Собрание сочинений в 2-х томах. Том 1

Подготовленный Фонвизиным перевод басен Гольберга — это книга маленьких нравоучительных и сатирических рассказов, проникнутых гуманной идеей глубокого уважения к человеку, исполненных просветительского презрения к сословной спеси. Рассказы написаны живо, хорошим русским языком. Уже здесь проявилась особенность стилистической манеры будущего сатирика — лаконизм повествования, любовь к афористически четким фразам-формулам. Книга была быстро раскуплена.

В 176O году директор университета повез в столицу лучших учеников для представления их куратору И. И. Шувалову. Среди лучших оказался и Фонвизин. Во время пребывания в Петербурге он попал на спектакль недавно (в 1756 году) созданного русскою театра. «Действие, произведенное во мне театром, почти описать невозможно», — вспоминал впоследствии писатель. Первые впечатления определили судьбу Фонвизина. По возвращении в Москву он с большим интересом посещал спектакли театра Локателли, в котором играла университетская труппа. После переезда в Петербург в 1762 году Фонвизин навсегда связывает себя с русским театром.

2

28 июня 1762 года жена Петра III, Екатерина Алексеевна, опираясь на гвардейские полки, совершила переворот. Политическим вдохновителем переворота был воспитатель наследника Павла — Никита Панин. Требования дворянских либералов, лидером которых был Панин, сводились к установлению конституции. Русское самодержавие по своей форме было деспотией; власть монарха, ничем не ограниченная, превращала его в самовластного тирана. Нужны были «фундаментальные» законы, ограничивавшие власть императора, необходимо было и учреждение, которое бы контролировало действия самодержца и гарантировало неприкосновенность конституции. Несмотря на то, что все эти требования не меняли существа политического строя России, — он продолжал оставаться дворянской монархией, — в условиях того времени они носили прогрессивный характер. Некоторые группы дворянства, возглавленные братьями Орловыми (они осуществляли непосредственно дворцовый переворот и убили Петра III), не соглашались с требованиями Панина и его последователей ограничить самодержавную власть. Завязалась острая политическая борьба внутри дворянства, многое определявшая в общественной и литературной жизни 60—70-х годов. Екатерина ловко лавировала в этой борьбе — при вступлении на престол давала большие обещания, а по мере укрепления своей власти принимала меры к разгрому дворянских либералов, желавших ограничить ее самодержавие.

22 сентября в Москве в торжественной обстановке была проведена коронация. В древнюю столицу прибыл двор и правительственные учреждения из Петербурга, съехались крупные помещики со всей страны. Праздник коронации продолжался год, — только в июне 1763 года императрица вернулась в столицу. Именно в эту пору вдруг изменилась судьба Фонвизина, и он неожиданно оказался приближенным к политическим делам в государстве, ко двору, к той борьбе, которая кипела вокруг новой императрицы. Вице-канцлер Голицын решил студента Фонвизина, отлично владевшего иностранными языками, взять переводчиком в иностранную коллегию. В октябре 1762 года Фонвизин подаст челобитную на имя Екатерины. При челобитной оп прилагает образцы переводов с трех языков — латинского, французского и немецкого. Заслуживают внимания переводы с латинского — М. Туллия Цицерона «Речь за Марцела» и с французского — «Политическое рассуждение о числе жителей у некоторых древних народов». Фонвизин выдержал испытание не только как переводчик. Выбранные им «материи» для переводов свидетельствовали о политических интересах студента. Даже перевод, представленный для образца, звучал актуально: Цицерон в речи за Марцела превозносил Цезаря за то, что он «умерял страсти свои, выдерживал гнев свой, в победах поступал великодушно». Проблема страстей государя была и оставалась центральной в политической жизни России XVIII века. Превозносить монарха, умеряющего свои страсти, значило выступить с уроком царям.^[1]

Тогда же была написана Фонвизиным сатирическая басня «Лисица-кознодей» (проповедник). Басня — первое дошедшее до нас оригинальное произведение сатирика — посвящена острейшей политической теме. В Ливийской стороне, рассказывается в басне, умер царь лев. На «огромные похороны» собрались все звери. Лисица, «взмостясь на кафедру», «с смиренной харей» начала «вопить» льстивую хвалу умершему монарху. Стоявший тут же крот с возмущением шепчет собаке: «О лесть подлейшая! Я знал льва коротко, — он был пресущий скот». Поэт с презрением говорит о лисице, льстивом панегиристе царей. Но главным объектом сатирического изображения оказывается лев и его правление. Царь лев был не только скот, но и «зол и бестолков и силой вышней власти он только насыщал свои тирански страсти». Его трон был «сплочен» «из костей растерзанных зверей». «В его правление любимцы и вельможи сдирали без чинов с зверей невинных кожи». С гневом отвергает Фонвизин такого «мудрого царя правление». Несомненно, реальные политические события начала 60-х годов способствовали росту сознания молодого писателя. Смена монархов, приход к власти Екатерины в результате дворцового переворота помогали Фонвизину понять пороки самодержавного правления вообще, увидеть и возненавидеть фаворитизм, произвол, «тирански страсти». Через несколько лет Фонвизин, внимательно следивший за политической жизнью России и Запада, в одном из писем подчеркнет мысль, что события, происходящие на его глазах, многому учат: «История нашего века будет интересна для потомков. Сколько великих перемен! Сколько странных приключений! Сей век есть прямое поучение царям и подданным».

