Собрание сочинений в 3-х томах. Т. I.

— Гуляй, Филечка, ради праздничка, веселись на трудовую денежку! — насмешливо сказала Нюшка. — Купи в сельпо пуд пряников да воз орехов. На целый год мальчишек задобришь...

Филька с пренебрежением посмотрел на Нюшку — вот язычок-жальце у девчонки, не мешало бы его укоротить, — но не нашелся, что ответить.

Он поспешно вытащил из-за пазухи спущенный футбольный мяч, а из кармана штанов — блестящий, новенький насос.

— Погоняем ради праздничка! Накачивайте!

Мальчишки встрепенулись. Что там ни говори, а Филька умеет быть щедрым и тороватым — он и орехами угостит, и на гармошке даст сыграть, и футбольного мяча не пожалеет.

Митя Горелов, самый заядлый футболист, вывихнувший уже не один палец на ногах, приладил к резиновой камере насос и быстро надул его.

Шурка ловко зашнуровал покрышку.

Ребята прошли за овин, на выбитый скотиной прогон, разулись, засучили штаны и принялись делиться на команды. В свою команду Филька отобрал Шурку и еще двух рослых, сильных мальчишек.

— Ты как по футболу — спец? — вполголоса спросил он Степу.

— Играл малость...

— Тогда ко мне пойдешь, — распорядился Филька.

— А может, по жребью разобьемся? — предложил Степа.

Филька сказал, что им надо сыграться и привыкнуть друг к другу на тот случай, если придется выступать против команды соседнего села. Но мальчишки в один голос закричали, что Филька всегда подбирает в свою команду здоровяков, которые только и знают, что толкаются и сбивают с ног. Фильке пришлось уступить.

Кинули жребий, и Степа оказался в одной команде с Афоней, Митей и Шуркой. Нюшка тоже напросилась играть в футбол и попала по жребию в команду к Фильке.

Филька раскричался и заявил, что лучше он сейчас же спустит мяч, но с девчонкой играть не будет.

Чтобы не срывать игры, Степа согласился заменить Нюшку Шуркой Рукавишниковым.

Перед началом игры Филька не удержался и сделал «свечку». Он с силой ударил по мячу, и тот так высоко взвился вверх, что, наверно, достал бы до облаков, если бы только они плыли в это время в небе. Так, во всяком случае, казалось Мите, которому никак не удавалось сделать такую же «свечку».

— А ты так умеешь? — вполголоса спросила Нюшка у Степы.

— Куда нам, малярам... — усмехнулся Степа.

Мяч, побывав в голубом небе, наконец с пушечным уханьем упал на землю, попрыгал, поскакал и, как собачонка, покорно улегся у Филькиных ног.

Филька с торжествующим видом поглядел на Степу — ведь это он приучил кольцовских ребят к футболу.

Случилось это после того, как Филька прошлым летом побывал в городе у тетки. Там он познакомился с мальчишками и научился у них играть в футбол.

В деревню Филька вернулся с новеньким мячом и поразил всех набором необыкновенных слов: пасс, аут, форвард, голкипер.

Особенно ему нравилось, поставив кого-нибудь из ребят в ворота, бить по мячу с близкого расстояния. Мяч летел, как пушечное ядро, сбивал неловкого вратаря с ног или расквашивал ему нос. Филька от души веселился, уверял, что каждый мальчишка должен быть мировым вратарем, а тех, у кого от удара мячом вспухали носы или под глазом появлялись синяки, он щедро одаривал орехами, семечками и пирогами.

Договорившись сейчас, что состязаться будут на «интерес» — проигравшая партия везет победителей от овина до сарая на закорках, — мальчишки начали игру.

Ее сразу повела команда Фильки. Вернее сказать, играл один Филька. Захватив мяч, он гнал его через все поле, стараясь во что бы то ни стало прорваться к воротам противника.

Широко расставив локти, он лез напролом, всех толкал, лягался, сбивал игроков с ног, подправлял мяч руками и, когда ворота были совсем близко, наносил свой смертельный удар.

Вскоре Нюшка, стоявшая в воротах, пропустила первый гол. Дрожа от негодования, она принялась кричать, что гол забит неправильно: Филька оттолкнул защитника Афоню и подправил мяч рукой.

— Жаловаться потом! — хохотал Филька, подмаргивая своей команде и вытирая подолом рубахи распаренное лицо. — Сейчас мы вам нашвыряем полну коробочку — будете нас на закорках таскать!

— И впрямь нашвыряют! — шепнул Степе Митя Горелов, когда мяч улетел далеко за границу поля. — Филька же — он, как бугай, прет... и толкается не по правилам.

— Ничего... Мы свое возьмем, — успокоил его Степа. — Ты пасуй побольше...

И тут случилось что-то непонятное.

Тяжело сопя, Филька бросился к Степе, который только что захватил мяч. Но Степа не стал обводить Фильку, а передал мяч бежавшему с правого края Мите. Филька метнулся к Мите, но тот, выписав ногами какой-то замысловатый крендель, просунул мяч между Филькиных ног. Мяч вновь очутился у Степы. И опять Степа не задержал его, а перебросил в сторону, только теперь уже на левый край.

Мяч словно издевался над Филькой: обходил его стороной, проскакивал у него между ног, пролетал над головой.

Вскоре счет сравнялся.

Филька разорался на своих игроков: они лодыри, не хотят бегать, боятся за свои белые ножки, — и, захватив мяч, решил отыграться.

Но тут у овина показалась старшая сестра Фильки и позвала Ковшовых завтракать.

Филька словил мяч руками и принялся его расшнуровывать.

— Шабаш!.. Завтра доиграем, — мрачно сказал он. Распалившиеся мальчишки стали упрашивать Фильку оставить им мяч еще на полчасика.

— Оставь, Филя, — поддержал их Степа. — Не убудет его...

— Им оставь! — хмыкнул Филька. — Потом ищи-свищи, концов не найдешь.

Шурка предложил в заклад свою рубаху.

— Кому она нужна, твоя хламида! — сказал Филька. Взяв мяч, он с шипением выпустил из него воздух.

Степа покачал головой и что-то шепнул Тане. Она помчалась к сараю и вскоре вернулась с небольшим свертком в руках.

Степа сорвал бумагу, и все увидели новую черную покрышку и присыпанную тальком резиновую камеру.

— Вот... обновляйте, — сказал Степа. — Это мне перед отъездом детдомовцы подарили.

Филька фыркнул и направился к дому.

— А насос? Чем накачивать будем? — вспомнил Митя. — Надо у Фильки попросить.

— А ну его! — махнул рукой Шурка.

Широкогрудый, обладающий завидными легкими, он вложил камеру в покрышку, набрал полную грудь воздуху и, сунув в рот черную резиновую трубочку, принялся надувать мяч.

Сморщенная кожаная покрышка быстро расправилась, на ней проступили толстые швы. Но дальше стало труднее.