Собрание сочинений в 4 томах. Том 3. Тайное свидание. Вошедшие в ковчег

— Да, положеньице, мы ведь пришли за деньгами. Может, вы за него уплатите?

— Торговля у него совсем не шла.

— Быть этого не может. — Мужчина делал ударение на каждом слове. Скорее всего, это у него профессиональное. — Я собственными глазами видел, что товар брали, так что ошибки быть не может.

Женщина кивала в такт его словам. Взгляд напряженный. Всем своим видом она как бы подтверждала ценность юпкетчеров. Нет-нет, раз она помощница зазывалы, чистосердечием тут и не пахнет. Обычные штучки для привлечения покупателей. Но даже это не могло повлиять на мою симпатию к ней. Неприязнь к кошкам сводит на нет ластящийся котенок. В конце концов, шутливо болтая с ними, я помог им найти предлог, чтобы задержаться у прилавка.

— Вы меня не помните? — Мой подбородок утонул в прыщавой шее и тем самым еще сильнее подчеркнул полноту. — А я вас помню.

— Вспомнила. — Женщина захлопала в ладоши, глаза ее радостно заблестели. — Вы тот самый человек, который после нас купил юпкетчера, верно?

— Да. Это был единственный проданный юпкетчер.

— Чепуха. Посчитайте как следует. Мы же тоже купили одного, — значит, было продано самое меньшее два.

— Не морочьте голову, я всё знаю.

— Что вы знаете?

— Каким делом вы занимаетесь.

Они посмотрели друг на друга и расхохотались. Но в их смехе ощущалась и некоторая растерянность.

— Какое вы имеете отношение к продавцу козявок? — спросил мужчина.

— Никакого. Просто мне понравились юпкетчеры.

— Чудн'o. Поручить постороннему человеку сторожить лоток.

— Терпеть, когда нужно в уборную, значит отравлять организм.

— Что это такое?

Женщина трясла возле уха футляром с билетом на корабль. В ее немного писклявом голосе чувствовалось напряжение. Уж не смущена ли тем, что мне известно ее ремесло?

— Что-то маленькое, наверное, книжный червь. — В хриплом голосе мужчины звучала издевка. Он дернул плечом и хрустнул пальцами. — Жуков этих чертовых ни за что не продашь, если они без рожек.

— Юпкетчеры без рожек.

— Вот они и не продаются.

— Нет, здесь что-то помассивнее, — похоже, из металла.

Мужчина стремительно протянул руку к последнему футляру, все еще лежавшему на прилавке. Схватив, он сунул его в карман.

— Что же это за штука?

— Не продается.

— Посмотреть-то можно? — Женщина исподлобья глянула на меня.

— Есть у вас совесть? Не смейте открывать!

Женщина кончиками пальцев взяла футляр и вытряхнула содержимое на прилавок. Медный ключ с брелоком упал, зазвенев, а пластмассовая карточка медленно опускалась, кружась на ветру. Мужчина подхватил ее в воздухе, прихлопнув ладонями, как комара. Одновременно он отбросил в сторону мою протянутую руку и подался назад, озорно улыбаясь. Решил, видимо, побаловаться.

— О-о, билет на корабль. Сертификат на право выжить — какой глубокий смысл. Вербуете членов в какое-нибудь общество?

Подбрасывая на ладони ключ, женщина смотрела на карточку в руке мужчины.

— На обороте план.

Что ж это продавец насекомых так задерживается? Трудно представить, чтобы он столько времени торчал в уборной. Пять минут уже давно прошли. Может быть, он вообще не собирается возвращаться? Неужели я ему так противен, что он бежал от меня, даже бросив чемодан и часы? Как ни удивительно, у меня вдруг появился интерес к этой паре. Может, так оно и лучше, подумал я. И не потому, что не хотелось признавать свое поражение, просто мне этот продавец насекомых действительно был ни к чему. Я посмотрел на женщину. Сравнил ее с мужчиной. Если бы она не была сообщницей зазывалы и появилась передо мной одна, я бы безусловно не возражал против такой ситуации. Совсем неплохо, если именно женщина станет первым членом экипажа.

— Мой вопрос, возможно, покажется вам нескромным, но скажите: в каких вы отношениях? Партнеры по работе или?..

