Собрание сочинений в 12 т. Т. 1

— Вот главное затруднение, — сказал майор.

— В самом деле, немалое, — ответил Барбикен, — но его можно преодолеть, ибо необходимая нам сила толчка зависит лишь от длины орудия и от количества пороха, которое ограничено силой сопротивления стенок орудия. Поэтому давайте сегодня обсуждать размеры пушки. Разумеется, сила сопротивления стенок пушки может быть доведена почти до бесконечной величины, так как наша пушка не предназначена для передвижения.

— Это очевидно, — вставил генерал.

— До сих пор, — продолжал Барбикен, — длина самых больших орудий, например наших колумбиад, не превышала двадцати пяти футов; поэтому многих удивят размеры, какие мы должны будем придать нашей пушке.

— Еще бы! — выпалил Мастон. — Что до меня, я настаиваю, чтобы пушка была длиной по крайней мере в полмили!

— В пол мили! — воскликнули генерал и майор.

— Да! В полмили! И этого еще мало!…

— Ну, Мастон, — возразил Морган, — вы уже хватили через край!…

— Да нет же, — возразил пылкий секретарь, — и я не знаю, на каком основании вы обвиняете меня в преувеличении…

— Потому что вы уж слишком далеко залетели!…

— Так знайте же, милостивый государь, — торжественно заявил Мастон, — знайте, что артиллерист, как и его снаряд, не может залететь слишком далеко!

Дело дошло бы до ссоры, если бы не вмешался председатель:

— Успокойтесь, друзья мои, и давайте обсуждать вопрос. Разумеется, пушка должна быть очень велика, потому что при удлинении орудия возрастает продолжительность напора газов, развивающихся при воспламенении пороха, но нам совершенно ни к чему переступать границы…

— Совершенно верно, — вставил майор.

— Каковы же правила, которыми руководствуются в подобных случаях? Обычно длина пушки в двадцать — двадцать пять раз превышает диаметр ядра, а вес ее в двести тридцать пять — двести сорок раз превышает его вес.

— Этого мало! — воскликнул неистовый Мастон.

— Вы правы, дорогой друг; и в самом деле, если придерживаться такой пропорции, то для снаряда диаметром в девять футов и весом в тридцать тысяч фунтов потребуется орудие длиной в двести двадцать пять футов и весом в семь миллионов двести тысяч фунтов.

— Эго до смешного мало, — снова перебил Мастон. — Уж лучше нам взять тогда пистолет!

— Я с вами согласен, — сказал Барбикен, — а потому предлагаю учетверить эту длину, то есть построить пушку длиной в девятьсот футов.

Генерал и майор начали было возражать, но, несмотря на это, предложение Барбикена, при горячей поддержке секретаря «Пушечного клуба», было окончательно принято.

— Теперь, — сказал Эльфистон, — решим вопрос о толщине стенок.

— Я полагаю, шесть футов, — ответил Барбикен.

— Вы, конечно, не предполагаете ставить такую махину на лафет? — спросил майор.

— А вышло бы великолепно! — воскликнул Мастон.

— Но это невыполнимо, — возразил Барбикен. — Нет, я думаю отлить орудие прямо в земле, связать его толстыми обручами из кованого железа и замуровать в массивных каменных стенах; таким образом эти стены, а также окружающий их грунт будут участвовать в общем сопротивлении. Когда пушка будет отлита, придется обточить ее канал и тщательно калибровать, чтобы не допустить потери газа между снарядом и стенками пушки; тогда вся двигательная сила пороха пойдет на толчок…

— Ура! Ура! — крикнул Мастон. — Пушка готова!

— Нет еще, — возразил Барбикен, жестом успокаивая своего нетерпеливого друга.

— Это почему?

— Потому что мы не определили еще формы нашего орудия. Будет ли это пушка, гаубица или мортира?

— Пушка! — ответил Морган.

— Гаубица! — воскликнул майор.

— Мортира! — крикнул Мастон.

Прения готовы были перейти в довольно горячий спор, так как каждый начал перечислять преимущества своего излюбленного орудия, но председатель быстро остановил спорщиков.

— Друзья мои, — сказал он, — сейчас я вас примирю: наша колумбиада соединит в себе все три типа огнестрельных орудий. Это будет пушка, потому что пороховая камера будет иметь тот же диаметр, что и канал. Это будет гаубица, потому что она выпустит бомбу. Наконец, ее можно назвать мортирой, потому что мы установим ее под углом в девяносто градусов и неподвижно укрепим в земле, вследствие чего будет избегнута всякая отдача и снаряду сообщится вся двигательная сила, какая разовьется в пороховой камере.

— Принято, принято! — в один голос воскликнули члены комитета.

— Позвольте еще вопрос, — сказал Эльфистон, — эта гаубица-мортира-пушка будет нарезная?

— Нет, — отвечал Барбикен, — ни в коем случае. Требуется огромная начальная скорость, а вы прекрасно знаете, что из нарезного канала снаряд выходит с меньшей быстротой, чем из гладкоствольного.

— Это верно.

— Ну, теперь мы уже с ней покончили! — снова воскликнул Мастон.

— Нет, еще не совсем, — возразил Барбикен.

— Что же еще?

— Мы еще не знаем, из какого металла будет орудие.

— Так давайте сейчас же решать!

— Я это и хотел вам предложить.

Тут каждый из членов комитета проглотил по десятку бутербродов, запил их кружкой чая, и обсуждение возобновилось.

— Достойные коллеги, — начал Барбикен, — наше орудие должно обладать огромной прочностью, несокрушимой твердостью, полной огнеупорностью и совершенной неокисляемостью.

— В этом не может быть сомнения, — ответил майор, — и так как придется употребить значительное количество металла, то нетрудно сделать и выбор.

— В таком случае, — сказал Морган, — предлагаю для колумбиады наилучший сплав из всех нам известных, а именно: на сто частей меди двенадцать частей олова и шесть — латуни.

— Друзья мои, — ответил Барбикен, — этот сплав дает прекрасные результаты, но он слишком дорог, и обработка его затруднительна. Поэтому я предлагаю употребить другой материал, тоже высокого качества, но более дешевый, а именно чугун. Вы согласны со мной, майор?

— Вполне согласен, — отвечал Эльфистон.

— В самом деле, — продолжал Барбикен, — чугун дешевле бронзы в десять раз, он отлично плавится, его можно легко отливать в глиняные формы; притом он быстро обрабатывается. Это экономия денег и времени. Словом, это отличный материал. Помнится, во время войны, при осаде Атланты, чугунные пушки делали по тысяче выстрелов каждая, стреляя каждые двадцать минут, причем ни одна из них не испортилась.