Собрание сочинений, том 26, ч.1

Первое основание, в силу которого А. Смит называет этот вид труда «производительным», состоит в том, что физиократы называют его «бесплодным» и «непроизводительным».

Так, Смит говорит нам в указанной главе:

«Во-первых, [физиократы] признают, что этот класс» (а именно, промышленные классы, не занимающиеся земледелием) «воспроизводит ежегодно стоимость своего собственного годового потребления и сохраняет, по меньшей мере, тот фонд, или капитал, который предоставляет ему занятие и дает ему возможность существовать… Правда, фермеры и сельскохозяйственные рабочие сверх капитала, который предоставляет им работу и средства существования, воспроизводят ежегодно еще чистый продукт, чистую ренту для земельного собственника… Труд фермеров и сельскохозяйственных рабочих, несомненно, производительнее труда купцов, ремесленников и мануфактуристов. Но то обстоятельство, что продукт одного класса превосходит продукт другого класса, не делает еще другой класс бесплодным и непроизводительным» (цит. соч., том III, стр. 530 [французского перевода Гарнье]) [Русский перевод, том II, стр. 220–221].

Здесь, следовательно, А. Смит возвращается к физиократическому [308] взгляду. Собственно «производительным трудом», трудом, производящим прибавочную стоимость, а потому и «чистый продукт», оказывается труд земледельческий. Смит отказывается от своего собственного взгляда на прибавочную стоимость и принимает взгляд физиократов. В то же время он выдвигает против физиократов то положение, что мануфактурный (у него также и торговый) труд все-таки тоже производителен, хотя и не в этом высшем смысле слова. Смит, стало быть, выходит за пределы того определения, которое относится к общественной форме, за пределы определения того, что представляет собой «производительный работник» с точки зрения капиталистического производства; он выдвигает против физиократов тот тезис, что неземледельческий, промышленный класс воспроизводит свою собственную заработную плату, следовательно все же производит стоимость, равную той, которую он потребляет, и тем самым «сохраняет, по меньшей мере, тот фонд, или капитал, который предоставляет ему занятие». Так под влиянием физиократов и в противовес им возникает его второе определение «производительного труда».

«Во-вторых», — говорит А. Смит, — «ввиду этого представляется вообще неправильным рассматривать ремесленников, мануфактуристов и купцов в таком же свете, как и домашнюю прислугу. Труд домашнего слуги не сохраняет того фонда, который предоставляет ему занятие и средства существования. Этот слуга получает занятие и содержится всецело за счет издержек своего хозяина, и работа, которую он выполняет, не такого рода, чтобы возместить эти издержки. Работа эта состоит в услугах, которые обычно исчезают в самый момент их выполнения; она не фиксируется и не овеществляется в каком-либо пригодном для продажи товаре, который мог бы возместить стоимость их заработной платы и содержания. В противоположность этому, труд ремесленников, мануфактуристов и купцов естественным образом фиксируется и овеществляется в таком предмете, который может быть продан или обменен. Вот почему в главе о производительном и непроизводительном труде я отнес ремесленников, мануфактуристов и купцов к производительным работникам, а домашнюю прислугу — к бесплодным и непроизводительным» (там же, стр. 531) [Русский перевод, том II, стр. 221].

Как только капитал овладевает всем производством, доход, поскольку он вообще обменивается на труд, обменивается не непосредственно на труд, производящий товары, а на одни лишь услуги. Он обменивается отчасти на такие товары, которые служат ему в качестве потребительных стоимостей, отчасти на услуги, которые, в качестве таковых, потребляются как потребительные стоимости.

Товар, в отличие от самой рабочей силы, есть противостоящий человеку в вещественной форме предмет, который обладает известной полезностью для человека и в котором фиксировано, материализовано определенное количество труда.

Таким образом, мы приходим к определению, которое по существу уже содержится в пункте первом: производительным является тот рабочий, труд которого производит товары, причем этот рабочий потребляет товаров не больше, чем производит, не больше, чем стоит его труд. Его труд фиксируется и овеществляется «в таком предмете, который может быть продан или обменен», «в каком-либо пригодном для продажи товаре, который мог бы возместить стоимость их» (т. е. рабочих, изготовивших эти товары) «заработной платы и содержания». Производя товары, производительный рабочий тем самым непрерывно воспроизводит переменный капитал, который он непрерывно потребляет в форме заработной платы. Он постоянно производит тот фонд, который его оплачивает, «который предоставляет ему занятие и средства существования».

Во-первых, к труду, «фиксирующемуся и овеществляющемуся в таком товары, который может быть продан или обменен», А. Смит, естественно, причисляет все виды умственного труда, которые непосредственно потребляются в материальном производстве. Смит имеет здесь в виду не только труд рабочего, работающего непосредственно руками или же работающего у машин, но и труд надсмотрщика, инженера, директора, приказчика и т. д., словом, труд всего персонала, требующегося в определенной сфере материального производства для производства определенного товара, — персонала, совместный труд (кооперация) которого необходим для изготовления товаров. В самом деле, они присоединяют к постоянному капиталу свой совокупный труд и повышают стоимость продукта на эту величину. (В какой мере это верно в применении к банкирам [61] и т. д.?)

61

О банкирах и их паразитической роли в капиталистическом общество см. К. Маркс. «Капитал», том III, М., 1955, стр. 492–493, 520, 525–526 и 559–560. — 146.