Действительно, вопрос нескромный. Хотя я сам задал его, мне хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать ответа. Мужчина перестал смеяться и тыльной стороной ладони вытер уголки рта.

— Понял. Вы считаете, что мы не подходим друг другу. Каждый раз, когда мне задают этот вопрос, я вспоминаю, как ловят форель на живца.

— И часто вас об этом спрашивают? Но почему?..

— Она выглядит грустной. — (Женщина улыбнулась.) — Создается впечатление, будто она достойна жалости из-за того, что такой отвратительный тип, как я, принуждает ее работать на себя... Это действует на мужчин возбуждающе. Тут нужно, не мешкая, дернуть удочку — и форель на крючке.

Мужчина сказал «она» как о чужом ему человеке. Значит, можно надеяться, подумал я. Но слышать его хвастливые рассказы о форели и живце было неприятно.

— К сожалению, я терпеть не могу рыбной ловли.

Улыбка медленно исчезла с лица женщины. Взгляд исподлобья, складки в углах рта, толстый слой косметики — все это действительно вызывало к ней жалость. Весь ее облик был рассчитан на то, чтобы произвести нужный эффект.

— Ну что ж, теперь хотелось бы получить хотя бы краткое пояснение, что это у вас за товар, — с нажимом произнес мужчина, щелкнув по карточке ногтем. — Разве можно выбирать покупателей по своему вкусу? Коль уж вы выложили товар на прилавок, нужно и вести себя соответственно. Вы, наверное, слышали от продавца козявок, что половина здешних лотков пользуется моими услугами? Я заключил контракт и тоже несу ответственность. Если продавец будет привередничать, выбирая покупателей, я прогорю.

— Ошибаетесь. Я же вам с самого начала сказал, что это не продается.

— Нет, так не пойдет. Все, что на прилавке, должно продаваться.

— В таком случае, прошу меня извинить. Верните мне футляр.

— Продавец козявок, наверное, напел про меня. Что я зазывала и еще всякое такое.

— Он сказал неправду?

— В словаре написано, что зазывала является компаньоном торговца и, будучи заодно с ним, убеждает людей купить товар. Или же это человек, вступивший в сговор с актером для возбуждения ажиотажа среди зрителей. Сейчас слово «зазывала» вышло из употребления. Но в этом занятии нет ничего зазорного. Теперь зазывалу называют «стимулятором торговли». В универмагах он считается вполне правомочным предпринимателем, и ему открывают счет.

Женщина дернула мужчину за руку. Пытаясь разобраться в плане, нарисованном на обороте билета, тот беспокойно вертелся, и это, видимо, действовало ей на нервы. Такого удобного случая упускать было нельзя. Я быстро протянул руку за билетом. Мне казалось, что она двигается достаточно стремительно. Полнота не помеха проворности, если в движении участвует только верхняя половина тела.

Ничего не вышло. Билет исчез из руки зазывалы. Настоящий фокусник. Не успел я и глазом моргнуть, как он взмахнул другой рукой. Между пальцами появилась карточка. Он дунул на нее. Она начала кружиться, точно детская вертушка.

— Сдаюсь. Отдайте. А уж потом поговорим.

— Видно, ценная штука, коль вы так дорожите ею.

— Вы добьетесь обратного результата. — Женщина, смеясь, переводила взгляд с меня на карточку. — Мы подумаем, что она еще ценнее, чем на самом деле, только и всего...

— Она действительно ценная. — Мой голос зазвучал жалобно. — Что же касается стоимости, здешним покупателям она покажется несообразной.

— Вы их недооцениваете.

— У меня и в мыслях этого нет. — Чертов продавец насекомых, навеки он поселился в уборной, что ли? — Карточка ни к чему, если не знаешь, как ею воспользоваться. — У меня не было иного выхода, кроме как ждать, пока он вернется, и попросить его о помощи. — Вам от нее никакого проку... — Могу ли я рассчитывать на поддержку продавца насекомых? — Это не обычная вещь — заплатил деньги и бери. — Если говорить о физической силе, то на продавца вполне можно положиться. Но зазывала ловок и, наверное, умеет драться. Схватка будет что надо. Зазывала обладает остротой иглы, а продавец насекомых упрямством, чтобы обломать ее. Да и у меня тоже силенка есть. Мой вес — немалая боевая мощь, нужно только правильно его использовать.