Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Пьесы и радиопьесы

Штапраде.

То-то радости воронью. Оно жиреет, подобно свиньям, и даже летать не может. Боже, Боже, претерпевая немыслимые страдания, я взываю к Тебе!

Маттизон.

Да смилуется Господь над теми, кто оказался в столь бедственном положении!

Бокельзон.

Ликуйте!

Клоприсс.

Он возвысил угнетенных.

Бокельзон.

Пойте!

Винне.

Он дал знания невеждам.

Бокельзон.

Благословляйте судьбу!

Ротман.

Он послал нас — Своих пророков, Дабы избавить народ от рабства, но не силой оружия, а мечом духа.

Бокельзон.

Воздайте хвалу Господу!

Маттизон.

Мы, анабаптисты, чисты телом. Мы сбросили с себя грехи, подобно жениху, Сбрасывающему с себя одежду в первую брачную ночь. Мы окрестили себя так, как это сделал Иоанн с Господом нашим. Мы миролюбивы, и наше оружие — молитва. Покайтесь, покайтесь и обратитесь в истинную веру! Все покайтесь и обратитесь в истинную веру!

Ротман.

В знак своего единения с нами Господь посулил нам город. Благословен будь Мюнстер в Вестфалии, Раскинувшийся перед нами в лучах утреннего солнца!

Бокельзон.

Истинно так!

Крехтинг.

Вскоре последние нечестивцы сбегут от тебя. Епископ со своими наложницами и мальчиками, С коими он привык забавляться, Покинет тебя!

Бокельзон.

Будь они прокляты! Будь они прокляты!

Все (хором).

Будь они прокляты! Будь они прокляты!

Маттизон.

В твоих стенах, Мюнстер, возникнет новый Иерусалим!

Бокельзон.

Аллилуйя!

Маттизон.

Нас будут здесь тысячи и тысячи, а потом — Десятки и сотни тысяч. Великий народ, не знающий в своей среде ни богатых, ни бедных. Ни сильных, ни слабых.

Бокельзон.

Осанна!

Маттизон.

И наконец придет обещанный день. Под новым небосводом раскинется новая земля! И мы обретем единство с Ним, Ибо Он возродится в нас самих.

Бокельзон.

Аминь!

Маттизон. Братья, я, как апостол анабаптистов, именем Господа нашего вступаю во владение Мюнстером. Разойдемся же по городу и будем читать на площадях Евангелие, проповедуя наше священное учение повсюду, дабы воздвигнуть в этих стенах Царство Божие. Слава Всевышнему!

Остальные. Слава Всевышнему!

Маттизон, Крехтинг, Ротман, Винне, Клоприсс и Штапраде уходят.

Бокельзон. Да будет так! Дрожи, расположенный в Вестфалии Мюнстер! (Взбирается на навозную тачку.) Иди сюда, народ! И пусть мой ораторский дар подействует на вас так же сильно, как и вид ревущего льва.

Входят котельщик Лангерман и сапожник Фризе.

Фризе. Такое чудесное утро, такой воздух — и на тебе: на земле куча покрытого пылью дерьма.

Лангерман. Lutum et pulvis. [20] Я обучался наукам.

Фризе. Вам, Лангерман, пришлось приложить усилия, чтобы стать котельщиком.

Лангерман. Я был вынужден бросить учебу, сапожник Фризе. Я слышу голоса.

Фризе. Такое нынче со многими происходит.

Лангерман. У меня в голове все время что-то есть. То ли звезда, то ли дерево с ветвями, плодами и листьями. Понятно?

20

Дерьмо и пыль (лат.).

Фризе. Нет!

Лангерман. От всего этого такой грохот в ушах стоит. (Настораживается.) Слышите?

Бокельзон храпит.

Фризе. Опять грохот?

Лангерман. Да нет, храп!

Фризе. Эй, стража! Тут кто-то лежит в тачке и спит.

Входит стражник.

Стражник. Этот человек подлежит аресту. Статья двадцать четвертая. Пребывание в непотребных местах. Навозная тачка именно таковым и является.

Бокельзон. Слава Всевышнему!

Лангерман. И ныне, и присно, и во веки веков!

Стражник. Вы арестованы.

Бокельзон. Люди, где я?

Фризе. Перед моим домом, у ворот Эгидия.

Бокельзон. Я хотел узнать, в каком городе?

Лангерман. И ныне, и присно, и во веки веков!

Фризе. Он сам не знает, где он.

Стражник. Вы в Вестфалии, в Мюнстере.

Бокельзон. А какой нынче год от Рождества Христова?

Стражник. Мы полагаем, что тысяча пятьсот тридцать третий.

Бокельзон. Благодарю Тебя, Господи, за то, что Ты так поступил со мной. (Простирает руки.)

Стражник. Имя?

Бокельзон. Иоганн Бокельзон.

Стражник. Происхождение?

Бокельзон. Благородное. Я внебрачный сын деревенского старосты Бокеля фон Гревенхагена.