Собрание сочинений в четырех томах. Том 3. Песни. Стихотворения
Шрифт:
* * *
Общаюсь с тишиной я,Боюсь глаза поднять,Про самое смешноеСтараюсь вспоминать.Врачи чуть-чуть поахали:«Как? Залпом? Восемьсот?…»От смеха ли, от страха ли —Всего меня трясет.Теперь я – капля в море,Я – кадр в немом кино.И двери на запоре —А все-таки смешно.Воспоминанья кружатсяКак комариный рой,А мне смешно до ужаса:Мой ужас – геморрой.Виденья всё теснее —Страшат величиной:То с нею я – то с нею, —Смешно, иначе – ной!Не сплю – здоровье бычее,Витаю там и тут,Смеюсь до неприличия,И жду – сейчас войдут…Халат закончил описьИ взвился – бел, крылат.«Да что же вы смеетесь?» —Спросил меня халат.Но ухмыляюсь грязно яИ – с маху на кровать.Природа смеха – разная, —Мою вам не понять.Жизнь – алфавит: я где-тоУже
* * *
Жан, Жак, Гийом, Густав —Нормальные французы, —Немного подлатавРасползшиеся узы,Бесцветные, как моль,Разинув рты без кляпа,Орут: «Виват, Жан-Поль,Наш драгоценный папа!»Настороже, как лось,Наш папа, уши – чутки.Откуда что взялось —Флажки, плакаты, дудки?Страшась гореть в аду,Поют на верхней ноте.«А ну-ка, ниспадуЯ к ним на вертолете!»«Есть риск! – предупредилПилот там, на экране, —Ведь шлепнулся одинНе вовремя в Иране».«Смелее! В облака,Брат мой, ведь я в сутане,А смерть – она покаЕще в Афганистане!» —И он разгладил шелкТам, где помялась лента,И вскоре снизошелДо нас, до президента.Есть папа, но былаКогда-то божья мама.Впервые веселаХимера Нотр-Дама.Людским химер не мерь —Висит язык, как жало.Внутри ж ее теперьЧего-то дребезжало.Ей был смешон и видТолпы – плащи да блузки…Ан, папа говоритПрекрасно по-французски.Поедет в Лувр, «Куполь»И, может быть, в Сорбонну,Ведь папа наш, Жан-Поль,Сегодня рад любому.Но начеку был завОтделом протокола:Химере не сказавНи слова никакого,Он вышел. Я не дамГроша теперь за папу.Химеры Нотр-Дам,Опять сосите лапу! * * *
Неужто здесь сошелся клином свет,Верней, клинком ошибочных возмезди[й]…И было мне неполных двадцать лет,Когда меня зарезали в подъезде.Он скалился открыто – не хитро,Он делал вид, что не намерен драться,[И в‹д›руг] – ножом под нижнее реброИ вон – не вынув, чтоб не зама[ра]ться.Да будет выть-то! Ты не виновата —Обманут я улыбкой и добром.Метнулся в подворотню луч закатаИ спрятался за мусорным ведром…Еще спасибо, что стою не в луже,И лезвие продвинулось чуть глубже,И стукнула о кафель рукоять,Но падаю – уже не устоять. ДВЕ ПРОСЬБЫ
М. Шемякину – другу и брату —
посвящен сей полуэкспромт
Мне снятся крысы, хоботы и черти. ЯГоню их прочь, стеная и браня.Но вместо них я вижу виночерпия —Он шепчет: «Выход есть. К исходу дня —Вина! И прекратится толкотня,Виденья схлынут, сердце и предсердиеОтпустит, и расплавится броня!»Я – снова я, и вы теперь мне верьте, – яНемногого прошу взамен бессмертия —Широкий тракт, холст, друга да коня;Прошу покорно, голову склоня,Побойтесь Бога, если не меня, —Не плачьте вслед, во имя Милосердия!Чту Фауста ли, Дориана Грея ли,Но чтобы душу дьяволу – ни-ни!Зачем цыганки мне гадать затеяли?День смерти уточнили мне они…Ты эту дату, Боже, сохрани, —Не отмечай в своем календаре, илиВ последний миг возьми и измени,Чтоб я не ждал, чтоб вороны не реялиИ чтобы агнцы жалобно не блеяли,Чтоб люди не хихикали в тени, —От них от всех, о Боже, охрани —Скорее, ибо душу мне ониСомненьями и страхами засеяли!* * *
Михаилу Шемякину —
чьим другом посчастливилось быть мне
Как зайдешь в бистро-столовку,По пивку ударишь —Вспоминай всегда про Вовку:Где, мол, друг-товарищ!‹А› в лицо – трехстопным матом,Можешь – хоть до драки, —Про себя же помни: братомВовчик был Шемяке.Баба, как наседка, квохчет(Не было печали!), —Вспоминай! Быть может, Вовчик —«Поминай как звали».М. Chemiakin – всегда, везде Шемякин, —А посему французский не учи!..Как хороши, как свежи были маки,Из коих смерть схимичили врачи.…Мишка! Милый! Брат мой Мишка!Разрази нас гром! —Поживем еще, братишка,Po-gi-viom!* * *
И снизу лед, и сверху – маюсь между, —Пробить ли верх иль пробуравить низ?Конечно – всплыть и не терять надежду,А
