Собрание сочинений в 10 томах. Том 5

Навстречу золотым лучам солнца.

Хотя я одинок и никому не известен,

Сердце мое, терпи, не страшись!…

Пока он пел, в темноте появился красноватый свет, и корабль помчался к этому свету. Скоро Скиталец увидел два столба пламени, которые вблизи оказались огромными горами, с узким промежутком между ними. Корабль прошел между горами и приблизился к видневшейся за ними гавани. Одиссей увидел огни на лодках, и моряк с одной из них заговорил с ним на египетском языке, спрашивая, нужен ли ему лоцман, чтобы провести корабль в гавань.

— Да, да! — воскликнул Одиссей.

Лодка пошла к кораблю. Лоцман поднялся на борт, держа факел в руке. Когда его взгляд упал на мертвого человека, на капитана, привязанного к железному крюку, на золотое вооружение героя, на его лицо, он в ужасе отступил назад, думая, что сам бог Осирис на корабле Смерти явился в Египет. Но Скиталец просил его не бояться, говоря, что он приехал с богатым грузом и с драгоценными дарами фараону. Лоцман скрепя сердце принялся за дело, и вскоре корабль проскользнул в тихую гавань великой египетской реки. Затем по совету лоцмана он был направлен к храму Оракула в Танисе — верному убежищу чужеземцев, где ничто не могло потревожить их. Но сначала нужно было выбросить мертвых сидонцев за борт, так как египтяне ненавидят трупы. Один за другим мертвецы полетели в воду. Отвратительное зрелище!

В воде кишели огромные, чудовищные рыбы, набросившиеся на мертвые тела. Страшно было видеть, как они бросились на добычу, хватали ее и разрывали на куски в непроглядном мраке, при отблеске далекого огня. Казалось, это была страшная река смерти, обитаемая чудовищами и всеми ужасами Аида. В первый раз в жизни сердце Скитальца замерло от страха. Он вспомнил, что даже птицы в испуге летели прочь отсюда…

Когда мертвецы были выброшены, Одиссей, совсем измученный, заговорил с лоцманом, спрашивая его, отчего вода в море сделалась красной, была ли война в стране и везде ли царит такая темнота, как здесь. Тот ответил, что войны нет, все мирно и тихо, но страна переполнена лягушками, змеями и ящерицами, что целых три дня вода священной реки Сихор окрашена в кроваво-красный цвет, и мрак распространился над всей страной. Однако причины всех этих ужасов лоцман не знал.

Народ толковал, что боги разгневались на Кемет, но за что — никто не мог сказать. Очевидно было, что божественная Хатхор, богиня любви, разгневалась на поклонение, воздаваемое в Танисе другой богине или женщине поразительной красоты. Лоцман добавил, что она появилась в стране несколько лет тому назад неизвестно откуда, была почитаема как богиня и исчезла так же таинственно, как появилась. Теперь она видима всем людям и обитает в своем храме. Люди поклоняются ее дивной красоте и чтут ее как богиню. Была ли она богиней или смертной женщиной, лоцман не знал, но богиня любви разгневалась на нее и послала на землю мрак и гадов.

Народ, живший по берегам моря, роптал и говорил, что надо просить чужеземную Хатхор уйти из страны, если она действительно богиня, или побить каменьями, если она смертная женщина. Но обитатели Таниса клялись, что лучше умрут все до одного, чем позволят оскорбить несравненную красоту своей богини. Некоторые уверяли, что колдуны, пришедшие сюда из пустыни и поселившиеся в Танисе, которых называли апура, причинили все эти бедствия своим колдовством. «Кстати, — добавил лоцман, — эти варвары гораздо умнее и могущественнее всех египетских жрецов».

