Собрание сочинений в 12 т. Т. 11
Шрифт:
И он поедет, в этом нечего сомневаться, даже не отдавая себе отчета, куда его везут, только при одном-единственном условии, что метеору не вздумается именно в эту минуту мелькнуть перед объективом его телескопа!
Но если мнение миссис Гьюдельсон одержало верх в доме на Морисс-стрит и от доктора не потребовали объяснений по поводу его отношения к старому другу, то мистер Дин Форсайт подвергся серьезному нападению. Митс не поддавалась никаким уговорам. Возмущенная поведением своего хозяина, она намеревалась, как она твердила, поговорить с ним с пары на пару глаз и разобраться в положении, которое каждую минуту грозило вызвать разрыв между обоими семействами. А какими это было
Поэтому днем 22 апреля Митс, оставшись в столовой наедине с мистером Дином Форсайтом и получив возможность, как ей этого хотелось, поговорить с ним с пары на пару глаз, остановила своего хозяина, когда тот повернулся, направляясь к лестнице, ведущей на башню.
Мы уже упомянули о том, что мистер Форсайт побаивался объяснений с Митс. Такие объяснения, как ему было издавна известно, всегда оборачивались не в его пользу. Он считал поэтому более благоразумным от них уклоняться.
И в этот раз, искоса взглянув на лицо Митс, производившее впечатление бомбы с горящим фитилем, которая вот-вот взорвется, мистер Дин Форсайт, стремясь укрыться от последствий такого взрыва, поспешно стал отступать к дверям. Раньше, однако, чем он успел взяться за дверную ручку, старая служанка преградила ему путь. Глядя в упор на своего хозяина, она произнесла:
– Мне нужно с вами поговорить!
– Поговорить со мной, Митс? Мне сейчас некогда…
– Мне тоже некогда, - объявила Митс.
– У меня еще вся посуда от завтрака стоит немытая. Ваши трубы так же могут подождать, как и мои тарелки.
– А Омикрон?… Кажется, он зовет меня…
– Ваш Ами-Крон?… Вот тоже важная птица! Он еще меня узнает, ваш дружок, попомните мое слово! «Настанет еще твой час» - так и передайте ему.
– Обязательно передам, Митс… Только мой болид…
– Бо-лит… - повторила Митс.
– Не знаю, что это за штука, которая так называется. Но как бы вы ее ни расписывали, это такая болячка, из-за которой у вас в последнее время сердце в груди превратилось в камень.
– Болид, Митс, - терпеливо начал объяснять мистер Дин Форсайт, - это метеор…
– Ах, вот как!
– вскричала Митс.
– Это, значит, и есть знаменитый ваш ми-ти-вор! Ну что ж: он подождет, ваш болит, как ваш Ами-Крон.
– Только этого не хватало!
– вспылил мистер Форсайт, задетый за живое.
– А кроме того, - неумолимо продолжала Митс, - небо полно туч, вот-вот польет дождь, и не время сейчас любоваться луной.
Митс была права. Упорства, с которым держалась дурная погода, способно было вывести из себя мистера Форсайта и доктора Гьюдельсона. Вот уже двое суток как небо было сплошь затянуто густыми облаками. Днем - ни луча солнца, ночью - ни проблеска звезд. Молочно-белый туман расстилался от края и до края горизонта, словно кисейная завеса, которую только изредка прорывал шпиль церковной башни Сент-Эндрью. Нечего было и думать при таких условиях увидеть в пространстве столь страстно оспариваемый болид. Надо было полагать, что подобные атмосферные условия не благоприятствовали астрономам штата Огайо или штата Пенсильвания, так же, впрочем, как и любых других обсерваторий Старого и Нового Света. И в самом деле, в газетах больше не печатались заметки, относящиеся к появлению метеора. Метеор этот, правда, не представлял такого интереса, который был бы способен взволновать научный мир. По существу он был довольно
обычным космическим явлением, и нужно было быть Дином Форсайтом или Сиднеем Гьюдельсоном, чтобы подстерегать его возвращение с таким страстным нетерпением, которое грозило довести их до помешательства.Митс между тем, когда хозяин ее убедился в полной невозможности ускользнуть от нее, продолжала, скрестив руки на груди:
– Мистер Форсайт, не забыли ли вы случайно, что у вас есть племянник по имени Франсис Гордон?