[309] Во-вторых, А. Смит говорит, что обычно этого не бывает с трудом непроизводительных работников. А. Смит прекрасно знает, что даже и в том случае, когда капитал овладел материальным производством, следовательно когда в основном исчезла домашняя промышленность, исчез труд мелкого ремесленника, непосредственно на дому у потребителя создающего ему потребительные стоимости, — даже в этом случае швея, которую я приглашаю на дом шить рубахи, или рабочие, которые ремонтируют мебель, или слуга, моющий, убирающий дом и т. д., или кухарка, придающая мясу и т. д. пригодную для потребления форму, фиксируют свой труд в той или иной вещи и действительно увеличивают стоимость этих вещей совершенно так же, как и швея, которая шьет на фабрике, как и механик, ремонтирующий машину, как и рабочие, чистящие машину, как и кухарка, готовящая в ресторане в качестве наемной работницы капиталиста. Произведенные ими потребительные стоимости потенциально также являются товарами: рубахи могут быть заложены в ломбарде, дом может быть продан, мебель может пойти с молотка и т. д. Таким образом, перечисленные лица потенциально тоже произвели товары и присоединили стоимость к предметам своего труда. Но они составляют весьма незначительную категорию среди непроизводительных работников, и того, что сказано о них, нельзя сказать о массе домашних слуг, попов, правительственных чиновников, солдат, музыкантов и т. д.

Однако как бы велико или мало ни было число этих «непроизводительных работников», во всяком случае ясно то, — и Смит признаёт это своим ограничительным выражением: «услуги эти обычно исчезают в самый момент их выполнения» и т. д., — что не обязательно тот или иной специальный вид труда и не та или иная форма проявления его продукта делают его «производительным» или «непроизводительным». Один и тот же труд может быть производительным, когда я покупаю его как капиталист, как производитель, для того чтобы применение его принесло мне увеличенную стоимость, и непроизводительным, когда я покупаю его как потребитель, когда я трачу свой доход с целью потребления его (труда) потребительной стоимости, независимо от того, исчезает ли эта потребительная стоимость вместе с прекращением самого функционирования рабочей силы или же она материализуется, фиксируется в какой-нибудь вещи.

Для того, кто в качестве капиталиста купил труд кухарки, для владельца ресторана, кухарка производит в ресторане товар. Потребитель бараньих котлет должен оплатить ее труд, и этот труд возмещает владельцу ресторана (помимо прибыли) тот фонд, из которого он продолжает платить кухарке. Напротив, если труд кухарки, которая варит мне мясо и пр., покупается мной не для того, чтобы применять этот труд в качестве труда вообще ради получения прибавочной стоимости, а для пользования им в качестве именно этого определенного конкретного труда, то в этом случае ее труд непроизводителен, хотя он и фиксируется в материальном продукте и с таким же успехом мог бы стать (в своем результате) идущим в продажу товаром, каким он и в самом деле является для владельца ресторана. Остается, однако, большое различие (различие по самой сути дела): мне (частному лицу) кухарка не возмещает того фонда, из которого я ей плачу. Ибо я покупаю ее труд не как образующий стоимость элемент, а исключительно из-за его потребительной стоимости. Ее труд точно так же не возмещает мне того фонда, из которого я ей плачу, т. е. не возмещает мне ее заработной платы, как, например, съедаемый мной в ресторане обед не дает, как таковой, мне возможности еще раз купить и съесть такой же обед. Но это же различие существует и между товарами. Товар, который капиталист покупает для возмещения своего постоянного капитала (например, хлопчатобумажная ткань, если он имеет ситцепечатную фабрику), возмещает ему свою стоимость в печатном ситце. Напротив, если капиталист покупает этот же товар, чтобы потреблять самый ситец, то товар не возмещает ему его расхода.

Наибольшая часть общества, — т. е. рабочий класс, — принуждена, впрочем, сама для себя выполнять этот непроизводительный труд; но она может взяться за него лишь при условии, если она предварительно поработала «производительно». Рабочий может варить себе мясо только в том случае, если он произвел заработную плату, которою можно заплатить за мясо; он в состоянии содержать в чистоте свою мебель и свое жилище, чистить свою обувь только при том условии, если он предварительно произвел стоимость мебели, квартирной платы, обуви. Таким образом, у самого этого класса производительных рабочих «непроизводительным трудом» оказывается тот труд, который они выполняют для самих себя. Этот непроизводительный труд никогда не дает им возможности [310] снова повторить тот же самый непроизводительный труд, если они предварительно не поработали производительно.

В-третьих. С другой стороны: антрепренер театров, устроитель концертов, содержатель публичных домов и т. д. покупают временное распоряжение рабочей силой актеров, музыкантов, проституток и т. д. (в действительности — окольным путем, представляющим интерес лишь с точки зрения экономической формы и не влияющим на результаты процесса); они покупают этот так называемый «непроизводительный труд», которого «услуги исчезают в самый момент их выполнения» и не фиксируются или не овеществляются в каком-либо «длительно существующем» (или, иначе, в «особом») «предмете, или пригодном для продажи товаре» (помимо самих этих услуг). Продажа этих услуг публике возмещает антрепренеру заработную плату и дает прибыль. И эти услуги, купленные им таким образом, дают ему возможность купить их снова, т. е. сами возобновляют тот фонд, из которого они оплачиваются. То же самое относится, например, к труду писцов, работающих в конторе у адвоката, с той только разницей, что услуги писцов по большей части еще воплощаются в весьма объемистых «особых предметах», в форме огромных кип документов.