Собрание сочинений [Том 2]

Я понимал его. Но я не мог точно сказать, каких действий он от меня ждал.

Я взглянул на дона Хуана, стараясь отыскать нужные слова. Казалось, я вошел в состояние, необыкновенно обострившее мои умственные способности, и я старался не пропустить ни единого слова.

– Стань огромным!
– приказал он мне с улыбкой.
– Выйди из разума! И тут я точно понял, что он имеет в виду. Я действительно знал, что могу сделать ощущение своей величины и свирепости настолько интенсивным, что и в самом деле стану гигантом, возвышающимся над кустарником и обозревающим все вокруг нас.

Я попытался высказать свои мысли, но быстро прекратил это. Я понял, что дон Хуан знает все, что я думаю, и очевидно гораздо, гораздо больше.

Вдруг со мной произошло нечто необычное. Всякие размышления прекратились. Я буквально ощутил, как темное покрывало опустилось на меня и поглотило все мысли. И я позволил уйти моей разумности с отрешенностью человека, которого ничто в мире не тревожит. Я был убежден, что если захочу сбросить темное покрывало, то все, что нужно будет для этого сделать - просто представить, что разрываешь его.

Войдя в такое состояние, я почувствовал, что меня что-то гонит вперед, и я начал двигаться. Нечто заставляло мое тело перемещаться с одного места на другое. Я больше не чувствовал никакой усталости. Скорость и легкость, с которой я мог двигаться, приводили меня в восторг.

Мое состояние нельзя было назвать ни ходьбой, ни полетом. Скорее меня как бы переносили с невероятной скоростью. Движения тела только тогда становились резкими и неуклюжими, когда я пытался их осмыслить. Наслаждаясь ими и не размышляя, я погрузился в уникальное состояние такого физического счастья, какое до сих пор было мне совершенно незнакомо. Если у меня в жизни и были такие моменты, то они были столь кратковременны, что не оставили следа в моей памяти. Однако испытав этот экстаз, я как бы начал смутно припоминать, что однажды когда-то уже пережил его, но затем все забыл.

Восторг от движения сквозь чаппараль был таким огромным, что все остальное просто не имело значения. Реальной была лишь эта огромная радость и последовавшее за ней прекращение движения, когда я вдруг обнаружил, что смотрю на чаппараль.

Но еще более невероятным было телесное ощущение что я возвышаюсь над кустарником, возникшее у меня с того момента, как я начал двигаться.

Но вот я отчетливо увидел прямо перед собой ягуара. Он изо всех сил убегал прочь. Я почувствовал, как он старается не наступать на колючки кактусов. Несмотря на скорость, он ступал на землю очень осторожно.

Мне вдруг ужасно захотелось погнаться за ягуаром и напугать его до такой степени, чтобы он, забыв осторожность, покалечился колючками. Но тут мысль о том, как опасен может быть ягуар если поранится, пронзила мой затихший ум. Эта мысль подействовала так, как если бы кто-то разбудил меня.

Когда я наконец понял, что мой мыслительный процесс восстановился, то обнаружил, что нахожусь у подножия невысоких скал. Оглядевшись, я в нескольких футах от себя увидел дона Хуана. Он выглядел измученным, был бледен и тяжело дышал.

– Что случилось, дон Хуан?
– спросил я, прочистив свое пересохшее горло.

– Это ты расскажи мне, что случилось, - сказал он задыхаясь. Я рассказал ему о своих ощущениях. Вдруг я понял, что прекрасно вижу вершину горы, находившуюся непосредственно в поле моего зрения. Это были последние минуты дня, и это означало, что я бежал или шел более двух часов.

Я попросил дона Хуана объяснить такое несоответствие во времени. Он сказал, что моя точка сборки сместилась дальше места без жалости и достигла места безмолвного знания, однако мне все еще не хватает энергии, чтобы смещать ее самостоятельно. Сделать это самостоятельно я смог бы только имея достаточно энергии для ее перемещения между безмолвным знанием и разумом по своей воле.

Еще он добавил, что если маг обладает необходимой энергией - или даже если ее не совсем достаточно, но речь идет о жизни и смерти - то он может перемещаться туда и обратно между разумом и безмолвным знанием.

Его заключение относительно меня сводилось к следующему: поскольку наше с ним положение было весьма серьезным, я дал возможность духу сместить свою точку сборки, в результате чего вошел в безмолвное знание. Диапазон моего восприятия естественно расширился, что вызвало ощущение высоты, парения над кустарником.

В то время в силу своего академического образования я был весьма озабочен подтверждением путем консенсуса. Я задал ему один из обычных для меня вопросов.

– Если бы кто-нибудь с факультета антропологии UCLA наблюдал за мной, увидел бы он меня в облике гиганта, несущегося сквозь чаппараль?

– Понятия не имею, - ответил дон Хуан.
– Выяснить это можно, если сместить точку сборки во время твоего пребывания на факультете антропологии.

– Я пытался, - сказал я, - но ничего не вышло. Мне нужно, чтобы ты был поблизости, - только тогда может происходить что-то в этом роде.

– Значит, это не было для тебя вопросом жизни и смерти, - ответил он.
– Если бы это было именно так, ты смог бы сместить свою точку сборки самостоятельно.

– Но другие люди смогли бы увидеть то, что вижу я при смещении моей точки сборки?
– настаивал я.

– Нет, поскольку их точка сборки не находилась бы в том же положении, что и твоя, - ответил он.

– Но тогда, дон Хуан, может быть, и ягуар мне только привиделся?
– спросил я.
– Все это происходило только в моем сознании?

– Это не совсем так, - сказал он.
– Эта огромная кошка реальна. Ты преодолел расстояние во много миль, и даже не устал. Если ты не веришь, посмотри на свои туфли; они сплошь в колючках кактусов. Так что ты действительно двигался, возвышаясь над кустарником. Но в то же время ничего такого не происходило. Все зависит от положения точки сборки наблюдателя: находится ли она в месте разума или в месте безмолвного знания.

Во время его объяснений я понимал все, что он говорит, но по собственной воле не смог бы повторить ни одной фразы. Я даже не смог определить, что именно я знаю, и почему это так важно для меня.

Рычание ягуара вернуло меня к реальности непосредственной угрозы. Я заметил темный силуэт ягуара, когда он взбирался на скальный выступ в тридцати ярдах справа от нас.

– Что будем делать, дон Хуан?
– спросил я, зная, что он тоже заметил зверя.

– Продолжим взбираться на самый верх и будем искать там укрытие, - сказал он спокойно.

Затем он с таким видом, как будто ничто в мире его не беспокоило, добавил, что я потерял драгоценное время, индульгируя в своем удовольствии от парения над кустарником. При этом вместо того, чтобы направиться к тем скалам, на которые он указывал, я двигался в восточном направлении к гораздо более отдаленной и высокой горной гряде.