– Ах, милый мой Франсис, - проговорил мистер Форсайт, благодушно покачивая головой.
– Да нет же, Митс! Разумеется, не забыл… Как же он поживает, славный мой Франсис?
– Отлично, благодарю вас, сэр!
– Я как будто довольно давно не видел его.
– Да, да… с самого завтрака!
– Да что вы!
– Глаза ваши, верно, застряли на луне, сэр?
– спросила Митс, заставляя своего хозяина повернуться к ней лицом.
– Нет, нет, добрая моя Митс… Но что поделаешь… Я несколько озабочен…
– Так озабочены, что, повидимому, забыли об одной важной вещи.
– Забыл о важной вещи?… Не понимаю, о чем ты говоришь?
– О том, что ваш племянник собирается жениться.
– Жениться… Жениться?…
– Только не хватает, чтобы вы спросили, о какой женитьбе идет речь!
– Нет, Митс… Но к чему все эти вопросы?
– Вот святая простота! Ведь каждому известно, что вопрос задают для того, чтобы получить ответ.
– Какой ответ, Митс?
– По поводу вашего отношения, сэр, к семье Гьюдельсон… Ведь вы не забыли, надо думать, что на свете существует семья Гьюдельсон - доктор Гьюдельсон, который проживает на Морисс-стрит, миссис Гьюдельсон, мать мисс Лу Гьюдельсон и мисс Дженни Гьюдельсон, невесты вашего племянника!
По мере того как имя Гьюдельсон срывалось с уст Митс и каждый раз произносилось с большей силой, мистер Форсайт хватался то за грудь, то за голову, то за бок, словно бы это имя, превратившись в пулю, впивалось в него. Он страдал, задыхался, кровь ударяла ему в голову.
– Ну, так как же? Вы слышали?
– спросила Митс, видя, что он избегает ответа.
– Разумеется, слышал!… - воскликнул ее хозяин.
– И дальше что?
– не отставала старая служанка, постепенно повышая голос.
– Разве Франсис все еще думает об этой женитьбе?
– пробормотал, наконец, мистер Форсайт.
– Еще бы не думает!
– воскликнула Митс.
– Думает, как дышит, бедный наш мальчик. Как и все мы думаем о ней, как и вы сами о ней думаете, надо надеяться.
– Как? Мой племянник все еще намеревается жениться на дочери этого… доктора Гьюдельсона?
– Мисс Дженни, если вы не забыли, сэр. Уж будьте покойны - намеревается. Черт побери! Да что он - рехнулся, что ли, чтобы отказаться от этой мысли? Да где ему найти девушку милее, чем эта?
– Если, даже предположить, - перебил ее мистер Форсайт, - что дочь человека… который… человека… имя которого я не в силах произнести не задыхаясь… и в самом деле мила…
– Нет, это уже слишком!
– закричала Митс, нетерпеливо отвязывая передник, словно собираясь отдать его хозяину.
– Да, послушайте, Митс, послушайте!
– пробормотал мистер Форсайт, встревоженный ее угрожающей жестикуляцией.
Старая служанка встряхнула передником, завязки которого свисали до земли.
– Разговаривать нам больше не о чем! Пятьдесят лет я прослужила в этом доме, но лучше я уйду, подохну под забором, как запаршивевший пес, чем останусь у человека, который терзает собственную кровь! Я всего-навсего бедная служанка, но у меня есть сердце, сэр… Да! Оно у меня есть!
– Что ты расшумелась, Митс?
– произнес, наконец, задетый за живое мистер Дин Форсайт.
– Не знаешь ты разве, что он мне сделал, этот доктор Гьюдельсон?