Собрание сочинений в 10 томах. Том 8

Глава VI. Паг заманивает волков

Ви с советниками снова собрал племя перед пещерой, для того чтобы объявить новые законы. Впрочем, на этот раз явилось не столько народу, сколько накануне, так как многие — таковы были плоды первого закона — лежали больные и раненые, а иные продолжали еще ссориться и драться из-за женщин, многие же холостяки строили хижины достаточно большие, чтобы жить там вдвоем.

Сразу же, прежде чем Ви успел заговорить, посыпалось множество жалоб на бесчинства последней ночи и просьбы о вознаграждении за убытки и увечья. Выплыло немало запутанных вопросов, связанных с распределением женщин. Например, если три или четыре человека хотят жениться на одной и той же девушке, кто из них должен взять ее?

Ви отвечал, что выбор в данном случае всецело принадлежит девушке.

Этим заявлением все были удивлены и просто ошарашены. До сих пор женщина по большей части не имела права выбора; дела такого рода разрешались ее отцом, если он был известен, обычно же — матерью. Иногда, если у нее не было покровителя, сильнейший из поклонников убивал или избивал всех своих соперников и попросту уволакивал приглянувшуюся ему девушку за волосы.

Однако Моананга и Паг вскоре указали Ви, что, если он будет тратить много времени на выслушивание и разбор всех жалоб, немало дней придется ждать, покуда удастся объявить новые законы.

Поэтому Ви отложил разбор всех споров на будущее время и провозгласил народу новый закон. Согласно этому закону отныне ни один младенец женского пола не может быть выброшен на съедение волкам или обречен на смерть от холода, если только он не родится нежизнеспособным уродом. Этот закон вызвал немалый ропот. Ворчавшие возражали, что дитя принадлежит родителям, в частности матери, которая вольна поступать со своим добром как ей вздумается.

Для того чтобы прекратить эти толки, Ви торопливо объявил, какое наказание полагается за нарушение этого закона. Наказание это было ужасное: выбросившие ребенка на погибель сами должны были подвергнуться такой же участи, и никто не смел прийти к ним на помощь.

— А если нам нечем прокормить ребенка? — спросил чей-то голос.

— Если это докажут мне, я, вождь, возьму этих детей и буду заботиться о них так, как если бы они были мои. Или же отдам их в бездетную семью.

— Семейство у нас скоро будет немалое, — заметила Аака.

— Да, — согласилась с ней Тана, — и все-таки Ви великодушен и Ви прав.

На этом собрание закончилось с общего согласия, так как племя чувствовало, что больше чем один закон в день оно переварить не в состоянии.

* * *

На следующий день они сошлись вновь, но в еще меньшем количестве, и Ви продолжал объявлять свои новые законы, законы превосходные, но слушателей они интересовали мало — наверное, потому, что, подобно всем дикарям, были не в состоянии надолго сосредоточиться на подобных вещах.

Кончилось дело тем, что народ вообще перестал являться на Место Сборищ, и законы пришлось объявлять Вини-Вини Трубачу. Целыми днями ходил он от хижины к хижине, трубя в рог и выкрикивая законы в дверь, покуда все женщины не рассердились на него и не приказали детям прогонять его градом яичной скорлупы и головами сушеной рыбы.

В общем же, к тому времени, когда он кончил свой обход, в хижинах, с которых он начал, уже начисто позабыли о том, что он говорил.

Но законы были объявлены, никто против них не протестовал, и Ви считал их действующими. И незнание законов не могло считаться оправданием для нарушения их. Предполагалось, что каждый мужчина, каждая женщина и каждый ребенок знает законы, если даже и не выполняет их.

Но Ви вскоре убедился, что одно дело — издать закон, а другое — заставить народ исполнить его, что первое значительно легче второго. Убедился он в этом, когда к законодательной деятельности ему пришлось прибавить деятельность судебную. Почти каждый день вынужден он был сидеть перед пещерой или — если погода была скверной — в самой пещере, и разбирать судебные казусы и назначать наказания. Таким образом постепенно по всему племени распространялось знание законов и соответствующих наказаний за нарушение их.

Так, когда Тури, хранитель пищи, ухитрился захватить себе больше, чем полагалось, из запасов вяленой рыбы (он попросту явился на место, где вялилась рыба, раньше других), его хранилище было разгромлено и запасы были распределены между нуждающимися. С тех пор он стал тщательнее прятать свое обманным путем приобретенное добро.

Так, когда удалось доказать, что Рахи Богатый, который нажился на торговле, в обмен на данные ему уже вперед шкуры вручал скверные рыболовные крюки, либо недостаточно острые, либо с обломанными кончиками, либо на слабой основе, к нему в хижину явился Моананга в сопровождении нескольких человек, разрыл земляной пол, нашел завернутые в шкуру крючки, забрал их и распределил между теми членами племени, у кого крючков не было. Рахи рвал и метал по этому поводу, но на его сторону не стал никто, потому что всем было приятно видеть, как человек, нажившийся на бедняках, наказан за свое стяжательство.

В общем же итоге Ви — хотя многие и стали роптать и даже плести интриги против него — приобрел за свои новые, хорошие законы большую популярность в племени. Теперь народ знал, что в пещере живет не убийца и не грабитель вроде Хенги и бывших прежде вождей, но человек честный, который берет с племени возможно меньшие поборы и стремится принести пользу всему народу, хотя и является, как считало большинство, безумцем. Поэтому племя постепенно стало подчиняться его законам, одни больше, другие меньше, и народ начал хвалить Ви и желать, чтобы он правил племенем подольше. Так говорили люди, хотя в открытую и восставали против него.

Но вот произошли большие неприятности.

Одна сварливая и скверная женщина по имени Эйджи родила девочку и, не желая возиться с ней, заставила мужа снести ребенка на опушку леса, где его должны были съесть рыскавшие там по ночам волки. Но за этой женщиной следили другие женщины, которым Паг поручил это дело (Паг хорошо знал ее натуру и подозревал ее). Мужа же заметили в то самое мгновение, когда он — при наступлении ночи — клал ребенка на камень у опушки леса, и подслушали, как он рассказывал жене о том, что сделал, и как она благодарила его.

На следующее утро их обоих привели к Ви, который сидел возле устья пещеры и вершил правосудие.

Ви спросил их, что стало с девочкой, которая родилась у них месяц тому назад. Эйджи смело ответила, что девочка умерла и что труп ее согласно обычаю выброшен. Тогда Ви подал знак, и из пещеры вышла повивальная бабка с той самой девочкой на руках: девочка была взята в пещеру, как обещал Ви, издавая закон.

Эйджи заявила, что это не ее дочь. Тогда девочку показали отцу. Тот взял ее на руки и заявил, что это его ребенок. Его стали расспрашивать, и он сознался, что снес девочку на съедение волкам против собственной воли, только ради того, чтобы избежать шума и ссор в доме.

Итак, когда преступление было доказано полностью, Ви, повторив закон, объявил решение. Так как родители богаты и отнюдь не нужда привела их к преступлению, они подлежат следующему наказанию: на закате солнца их отведут к опушке леса и привяжут к деревьям у того же камня, на который они положили девочку, и оставят там, чтобы волки сожрали их.

При этом строгом приговоре в народе раздались крики, так как большинство членов племени в свое время выбрасывало новорожденных девочек. Послышались даже угрозы в адрес Ви.