Басня красноречиво говорит о том, что в Коллегию иностранных дел пришел не просто переводчик, но талантливый писатель, человек, начинавший самостоятельно разбираться в политических порядках самодержавного правления. Канцлер М. И. Воронцов, руководивший иностранной коллегией, заметил дарование юного переводчика и приблизил его к себе. Как вспоминал впоследствии Фонвизин, канцлер «важнейшие бумаги отдавал именно для перевода мне». Среди «важнейших» были и различные политические сочинения. Познакомившись с одним из таких французских произведений, Фонвизин сделал краткий реферат, озаглавив его «Сокращение о вольности французского дворянства и о пользе третьего чина».

Изложив содержание трактата, Фонвизин, глубоко понимая огромное значение «третьего чина» в экономической и общественной жизни страны, пишет, что «сей третий чин нетрудно учредить и в России». Далее он излагает свой план социального возрождения отечества. «Третий чин составляет одно с народом». Необходимо поощрять деятельность всех тех, кто «старается о мануфактурах, устанавливает промены вещей, оценивает товары», — всех купцом, художников и ремесленников. Им всем должна быть дана воля. Купцам и «славным художникам» «увольнение» продавать. В университет принимать детей крестьян, и кто обучится «вышним наукам», должен быть освобожден от крепостной зависимости по аттестату. «Когда, — утверждает Фонвизин, — всякий в состоянии будет упражняться в том, к чему имеет дарование, составят все нечувствительно корпус третьего чина с прочими освобожденными».

Важную часть плана социальных преобразований занимает вопрос о крестьянстве. Фонвизин против рабства. Но он считает, что освобождать крепостных немедленно нельзя. Сейчас необходимо ограничить крепостное право, увеличить права крестьян (разрешить учиться в университетах, позволить заниматься любым делом с правом ухода из деревни и т. д.) и тем самым постепенно подготовить полное их освобождение. Фонвизин верит, что свободный крестьянин будет богаче и найдет больше способов к выплате оброка. В конце статьи Фонвизин лаконично изложил свой план: «Слоном, в России надлежит быть: 1) дворянству, совсем вольному, 2) третьему чину, совершенно освобожденному, и 3) народу, упражняющемуся в земледельчестве, — хотя не совсем свободному, но по крайней мере имеющему надежду быть вольным, когда будут они такими земледельцами или такими художниками (ремесленниками. — Г. М.), чтоб со временем могли привести в совершенство деревни или мануфактуры господ своих».

Программа социальных преобразований, выработанная Фонвизиным, носила буржуазно-освободительный характер. Как просветитель, он верит в возможность ее мирного осуществления. Вопрос о том, кто и как может осуществить эту программу,— им еще не решен. На него Фонвизин даст ответ через несколько лет.

3

В начале октября 1763 года указом Екатерины Фонвизину было ведено, «числясь при иностранной коллегии», «быть для некоторых дел при нашем статс-советнике Елагине». И. П. Елагин состоял при кабинете императрицы «для принятия челобитен». Кроме того, он ведал театрами. Елагин был не только сановником, но и человеком образованным, дилетантски занимавшимся поэзией, драматургией, переводами, историей.

Служба у Елагина сблизила Фонвизина с кругом литераторов-драматургов, во главе которых стояли Елагин и Лунин. Фонвизинский интерес к театру приобрел благодаря этому практический характер. Лукин именно в эти годы пишет одну комедию за другой: «Мот, любовью исправленный», «Пустомеля», «Награжденное постоянство» и, наконец, «Щепетильник». В 1765 году эти комедии ставятся на сцене. Елагин создает комедию «Русский-француз». Все эти драматические сочинения, объединенные единством эстетической позиции, противостояли комедиям Сумарокова. Главным новшеством в них было принципиальное стремление авторов показать именно русскую действительность, изобразить жизнь и быт русских людей. Эта ориентация на сближение театра с жизнью несомненно была прогрессивной. Лукиным была поставлена задача демократизации театра, создания своего национального репертуара. Но избранные пути решения этой задачи противоречили замыслу. И Лукин и Елагин, видя засилье в русском театре переводных пьес (что объяснялось как идеологической позицией дворянства, так и младенческим состоянием русского театра), выступили против этого явления и, ратуя за национальную драматургию, объявили необходимым «склонять их (чужие пьесы.— Г. М.) на русские нравы».

Так возникли комедии, переложенные на русские нравы. Переделка не была радикальной — вводились русские имена, названия русских городов, изображались отдельные русские обычаи, в других случаях осмеивались конкретные «русские пороки». Комедия Елагина «Русский француз», например, являясь «склонением на русские нравы» комедии Гольберга, обличала галломанию русских дворян. Правда, сюжет гольберговской комедии очень подходил к этому, — молодой дворянин, побывав в Париже, возвращался на родину ярым французоманом.

Юный Фонвизин в период своих творческих исканий пытается пойти по пути, указанному Луниным. Результатом явилось «склонение на русские нравы» драмы Грессе «Сидней». Как и «Альзира», это — стихотворное произведение. Фонвизин дал ему новое название — «Корион». «Склонение» началось с перенесения действия в Россию: события происходят в Подмосковье. Появились упоминания о русских делах — производство в чины, увеселения в Москве и т. д. Имена полностью не были русифицированы, только слуга имел русское имя Андрей.