Собрание сочинений в одном томе
Шрифт:
— Покойной ночи, дорогой!..
В коридоре человек с неприятным лицом передразнил женским голосом:
— Покойной ночи, дорогой!
— Я думаю, теперь уже можно. — И он снова осторожно постучал.
Ответа не было.
— Как быстро уснули, канальи! — восхитился благообразный и открыл дверь.
В купе было темно, а за окном мирно мелькали огни и деревья.
— А проводник так и не пришел! Напился, мерзавец, и спит, — проворчал человек с неприятным лицом, укладываясь наверху. — Ну, ладно, я сплю!
— Я тоже, — ответили снизу, уже засыпая. Все стихло,
Едва он остановился, как «молодожены» словно по команде поднялись. Их спутники давно спали, а верхний вдобавок храпел в голос.
— Быстрее! — сказал «молодожен» шепотом. — Он стоит полторы минуты.
— Снегу навалило по колено. Можем не успеть. — Переодетый девушкой был уже на ногах.
Они взяли два небольших саквояжа и осторожно вышли. Храп сверху тотчас прекратился, и человек с неприятным лицом бодро спрыгнул вниз. Благообразный уже сидел в одном нижнем белье, потом лихорадочно оделся. Было заметно, что оба они ни минуты не спали и вовсе не были пьяны.
— Ты думаешь, они ничего не заподозрили? — спросил неприятный.
— Я уверен! Как то, что мы все еще стоим. К тому же они слышали весь наш разговор у двери. Я думаю, мы неплохо сыграли. Такое хамство убедит хоть кого.
Они пристально смотрели на две удаляющиеся фигуры.
— Только бы на разъезде все сделали как надо! — Благообразный даже передернулся.
— Ну знаешь, там ведь не олухи сидят! Мы бы предупредили их в случае чего. А раз сигнала не было — все должно было идти по плану. Так что, старина, теперь мы можем выпить по-настоящему, — предложил человек с неприятным лицом.
Спутник его полез за флягой.
— Только не перепутай. А то напоишь нас этим гнусным зельем. Кстати, как там наш проводник?
— Он спит и видит цветные сны. Проспит до завтра. Ну! За удачу.
— И за домик с яблонями.
— И за лучшую в мире женщину.
— И все равно — за удачу!
— Только торопись — мы должны идти.
— Ничего. Пусть отойдут подальше.
Они выпили.
И вдруг благообразный вскрикнул:
— Они возвращаются!
Двое снаружи спешили обратно к поезду. Они почти бежали, потому что поезд медленно тронулся.
— Ты видел, они успели сесть? — спросил неприятный, потому что фонарный столб остался позади и снаружи была кромешная тьма.
— Не думаю. Мне показалось, сначала были какие-то вспышки, а потом они вернулись, — ответил благообразный.
— Какие вспышки?
— Черт их знает! Будто кто-то сигналил. Тише! Кто-то вошел в соседнее купе.
— Тебе показалось! Все спят.
— Хорошо, если бы прав был ты!
— Что будем делать?
— Спать. У нас нет никаких инструкций на этот случай.
— Зато есть приказ — действовать по обстановке.
— Но ведь ты же не знаешь, черт побери, этой обстановки!
— Мы выясним! Ах, как пригодился бы сейчас проводник!
— Проводник будет спать до завтра.
— Я уже понял. — Он вытащил из кармана какой-то прибор и трижды сказал в него: — Что-то случилось. Мы остаемся в поезде. Объекты вернулись.
В
это время из соседнего купе послышался странный звук. Похоже, что кричала женщина, которой заткнули рот.— Что бы это могло быть? — заволновался человек с неприятным лицом.
— Кто-то кричит, а кто-то не хочет, чтобы кто-то кричал, и затыкает ему рот, — невозмутимо прокомментировал благообразный.
— Как я понимаю, сон отменяется.
— К сожалению. Такая обида, я уже сообщил в Центр, что все в порядке, и вот!
Пробил третий звонок, и экспресс, быстро набирая скорость, помчался через материк.
В вагоне первого класса, какие были в 1975 году, проводник с подносом, на котором стояли коньяк, виски и джин, вошел в первое купе. Всего в вагоне четыре купе, но ему суждено было зайти только в первое…
— Не откажите в любезности поставить наверх мои вещи, — попросила дама бальзаковского возраста молодого мужчину лет тридцати, шикарно одетого и страшно интеллигентного с виду.
— Подождите проводника, — отказался мужчина, и отказ этот так не вязался с его внешностью, что дама посетовала:
— Да! Прошли, вероятно, времена рыцарства…
— Какое же это рыцарство — закидывать тяжеленные вещи наверх! Я болен, у меня грыжа и бывают желудочные расстройства. — Молодой человек явно хотел закончить на этом разговор. Но не тут-то было.
— Боже мой, — воскликнула дама, — и с таким хамом мне придется ехать целые сутки!
— Нет, мадам, значительно меньше, если вы не будете мне мешать, — ответил молодой человек.
— Увы! Поезд идет без остановок. — Женщина вздохнула, а молодой человек ничего не ответил. Он сидел внизу, на месте, расположенном по ходу поезда, и даже откинулся к перегородке, прикрыв глаза, как будто дремал.
Разговор этот происходил во втором купе того же вагона.
— Проводник, однако, задерживается. Может быть, вы, несмотря на многочисленные болезни, поможете мне? — Женщина не собиралась отступать.
Молодой человек вздохнул, потом молча встал и в одну секунду перешвырял все ее вещи наверх.
— Осторожно! Там варенье. Вы разобьете так!
— Зато у вас будут сладкие предметы туалета, — сострил молодой человек. — Не волнуйтесь, ничего не разбилось, — добавил он и снова сел на свое место.
Поезд тем временем набрал ход. Быстро темнело.
— Не могли бы вы поменяться со мной местами? — предложила дама. — Меня страшно укачивает, и я всегда располагаюсь по ходу поезда. Прошу вас! Вам ведь безразлично…
— Нет, — отрезал молодой человек, продолжая сидеть, — меня тоже укачивает.
— Ну знаете, это по меньшей мере невежливо. Это, наконец, хамство. Настоящие мужчины так не поступают, — кокетливо пожурила его дама.
— А я не настоящий мужчина, — он продолжал сидеть, — и давайте кончим на этом. Ложитесь спать.
— Не указывайте, что мне делать. Я люблю посидеть в сумерках. К тому же у меня бессонница. — Женщина положила пальцы на виски и сделала страдальческое лицо.
Впервые молодой человек пристально взглянул на нее и с досадой спросил: