Собрание сочинений, том 15
Шрифт:
Планы Пальмерстона можно обнаружить, восстановив в памяти некоторые факты. Это он утром 14 мая настаивал на издании прокламации о признании сецессионистов воюющей стороной, после того как он был извещен по телеграфу из Ливерпуля, что г-н Адамс прибудет в Лондон вечером 13 мая. Это он, после жестокой борьбы со своими коллегами, отправил 3000 человек в Канаду — до смешного ничтожная армия, если она предназначена для защиты границы в 1500 миль, но очень хитрый маневр, чтобы поощрить мятеж и вызвать раздражение Союза. Это он много недель тому назад убедил Бонапарта предложить совместное вооруженное вмешательство в «междоусобную войну», поддержал этот проект в кабинете министров и потерпел неудачу только из-за сопротивления своих коллег. Тогда он и Бонапарт прибегли к мексиканской интервенции как pis aller [крайнему средству. Ред.]. Последняя операция преследовала две цели: вызвать справедливое негодование американцев и одновременно создать предлог для посылки эскадры, готовой, по словам «Morning Post», «принять любые меры, к которым враждебное поведение вашингтонского правительства может вынудить нас в водах северной Атлантики». В то самое время, когда была послана экспедиция, «Morning Post» вместе с «Times» и мелюзгой из числа пальмерстоновских газетных рабов заявила, что это прекрасный и к тому же человеколюбивый акт, так как он ставит рабовладельческую Конфедерацию между двух огней: между противником рабства— Севером и войсками противников рабства — Англии и Франции. А что говорит в своем сегодняшнем номере
«Надо полагать, что в течение довольно продолжительного времен и эта интервенция будет носить пассивный характер; и в то время как северное правительство находится слишком далеко, чтобы позволить себе серьезное вмешательство в это дело, южная Конфедерация, наоборот, имеет весьма протяженную линию соприкосновения с границами Мексики, так что ее дружественное расположение к инициаторам интервенции имеет немаловажное значение. Северное правительство неизменно издевалось над нашим нейтралитетом, а южное, обнаруживая государственный такт и умеренность, признавало, что это является единственным, что мы могли бы сделать для той или другой стороны. Как в наших переговорах с Мексикой, так и в наших сношениях с вашингтонским кабинетом, дружеская сдержанность южной Конфедерации является для нас значительным плюсом».
Замечу, что «Nord» — русская газета, следовательно газета, посвященная в планы Пальмерстона, — в номере от 3 декабря намекает на то, что мексиканская экспедиция с самого начала была затеяна не ради официально провозглашенной цели, а для войны против Соединенных Штатов.
Письмо генерала Скотта [256] оказало такое благотворное действие на общественное мнение и даже на лондонскую биржу, что заговорщики с Даунинг-стрит и из Тюильри сочли необходимым выпустить на сцену «Patrie», которая, давая понять, что она информирована из официальных источников, утверждает, будто арест эмиссаров Юга на «Тренте» был прямо санкционирован вашингтонским кабинетом.
256
Речь идет о письме американского генерала Уинфилда Скотта, опубликованном в газете «Times» 6 декабря 1861 года. Излагая свое отношение к инциденту с «Трентом», Скотт заявлял, что в США никто не хочет войны с Англией, и высказывался за мирное разрешение конфликта между обеими странами.
Написано К. Марксом 7 декабря 1861 г.
Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 6467, 25 декабря 1861 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
К. МАРКС
КРИЗИС В ВОПРОСЕ О РАБСТВЕ
Лондон, 10 декабря
В Соединенных Штатах явно наступил переломный момент в основном вопросе всей гражданской войны, — в вопросе о рабстве. Генерал Фримонт отстраняется от своего поста за то, что объявляет свободными рабов, принадлежащих мятежникам. Вскоре после этого вашингтонское правительство публикует инструкцию генералу Шерману — командующему экспедиционной армией в Южной Каролине, — которая идет дальше, чем прокламация Фримонта, предписывая принимать в качестве наемных рабочих беглых рабов даже лояльных рабовладельцев и при известных условиях вооружать этих рабов; при этом «лояльных» собственников утешают перспективой на получение компенсации в будущем. Полковник Кокрен идет дальше, чем Фримонт, требуя в качестве меры, вызванной военной необходимостью, всеобщего вооружения рабов. Военный министр Камерон официально одобряет «мнение» Кокрена. После этого министр внутренних дел от имени правительства дезавуирует заявление военного министра. Последний еще более энергично подтверждает свое «мнение» на официальном собрании и заявляет, что он поставит этот вопрос в своем докладе конгрессу. Преемник Фримонта в Миссури генерал Галлек, так же как и генерал Дикс в Восточной Виргинии, изгоняет беглых негров из военного лагеря и запрещает им впредь появляться в районе позиций, занимаемых его армией. В то же самое время генерал Вул принимает с распростертыми объятиями черную «контрабанду» [257] в крепости Монро, Прежние лидеры демократической партии — сенатор Дикинсон и Кроссуэлл (бывший член так называемого демократического регентства [258] ) — заявляют в открытом послании о своем согласии с Кокреном и Камероном, а полковник Дженнисон в Канзасе превосходит всех своих предшественников-военных, обращаясь к своим войскам с речью, в которой, между прочим, говорится:
257
Черной контрабандой во время Гражданской войны в США называли негров, бежавших от мятежников-рабовладельцев и искавших убежища в военных лагерях армии северян. Вопреки предписаниям вашингтонского правительства, отдельные генералы армии Севера уже в первые месяцы войны отказывались выдавать этих негров их прежним владельцам на том основании, что рабы, являющиеся собственностью мятежников, должны рассматриваться как военная контрабанда.
