Собрание сочинений (Том 3)
Шрифт:
– Демократ!
– хихикают офицеры.
Взлетают, взлетают розги.
Больше недели отлёживался после этого Пардон-Халилецкий.
Остался на память автограф Кутепова. Один - на бумаге, второй - на теле.
РОМАШКИ
Во время наступления генерала Деникина на Москву в городе Харькове для деникинской армии был организован сбор средств. Объявили в Харькове День ромашки. Лето. Как раз уйма в полях ромашек. Вот и стали их продавать на улицах города. Появились сотни корзин с цветами. Продавцы их были дети. Разнаряженные, разодетые. В матросках
Плата за ромашки могла быть любой. Возьми ромашку, а в корзину положи сколько хочешь - хоть копейку, хоть сто рублей.
Сбор от продажи ромашек и поступит в фонд деникинских войск.
Оживились улицы Харькова. Повалили к цветочным корзинам все те, кто против Советской власти, кто за Деникина. Кто рубль, кто два, кто полтину, кто двадцать копеек в корзину бросит. Особенно стараются местные богатеи, обходят один другого.
– Я десять рублей положил!
– Что - десять, я - двадцать!
– Что - двадцать, я - тридцать!
– Что - тридцать, я - сорок!
– Подумаешь - сорок. Я сто положил целковых!
Мальчишка Игнашка Сверчок, это прозвище было Игнашки, оказался на редкость в тот день смекалистым.
Не в семье богачей появился на свет Игнашка. В железнодорожных мастерских работал рабочим его отец. Соседи по дому, соседи по улице тоже простые рабочие люди.
Спохватились в тот же день на рабочей улице: где же Сверчок Игнашка?!
Мать всполошилась. Отец всполошился. Всем домом пошли на поиски. Лишь к вечеру вернулся домой Игнашка.
Идёт, как луна сияет. Держит в руках корзину.
Заглянули в корзину люди. На дне лепестки от ромашек. Рядом целая горка денег.
– Для рабочей кассы, - сказал Игнашка. (Была у рабочих такая касса для общих нужд.)
Догадались люди, где пропадал Игнашка.
А на следующий день притащили соседи газету. И вот тут все без конца дивились. Напечатан в газете снимок. На снимке Игнашка, а рядом с ним генерал Деникин. Ниже подпись, что сам генерал Деникин купил у Игнашки за десять рублей ромашку.
Пригодились Игнашкины деньги. Передали их рабочие из рабочей кассы на нужды харьковским революционерам-подпольщикам.
Долго вспоминали тогда Игнашку:
– Ну и Сверчок! Ну и Сверчок! Деникину всунул, шельмец, ромашку.
Получилось: Деникин на борьбу с Деникиным раскошелился на десятку.
ВСЕ УШЛИ
Тяжело для молодой Советской страны сложились дела на юге. Партией большевиков брошен призыв:
– Все на борьбу с Деникиным!
Ваня Заброда, Петя Зимянин и Люба Кубанчик собрались добровольцами в Красную Армию. Явились на сборочный пункт.
Отвечают им:
– Молоды ещё! Молоды!
И верно: им по 15 лет.
Однако мечтают друзья о фронте, о защите Советской власти.
Представляет Ваня Заброда себя верхом на боевом коне. Вот он лихо на белых скачет. Шашка в руке грозным огнём сверкает. Разбегаются белые.
Петя Зимянин - артиллерист. Старший в батарее.
– Огонь! Огонь!
–
Летят снаряды. Точно ложатся в белых.
И Люба Кубанчик мечтает о подвигах. Сумка висит у неё на плече. Красный крест на сумке. Сестра милосердия, сестра милосердная Люба Кубанчик. Вот она с поля боя выносит раненого.
"Сестрица, спасибо", - шепчет боец.
Лежат ребята в травах. О своём мечтают.
Ваня Заброда к Пете:
– Стреляешь?
– Стреляю, - признаётся Заброде Петя.
Петя Зимянин к Ване:
– Скачешь?
– Скачу, - отвечает Ваня.
Вместе они к Любе Кубанчик:
– Спасаешь? Тащишь?
– Тащу, - признаётся Люба.
Мечтали, мечтали. И вдруг решили:
– В город идём!
– В райком комсомола.
– Верно!
– Там разберутся.
– Возьмут.
Отправились друзья в уездный город, в райком. Подходят, встречают ребят, таких же, как они. Тоже о фронте мечтают.
– Закрыт, - говорят, - райком.
– Как закрыт?
– Почему закрыт?
Подошли к двери. Висит объявление.
Читает Ваня:
– "Райком закрыт. Все ушли на фронт".
Растерялись друзья. Огорчение на лицах.
А мимо спешат ребята:
– Хотите с нами? Пойдёмте. Часть формируется.
И верно, создавалась новая красноармейская часть для борьбы с Деникиным.
Отправились друзья прямо в часть.
– Возраст?
– спросили в части.
– Шестнадцать лет, - ответили дружно ребята.
Ваня Заброда для надёжности даже сказал:
– Семнадцать.
Посмотрели на них командиры. Глаза у ребят как огонь горят.
– Попробуем, что ли?
– обратился один командир к другому.
– Можно, пожалуй, - сказал командир второй.
Зачислили в красноармейскую часть подростков. Ушли комсомольцы на бой с Деникиным.
МИЛЛИОН
Белогвардейскому полку, который первым вступит в Москву, был обещан миллионный приз.
Наделал шуму в деникинской армии этот приз. Командиры полков спокойного сна лишились.
Полковник Ордын-Нащокин одним из полков командовал. Ордын-Нащокины дворяне. Ещё при первых царях Романовых, при царе Михаиле Романове и Алексее Михайловиче, вошёл в известность их древний род. Есть что вспомнить полковнику Ордын-Нащокину, есть чем гордиться. Служил он при царе Николае II в Петербурге в гвардейском полку. Был в Зимнем дворце обласкан. Даже с братом царя дружил.
Кому же, как не ему, не Ордын-Нащокину, первым вступить в Москву. Вступить и приз получить миллионный.
Полковник князь Шуйский тоже полком командовал. Кто же не знает Шуйских.
Вот уж древний, не то что дворянский - боярский род. Ещё до царей Романовых в силу они вступили. Давний предок Шуйских - Василий Шуйский сам был русским царём. Правда, совсем недолго.
Так кому же первым вступить в Москву? Конечно, ему, полковнику Шуйскому, его, шуйскинскому полку. Кому получить миллион? Конечно, ему, потомку Василия Шуйского.