Собрание сочинений (Том 4)

С л а в и к. Мы привычные. И мороз не так чтоб большой.

Н ю ш а. Я думала, только матери способны на безумства ради детей.

С л а в и к. Какое ж безумство. Иной раз еще и не в такую погоду стоишь на посту.

Н ю ш а. Ну все-таки. Пятнадцать километров.

С л а в и к. Так мы же не все пешком. Значительную часть расстояния в машине проделали. В скорой помощи. Там ребята в гараже знакомые. Говорю так и так. Ладно, говорят, выручим. По городу машины проходят кой-как. Мы километров шесть пехом перли, не больше. (Он держит бокал в большой красной руке и отхлебывает маленькими глотками.) Орет и орет, что будешь делать. Мы с соседом и так и сяк. И пели ему, и качали, - знать ничего не хочет, требует мать. Закон природы. На улице замолчал сперва, потом опять в крик. Теперь уснет.

Молчание. В молчании мелодия колыбельной.

...Успокаивается метель.

...Ночь идет к концу, спят все: кто откинувшись на спинки кресел, кто подперев голову руками. Алена и Колосёнок - друг против друга в амбразуре окна. Продолжается только разговор Бакченина с Шеметовой.

Б а к ч е н и н. И нельзя забыть?

Ш е м е т о в а. Почему. Можно. Нужно.

Б а к ч е н и н. Простить?

Ш е м е т о в а. Нет.

Б а к ч е н и н. А если бы...

Ш е м е т о в а. Нет.

Б а к ч е н и н. Поверь, Оля. До конца дней...

Громкий голос радио будит всех.

Р а д и о. Внимание! Объявляется посадка в самолет ИЛ-18, следующий рейсом шестьдесят два до Ташкента. Пассажиры приглашаются к выходу на перрон.

Радостное оживление в зале. Одни устремляются к выходу, другие к окнам.

Ж е н щ и н а. Наконец-то!

С т а р у ш к а в о ч к а х. Става тебе, господи!

Алена проснулась и улыбается Колосёнку.

А л е н а. С добрым утром.

К о л о с ё н о к. С добрым утром.

А л е н а. Какие-то светлые перемены?

К о л о с ё н о к. Похоже - полетим.

А л е н а. Что-то я во сне видела симпатичное...

Бакченин и Шеметова.

Б а к ч е н и н. Можно иногда писать тебе? Оля! Писать - можно?

Идет Нюша.

Ш е м е т о в а. Вот что я бы хотела сделать на прощанье познакомить вас с моими дочками. Нюша!.. (Представляет.) Это старшая моя, Анна Дмитриевна Шеметова. Сергей Георгиевич Бакченин.

Б а к ч е н и н. Та самая Нюша? Которая была маленькая?

Ш е м е т о в а. Та самая, которая была маленькая. (Нюше.) Пошли сюда Алену на минутку.

Р а д и о. Внимание! Объявляется посадка в самолет ИЛ-18, следующий рейсом восемьдесят четыре до Одессы. Пассажиры приглашаются к выходу на перрон.

Алена идет к Шеметовой.

Ш е м е т о в а. А это Елена Дмитриевна Шеметова. Аленка, это мой фронтовой товарищ. Вот, посмотрите на нее. Если бы не стремление вечно играть какую-то дурацкую роль, совсем была бы ничего девушка.

Алена здоровается с Бакчениным за руку.

Пожелайте ей набраться ума, Сергей Георгиевич. Пожелайте, пожелайте ей добра, счастья, всего... Пожелайте. Может быть, другого случая не представится.

Б а к ч е н и н. Можно поцеловать тебя, Леночка?

А л е н а (слегка удивлена). Пожалуйста...

Бакченин ее целует.

Ма?

Ш е м е т о в а. Иди.

А л е н а (вернулась к Колосёнку). Эти прелестные старики. Не знаешь, как реагировать на их выходки. Ну чего ради ему меня целовать? Какой-то мамин знакомый, первый раз друг друга видим...

К о л о с ё н о к (ревнует). По человечеству его можно понять.

А л е н а. Девятнадцатый век. Леночкой меня назвал... Наши дед и баба гораздо современней, несмотря на почтенный возраст...

Р а д и о. Внимание! Объявляется посадка в самолет ТУ-104, следующий рейсом четыреста семьдесят пятым по маршруту Москва - Новосибирск. Пассажиры приглашаются к выходу на перрон.

Ш е м е т о в а. Наш.

Б а к ч е н и н. Постой, Оля!

Ш е м е т о в а. Прощайте, Сергей Георгиевич.

Б а к ч е н и н. Вот сейчас... Сейчас объявят мой самолет... И полетим с тобой...

Ш е м е т о в а. Не с чем нам лететь с вами.

Б а к ч е н и н. А она?

Ш е м е т о в а. Она - Елена Дмитриевна Шеметова. Прощайте. Всего вам хорошего. (Уходит.)

А л е н а (Колосёнку). Ну вот. И обратно за облака. В голубое солнце.

Н ю ш а (подходит). Алена - всё. Живо.

К о л о с ё н о к. Я провожу!

А л е н а. Толечка, вы слышали - она сказала: всё. Сейчас она возьмет под руку бабушку, а я возьму дедушку, и мы двинемся чинной семьей. А вы мне отсюда в окошечко помашете. Итак... (Протягивает руку.)

К о л о с ё н о к. А адрес! Куда писать!

А л е н а. Да, адрес! Записывайте: Москва... Знаете что? Не надо.

К о л о с ё н о к. Как не надо?

А л е н а. Ну что мы можем друг другу написать? Лучше когда-нибудь где-нибудь встретимся нечаянно - лет через десять, двадцать, обрадуемся, скажем - "сколько лет, сколько зим", - гораздо ведь интересней.

Н ю ш а (Колосёнку, дружелюбно). Не говорите, что вас не предупреждали, чем этот роман кончится.

А л е н а. Зато как мы будем наш роман вспоминать! Как мы друг другу читали стихи... и басни, и как нам из метели улыбалось что-то... Ах, это с вашей стороны неталантливо - сердиться! Вы заставляете меня улетать с тяжелым чувством. Улыбнитесь, очень вас прошу, чтоб я улетела с легким чувством.

Колосёнок улыбается.

И дайте вашу руку.

Колосёнок дает руку.

До свиданья!

Н ю ш а. Алена, опоздаем.

Б а б у ш к а. Девочки, вы скоро?

А л е н а. Бабушка - уже!

К о л о с ё н о к (Нюше). До свиданья.

Н ю ш а. Счастливого пути. (Уходит, пропустив Алену вперед.)

А л е н а (возвращается, таинственно.) Смотри же, в здешнем караван-сарае своей любви случайной не забудь! (Уходит.)

Мы видим, как все члены семьи Шеметовых один за другим спускаются по лестнице и исчезают за дверью, ведущей на перрон.

Колосёнок машет в окно. К другому окну подходит Бакченин, смотрит. Сквозь пепельное утро на востоке проклевывается заря. Силуэт ТУ-104 взмывает в воздух. Грохот его моторов заглушает все звуки... Бакченин закуривает, набрасывает пальто, берет портфель и медленно уходит из зала.

1966

Н А Д Е Ж Д А М И Л О В А Н О В А

______________________________

(ВЕРНОСТЬ)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Е в г е н и й М и л о в а н о в, старший брат.

Г е о р г и й М и л о в а н о в, младший брат.