258
Демократическим регентством Маркс называет руководящую группу демократической партии США в штате Нью-Йорк, существовавшую до 1854 г. и известную под именем Олбанского регентства. Местопребыванием ее являлся город Олбани — административный центр штата Нью-Йорк. Олбанское регентство играло роль общенационального центра демократической партии США.
«Никакого колебания в отношении мятежников и тех, кто им сочувствует… Я заявил генералу Фримонту, что я не взялся бы за оружие, если бы думал, что рабство переживет эту войну. Рабы, принадлежащие мятежникам, всегда найдут защиту в нашем лагере, и мы будем защищать пх до последнего бойца и до последней пули. Я не желаю иметь среди своих солдат ни одного человека, который не является аболиционистом (I want по men who are not Abolitionists); у меня нет места для них, и я надеюсь, что таких людей среди нас нет, так как все знают, что вопрос о рабстве лежит в основе этой дьявольской войны, составляет ее суть и смысл… Если же правительство не одобряет моих действий, то оно может взять обратно данные мне полномочия, но в этом случае я буду действовать на свой собственный страх и риск (on my own hook), даже если бы у меня было для начала всего лишь полдюжины солдат».
В пограничных рабовладельческих штатах, особенно в Миссури, в меньшей степени в Кентукки и т. д., вопрос о рабстве решается уже практически. Там наблюдается громадный отлив рабов. Из Миссури, например, исчезло около 50000 рабов, одна часть которых бежала, а другая переправлена самими рабовладельцами в более отдаленные южные штаты.
Ни в одной английской газете, как это ни странно, не отмечено в высшей степени важное и знаменательное событие. 18 ноября на острове Гаттерас собрались представители 45 графств Северной Каролины, которые назначили временное правительство, отменили акт о сецессии и заявили о возвращении Северной Каролины в лоно Союза. Избиратели округов той части штата, которая была представлена на этом конвенте, созываются для выборов представителей в вашингтонский конгресс.
Написано К. Марксом 10 декабря 1861 г.
Напечатано в газете «Die Presse» № 343, 14 декабря 1861 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с немецкого
На русском языке впервые опубликовано в журнале «Вопросы истории КПСС» № 5, 1958 г.
К. МАРКС
ИЗВЕСТИЯ ИЗ АМЕРИКИ
Лондон, 13 декабря
Известие о судьбе «Гарвея Бирча» и о пребывании крейсера «Нашвилл» в порту Саутгемптон [259] пришло в Нью-Йорк 29 ноября, но, кажется, не вызвало особой сенсации, на которую определенные круги здесь рассчитывали в такой же мере, в какой ее опасались в лагере противников войны. На этот раз одна большая волна столкнулась с другой. Дело в том, что как раз в этот момент Нью-Йорк был взбудоражен предвыборной борьбой в связи с предстоящими 3 декабря выборами мэра. Представитель газеты «Times» в Вашингтоне г-н Рассел, который портит свой кельтский талант напускным англоманством, жеманно пожимает плечами, выражая удивление по поводу этой предвыборной суматохи. Конечно, г-н Рассел льстит тем самым лондонскому кокни [обывателю. Ред.], воображающему, будто выборы мэра в Нью-Йорке представляют собой такой же старомодный балаган, как и выборы лорда-мэра в Лондоне. Как известно, лондонский лорд-мэр не имеет никакого отношения к большей части Лондона. Он является номинальным регентом Сити, своего рода мифическим существом, которое пытается доказать свое реальное существование приготовлением вкусных черепашьих супов в дни торжественных пиршеств и вынесением необоснованных приговоров в случаях нарушения полицейских предписаний. Лондонский лорд-мэр является персоной государственного значения только лишь в фантазии парижских сочинителей водевилей и faits divers [газетных происшествий. Ред.]. Напротив, мэр Нью-Йорка обладает реальной властью. В начале сецессионистского движения тогдашний мэр, пресловутый Фернандо Вуд, совсем уже, было, собрался провозгласить Нью-Йорк независимым городом-республикой [260] , разумеется, с одобрения Джефферсона Дэвиса. Его план сорвался из-за энергичного противодействия республиканской партии Empire City [Нью-Йорку. Ред.].
