Собрание произведений в пяти томах. Том 3. Восьмидесятые
Шрифт:
Ну, что дальше? Но!.. Вперед, кобыла… Ей от вечного «смеркалось» тоже тошно… И Федора бы надо выпустить, и тех двоих...
И ни черта…
Ну пусть стоят… А тот сидит… А автор спит…
Может, приснится... Берег. Ночь. Туман. Маяк. Весло. Багор.
И женщина, укутанная в шаль. Милиция. Патруль. Мужчина схвачен. Юноша в кустах. И на песке предмет, что утром будет найден студентом Гришей.. От чего он и скончается…
Вот от чего?..
Вот от чего?
Опять смеркалось…
Всё невпопад!
Я читал стихи и отвечал на звонки.
Я
– Птенчик, почему же ты не звонишь?
– Почему я не звоню, я звоню.
Простите нас.Мы до конца кипели,И мир воспринимали, как бруствер.Сердца рвались. Метались и храпели.Как лошади, попав под артобстрел.. . . . . . . .
– Чего ж ты замолчал?
– Что, читать дальше?…
– Почему не звонил? Что делаешь?
– Ничего. Так…
– Чего это ты странный такой?
– Я не странный.
– Нет. Ты странный. Что произошло?
– Ничего.
– Ты что-то скрываешь.
– Нет, ничего, честное слово.
– Ну, что ты мне скажешь?
– Ничего… – Я прочел в трубку:
...Скажите ...тамчтоб больше не будили.Пускай ничтоне потревожит сны....Что из того,что мы не победили,Что из того,что не вернулись мы?... . . . . . . .
– Что ты там делаешь?
– Ничего. Просто…
– Я еду к тебе.
– Понимаешь… Я сейчас…
– Кто у тебя?
– Никого нет. Честное слово.
– Я тебе не верю. У тебя женщина.
– Нет, нет. Честное слово.
– Почему же ты не хочешь, чтобы я приехала?
– Почему я не хочу, я просто… Ну просто. Ну, я же читал тебе только что.
– Всё. Я еду.
– Ну Катя!
– Я еду…
– Приезжай…
Чужая душа…
Мусор
Я
создан на потребу.Для чьего-то удовольствия.
Для чьего-то огорчения.
Сижу в хламе.
Возвращаюсь в хлам.
Создаю мусор и погружаюсь в него.
Засыпаюсь и засыпаю.
Из дневного мусора в вечерний.
И возвращаюсь в свои слова.
Мусор – это то, во что не веришь.
А как все просто оказалось.
Все мертвое.
Компьютеры, автомобили, телевизоры, самолеты.
Всё корпуса, пока ты не войдешь и не заполнишь собою.
Круглое и прямоугольное.
Ты только примешь его форму.
Они продали только форму.
Они кричат нам – заполняй ее собой.
Вы имеете повтор себя.
И даже не повтор себя, а отпечатки своих слов и мыслей.
Но разлинованных, но собранных.
И это всё?
И это всё.
А это значит, что опять я должен в одиночестве без этого всего…
Без этого всего…
Без этого всего…
Без этого всего…
О чем я говорил.
Сидеть под шум волны и думать.
И переживать.
Смотреть на сына и переживать.
Его недетские желания.
Его прыщи.
Его неправду.
Его взгляд на меня.
Защиту его матерью.
Фальшивые звонки друзей.
И перебои пульса.
И шепот: «Мама, мама!»
И боль в своих ногах.
И красоту чужих.
И мысленно оглаживая их округлость.
И то, что они теплые, в отличие от всех фарфоровых и мраморных.
Да, просто теплые, прекрасные и теплые. Чужие.
И у щеки дыхание.
Вдруг. И по щеке губами медленно…
До рта. До губ. До мягких.
Из чужих в родные.
И плечи Митьки, когда он замирает: «Ну тискай, только побыстрей».
И солнце жарит.
И пахнет лес в жару.
И выжженный ковыль.
И разный запах лета севера и юга.
И это все набрать, почувствовать, понять и для чего-то поместить туда, в «компьютер».
И заплатить за форму.
За перелет всех впечатлений, всех несчастий.
Вот вам коробка – заполняйте.
Наполните, опустошая.
Да. Дорого. Заполнить.
Из мусора я отбираю.
Пускай и мне так отберут.
Зачем же мне такой же мусор?
Или нас мало, тех, кто отбирает?..
А ждать никто не хочет.
Все заполняют.
Все сыпят мусор мне в корзину.
Опять, как в древности, написанное превратилось в лепет.
И будем заново взрослеть.
По крайней мере, те, кто должен.
Дар
Этот дар тебе от Бога…
Ты себя им можешь поддерживать и защищать.
Он освежает тебя.
Он вылечивает тебя.
Он делает тебя независимым.
Я не знаю, заслужил ли ты его.
Все, что ты приобрел и достиг, не стоит того, что имеешь с детства.
Через тебя говорят с людьми.
Тебе повезло. Ты сам радуешься тому, что говоришь.
Ты понятен почти каждому.
А кто не понимает, тот чувствует, и чувствует, что не понимает.
Перестань переживать и сравнивать себя.
Или переживай и сравнивай.