашей и Божьей помощью.

— Тогда поздравляю, вы выгодно вложили свой капитал. Виктор Степанович, вы так меня заинтриговали, что я загорелся желанием увидеть и оценить их на свой взгляд.

— К сожалению, они у меня хранятся дома, и их в столице нет, — ответил ему Лесник.

— Жаль! — разочарованно произнес Фостер.

— Одно полотно из приобретенной нами коллекции сейчас находится дома у нашего общего знакомого Тараса Харитоновча. Если у вас не пропадет желание посмотреть вещь, то можете позвонить ему и договориться, когда он сможет вас принять, чтобы показать произведение. На основании его вы сможете представить, что мне достались полотна не хуже.

— Я обязательно воспользуюсь вашим советом, — вновь оживляясь, поведал ему Фостер, — а нельзя ли у вашего знакомого приобрести несколько таких полотен?

— Что можно было у него купить путевого, мы купили. Оставшиеся полотна у коллекционера большой ценности не представляют, и не стоит на них тратить валюту.

— Вы правы, Виктор Семенович. Я имел возможность беседовать с несколькими коллекционерами разного антиквариата на предмет продажи ими мне части своей коллекции, но все они оказались несговорчивыми. Как вам удалось уговорить коллекцонера на сделку, как вы смогли найти с ним общий язык?

— Пришлось подумать и попотеть, — загадочно улыбнувшись, ответил Лесник.

Беседа прерывалась танцами, а танцы прерывались беседой и распитием спиртного.

Женщины, слушая непринужденный разговор мужчин, в большей мере постигали, насколько Лесник богаче всех их знакомых. Теперь Лариса, а особенно Соня, понимали, что для него ничего не стоит выкинуть один миллион рублей на гулянку, так как он владеет несколькими миллионами долларов, не считая имеющейся недвижимости как в России, так и в Америке. А поэтому Лесник, не ограничивая себя в трате финансов, мог быть беззаботным, не думая о завтрашнем дне.

Ларисе льстило, что она является его близкой подругой, а поэтому дорожила связью с ним. Да перед подругой приятно было покрасоваться своим кавалером, который, кроме всего сказанного, был видным, красивым мужчиной.

Выпив в очередной раз по рюмочке коньяка и закусив, Лесник, поймав глазами взгляд Ларисы, перевел его на Соню, незаметно для окружающих сделав ладонью несколько движений от себя.

Поняв его молчаливую просьбу, Лариса пригласила Соню на танец. Оставшись вдвоем, Лесник, нагнувшись к Фостеру, как бы боясь, что их могут подслушать, сказал:

— Пока наши женщины танцуют, давай поговорим о деле.

— Давай! — оживившись, согласился Фостер.

— Так вы решили купить у меня партию камушков?

— Вы имеете в виду бриллианты? — догадливо поинтересовался Фостер.

— Да! — подтвердил Лесник.

— На какую сумму будет ваша партия?

— На полмиллиона долларов, — заявил Лесник.

— Маловато! — заметил Фостер.

— Сколько же мне его продавать, — солгал Лесник, помня свой давнишний разговор с Фостером, когда он ему сообщил, что якобы продал бриллианты в Америке на один миллион долларов.

— На первый раз и это возьму, как пробную партию, а если все пройдет хорошо, то, я думаю, вы мне поможете подыскать подобных вам продавцов?

— Не обещаю, но постараюсь, — сообщил ему Лесник.

— Вы же мне дадите возможность ознакомиться с товаром перед тем, как я его куплю?

— О чем речь! Против такого вашего права я не имею никакого возражения. Я приглашу даже опытного ювелира, чтоб он отвесил вам столько карат, сколько положено за ваши зелененькие.

Они договорились между собой по всем интересующим их моментам и стали искать среди танцующих своих подруг, но увидели их стоящими рядом с колонной в группе женщин, оживленно разговаривавших с ними.

Ничего не понимая, но почувствовав неладное, Лесник, обратившись к Фостеру, сказал:

— Вы посидите, а я схожу позову наших дам.

Тот понимающе кивнул головой, блаженно выпуская табачный дым изо рта и наблюдая, как он тает над его головой.

Когда Лесник подошел к женщинам, то их разговор между собой прервался. Отойдя с Лесником в сторону, Лариса и Соня сообщили ему: шесть валютных девиц увидели в их лице своих конкуренток, намеревались даже учинить им «разбор». По-видимому, Ларисе и Соне пришлось выслушать множество оскорблений от конкуренток.