259
19 ноября 1861 г. конфедератский крейсер «Нашвилл» напал в открытом море на североамериканское торговое судно «Гарвей Бирч» и сжег его. 21 ноября «Нашвилл» вошел в английский порт Саутгемптон, где укрылся от преследования.
260
6 января 1861 г. мэр Нью-Йорка Ф. Вуд обратился к городскому совету с традиционным ежегодным посланием, в котором выдвинул план отделения Нью-Йорка от северных штатов и объявления его вольным городом.
27 ноября американский сенатор Чарлз Самнер (из Массачусетса), тот самый, которому во время канзасской аферы один южанин нанес оскорбление палочными ударами, сделал на многолюдном собрании в нью-йоркском институте Купера [261] блестящий доклад о происхождении и скрытых пружинах рабовладельческого мятежа. После его речи собрание приняло следующее решение:
«Выдвинутая генералом Фримонтом доктрина относительно освобождения рабов, принадлежащих мятежникам, а также последующие заявления генерала Бёрнсайда, сенатора Уилсона, Джорджа Банкрофта» (знаменитого историка), «полковника Кокрена и Саймона Камерона, считающих причиной мятежа возможное уничтожение рабства, выражают моральную, политическую и военную необходимость. Собрание считает, что общественное мнение Севера в настоящий момент отнесется с полным сочувствием ко всякому практическому плану, который может быть предложен в целях искоренения этого национального зла, и будет рассматривать такой результат как единственно последовательное завершение этой борьбы между цивилизацией и варварством».
261
Речь идет об эпизоде, разыгравшемся в сенате США во время вооруженной борьбы в Канзасе (см. примечание 155). 19–20 мая 1856 г. сенатор-республиканец Чарлз Самнер выступил в конгрессе с речью «Преступление против Канзаса», в которой разоблачил происки рабовладельцев в Канзасе. Речь Самнера вызвала ярость рабовладельцев и их сторонников в конгрессе. Через два дня после своего выступления Самнер был избит в помещении сената южанином-рабовладельцем Бруксом, нанесшим ему ряд тяжелых увечий. Самнер смог вернуться к политической деятельности лишь в 1859 году.
Институт Купера — высшее учебное заведение в Нью-Йорке, основанное в 1859 г. промышленником и филантропом П. Купером.
«New-York Tribune» по поводу речи Самнера замечает, в частности:
«Намек г-на Самнера на предстоящие в конгрессе дебаты по вопросу о рабстве пробуждает надежду, что конгресс поймет, наконец, в чем действительно состоит слабость Юга и сила Севера, и прибегнет к той решительной мере, с помощью которой только и можно быстро и окончательно подавить мятеж».
В одном частном письме из Мексики, между прочим, говорится:
«Английский посланник разыгрывает роль горячего друга правительства президента Хуареса… Лица, хорошо знакомые с испанскими интригами, уверяют, что генерал Маркес получил из Испании поручение вновь собрать распыленные силы клерикальной партии, состоящие как из мексиканских, так и из испанских элементов. Эта партия должна затем использовать ближайший удобный повод, чтобы испросить короля для мексиканского трона у ее католического величества [Изабеллы II. Ред.]. Указывают, что на этот пост уже прочат дядю королевы. Поскольку он стар, то в силу естественного хода событий он скоро сойдет со сцены, а так как всяких определенных соглашений о назначении его преемника постараются избежать, то, следовательно, Мексика снова отойдет к Испании — таким образом в Мексике победит та же политика, что и на Гаити».
Написано К. Марксом 13 декабря 1861 г.
Напечатано в газете «Die Presse» № 346, 17 декабря 1861 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с немецкого
На русском языке публикуется впервые
К. МАРКС
ПРОЦЕСС О КЛЕВЕТЕ
Лондон, 19 декабря
Древние египтяне, как известно, довели до высокой степени разделение труда, поскольку это относится к обществу в целом, а не к отдельной мастерской. Почти каждая часть тела подлежала у них ведению особого врача, практика которого, согласно закону, ограничивалась только данной определенной областью. Воровство являлось видом особого ремесла с официально признанным лицом во главе. Однако каким жалким выглядит древнеегипетское разделение труда по сравнению с современным английским! Странный характер отдельных видов ремесла в Лондоне поражает нас не менее, чем их иерархическая организация.
Одним из таких курьезных видов ремесла является шпионаж. Он подразделяется прежде всего на две больших отрасли— гражданский шпионаж и политический шпионаж. Последний в данном случае мы целиком оставляем в стороне. Гражданский же шпионаж, в свою очередь, делится на два больших подотдела — официальный и частный шпионаж.
Официальным шпионажем занимаются, с одной стороны, detectives (сыщики), которые оплачиваются либо государством, либо городскими властями, и, с другой стороны, — common informers (простые осведомители), которые шпионят на свой собственный страх и риск и оплачиваются полицией jobwork (сдельно).