Рассказ лоцмана был краток. В это время темнота немного рассеялась, и туча поднялась, так что зеленые берега реки открылись взору Одиссея. Мрак исчез, и яркий полдень засиял над страной Кемет. Шум и звуки жизни донеслись из города: мычание скота, шелест листвы пальм, всплески рыбы в ручье, голоса людей, перекликавшихся на берегах, и гул толпы в храме великого бога Ра, повелителя Солнца.

Скиталец помолился своим богам и возблагодарил Аполлона, Гелиоса и Афродиту. В конце концов лоцман привел корабль к набережной. Наняли гребцов, и лодка весело понеслась при солнечном свете по каналу к Танису, убежищу чужеземцев.

Когда корабль остановился, Скиталец вышел на берег, ласково приветствуемый бритыми жрецами храма.

V. Царица Мериамон

Новые вести летят быстро. Скоро фараон, находившийся со своим двором в Танисе, заново отстроенном городе, узнал, что в Кемет прибыл человек, похожий на бога, в золотом вооружении, один на корабле смерти. За эти годы белые варвары с моря и островов нередко приплывали в Египет, опустошали поля, захватывали женщин и исчезали на своих кораблях. Фараон удивился рассказанной ему истории и, узнав, что чужестранец нашел приют в храме Оракула, сейчас же послал за своим главным советником.

То был древний жрец по имени Реи, носивший высший титул в стране. Он служил еще в царствование фараона-отца, божественного Рамсеса II, и был любим и уважаем и Менептой, и царицей Мериамон. Фараон поручил ему посетить убежище чужеземцев и привести приезжего к нему. Реи приказал запрячь мула и отправился к храму Оракула.

Когда он прибыл туда, жрец встретил его и повел в комнату, где Одиссей ел хлеб, запивая его вином. Он встал при входе Реи во всех своих золотых доспехах. Позади него на бронзовом треножнике лежал шлем с воткнутым в него обломком копья. Глаза Реи остановились на шлеме, и он был так удивлен, что едва расслышал приветствие Скитальца. Наконец он любезно ответил ему, но глаза его продолжали блуждать по шлему.

— Это твой шлем, сын мой? — спросил он, взяв шлем в руку. Голос его дрожал.

— Да, мой собственный, — ответил Скиталец, — хотя копье воткнулось в него недавно в ответ на удар моего меча. — Он засмеялся.

Старый жрец приказал выйти всем служителям храма, и, уходя, они слышали, как он бормотал молитву.

— Мертвый сказал правду, — пробормотал он, переводя взор со шлема на лицо Скитальца, — мертвые говорят редко, но никогда не лгут!

— Сын мой, ты ел и пил, — сказал великий жрец Реи, — теперь я могу, как старый человек, спросить тебя: откуда ты родом, где твоя родина и кто твои родители?

— Я родом из Алибаса, — отвечал Скиталец, предпочитая рассказать о себе вымышленную историю, — сын Полипемона, мое имя Эперит.

— Откуда явился ты один на корабле смерти с массой сокровищ?

— Сидонские купцы владели этими сокровищами и умерли за них, — отвечал Скиталец, — они ехали издалека и погибли. Они не довольствовались тем, что имели, а захватили меня в плен, когда я спал. Но боги даровали мне победу над ними, я взял в плен капитана, захватил весь богатый груз, много мечей, кубков и привез в дар фараону. Пойдем со мной и выбери себе, что пожелаешь!

С этими словами Одиссей повел старика в сокровищницу храма, где хранилось много даров от чужеземцев: золото, дорогие ткани, слоновая кость, чаши и ванны из серебра. Среди всего этого богатства сокровища Одиссея выделялись своей роскошью, и глаза старого жреца заблестели от жадности.

— Возьми, что тебе нравится, прошу тебя! — говорил Одиссей.

Сначала жрец отказывался, но Скиталец заметил, что он не спускал глаз с чаши из прозрачной яшмы, привезенной с берегов Северного моря, украшенной диковинными фигурами людей, богов и огромных рыб, совершенно неизвестных здесь, и подал чашу жрецу.