там – за дело в ожиданье виз.Лед надо мною, надломись и тресни!Я весь в поту, как пахарь от сохи.Вернусь к тебе, как корабли из песни,Всё помня, даже старые стихи.Мне меньше полувека – сорок с лишним, —Я жив, тобой и господом храним.Мне есть что спеть, представ перед всевышним,Мне есть чем оправдаться перед ним. ПЕСНИ ДЛЯ ТЕАТРА И КИНО
«ДЕСЯТЬ ДНЕЙ, КОТОРЫЕ ПОТРЯСЛИ МИР»
* * *
В кускиРазлетелася корона,Нет державы, нету трона, —Жизнь, Россия и законы —Всё к чертям!И мы —Словно загнанные в норы,Словно пойманные воры, —Только – кровь одна с позоромПополам.И намНи черта не разобраться,С кем порвать и с кем остаться,Кто за нас, кого бояться.Где пути, куда податься —Не понять!Где дух? Где честь? Где стыд?!Где свои, а где чужие,Как до этого дожили,Неужели на РоссиюНам плевать?!ПозорВсем, кому покой дороже,Всем, кого сомненье гложет —Может он или не можетУбивать!Сигнал! —И по-волчьи, и по-бычьи,И – как коршун на добычу, —Только воронов покличемПировать.Эй, вы!Где былая ваша твердость?Где былая наша гордость?Отдыхать сегодня – подлость!Пистолет сжимает твердая рука.Конец! Всему конец!Все разбилось, поломалось, —Нам осталась только малость —Только выстрелить в висок иль во врага. * * *
Войны и голодухи натерпелися мы всласть,Наслушались, наелись уверений, —И шлепнули царя, а после – временную власть, —Потому что кончилось их время.А если кто-то где-нибудь надеется на что,Так мы тому заметим между прочим:Обратно ваше время не вернется ни за что —Мы как-нибудь об этом похлопочем.Навовсе не ко времени вся временная власть —Отныне власть советская над всеми.Которые тут временные – слазь!А ну-ка слазь! Кончилось ваше время! * * *
Всю Россию до границыЦарь наш кровью затопил,А жену свою – царицуКолька Гришке уступил.За нескладуху-неладуху —Сочинителю по уху!Сочинитель – это я,А часового бить нельзя!«ПОСЛЕДНИЙ ЖУЛИК»
* * *
Здравствуйте,Наши добрые зрители,Наши строгие критики!Вы увидите фильмПро последнего самого жулика.Жулики —Это люди нечестные, —Они делают пакости,И за это их держат в домах,Называемых тюрьмами.Тюрьмы —Это крепкие здания,Окна, двери – с решетками, —На них лучше смотреть,Лучше только смотреть на них.Этот фильм —Не напутствие юношам,А тем более девушкам, —Это,Это просто игра,Вот такая игра.ЖуликиИногда нам встречаются, —Правда, реже значительно,Реже, чем при цареИли, скажем, в Америке.Этот фильмНе считайте решением:Все в нем – шутка и вымысел, —Это,Это просто игра,Вот такая игра. * * *
Здесь сидел ты, Валет,Тебе счастия нет,Тебе карта всегда не в цвет.Наши общие дниТы в душе сохраниИ за карты меня извини!На воле теперь вы меня забываете,Вы порасползлись все по семьям в дома,Мои товарищи, по старой памятиЯ с вами веду разговор по душам.О ВКУСАХ НЕ СПОРЯТ
О вкусах не спорят: есть тысяча мнений —Я этот закон на себе испытал, —Ведь даже Эйнштейн, физический гений,Весьма относительно все понимал.Оделся по моде, как требует век, —Вы скажете сами:«Да это же просто другой человек!»А я – тот же самый.Вот уж действительноВсе относительно, —Все-все, все.Набедренный пояс из шкуры пантеры, —О да, неприлично, согласен, ей-ей,Но так одевались все до нашей эры,А до нашей эры – им было видней.Оделся по моде как в каменный век —Вы скажете сами:«Да это же просто другой человек!»А я – тот же самый.Вот уж действительноВсе относительно, —Все-все, все.Оденусь как рыцарь я после турнира —Знакомые вряд ли узнают меня, —И крикну, как Ричард я в драме Шекспира:«Коня мне! Полцарства даю за коня!»Но вот усмехнется и скажет сквозь смехЦенитель упрямый:«Да это же просто другой человек!»А я – тот же самый.Вот уж действительноВсе относительно, —Все-все, все.Вот трость, канотье – я из нэпа, – похоже?Не надо оваций – к чему лишний шум?Ах, в этом костюме узнали, – ну что же,Тогда я одену последний костюм.Долой канотье, вместо тросточки – стек, —И шепчутся дамы:«Да это же просто другой человек!»А я – тот же самый.Будьте же бдительны:Все относительно —Все-все, все!
Поделиться с друзьями: