Собрание сочинений в пяти томах. Том пятый. Пьесы. На китайской ширме. Подводя итоги. Эссе.

Тедди. А я-то думал, что меня позвали за голубые глаза.

Элизабет. Много чести! Тем более что они карие.

Тедди. А что происходит?

Элизабет. Отец Арнолда приехал вчера вечером.

Тедди. Вот те на! Я думал, он в Париже.

Арнолд. Мы тоже думали. Он говорил, что пробудет там весь следующий месяц.

Анна. Вы уже виделись?

Арнолд. Нет. Он мне позвонил. Какое счастье, что он провел в коттедж телефон. Хорошенькое дело, если бы он прямо сюда явился.

Элизабет. Ты сказал, что приезжает леди Кэтрин?

Арнолд. Конечно, нет. У меня язык отнялся, когда я узнал, что он здесь. И потом, надо сначала обговорить все между собой.

Элизабет. Так он сюда направляется?

Арнолд. Да. Он выразил такое желание, а я не придумал никакой отговорки.

Тедди. А тех двоих нельзя отложить?

Арнолд. Они уже катят сюда в авто. В любую минуту могут быть здесь. Отложить их уже невозможно.

Элизабет. Это будет верхом неприличия.

Арнолд. Глупостью было звать их сюда. Но Элизабет настояла.

Элизабет. Все-таки это твоя мать, Арнолд.

Арнолд. Она не очень с этим посчиталась, когда... убегала из дома. С какой стати теперь я должен особо считаться с этим?

Элизабет. Прошло тридцать лет. Глупо все еще злиться на нее.

Арнолд. Я не злюсь, но она таки причинила мне непоправимое зло. И я не нахожу ей оправдания.

Элизабет. А ты искал?

Арнолд. Моя дорогая Элизабет, нет смысла во все это снова вникать. Факты обескураживающе просты. У нее были обожающий муж, прекрасное положение, ребенок пяти лет, и она не стеснялась в средствах. А она взяла и убежала с чужим мужем.

Элизабет. Леди Портьюс едва ли может привязать к себе кого-нибудь, Арнолд. (К Анне.)Вы ее знаете?

Анна (улыбаясь). Скорее, она способна оттолкнуть.

Арнолд. Если вы намерены балагурить, я вообще не скажу больше ни слова.

Анна. Извините, Арнолд.

Элизабет. А если твоя мать ничего не могла с собой поделать, если она полюбила?

Арнолд. И забыла честь, долг и приличия? Так, знаешь, можно оправдать все что угодно.

Элизабет. Все-таки не годится так говорить о матери.

Арнолд. Да я не воспринимаю ее как мать.

Элизабет. Ты не можешь смириться с тем, что она не думала о тебе. У кого-то получается стать матерью, а кто-то остается женщиной. Мне не по себе делается, когда подумаю, как же она любила того человека. Ради него пожертвовала именем, положением, ребенком.

Арнолд. По-твоему, упомянутый ребенок может питать теплые чувства к матери, которая обошлась с ним подобным образом?

Элизабет. Нет, я так не думаю. Но мне жаль, что после стольких лет вы не можете подружиться.

Арнолд. Ты, видимо, не сознаешь, как мне жилось под сенью этого кошмарного скандала. И в школе, и в Оксфорде, и потом в Лондоне я, как меченый, оставался сыном леди Китти Чини. Это была мука мученическая!

Элизабет. Я понимаю, Арнолд. Тебе скверно приходилось.

Арнолд. Это всегда тяжело переживается, а из-за положения этих людей все было в десять раз хуже. Отец был тогда в палате общин, и Портьюс, еще нетитулованный,— тоже; он был помощником министра иностранных дел и постоянно был в центре внимания.

Анна. Мой отец говаривал, что это была умнейшая голова в партии. Все прочили ему место премьер-министра.

Арнолд. Теперь представьте, какую кость кинули британской публике. Давненько ее так не развлекали. У всех на устах была песенка про мою мать. Вам не доводилось ее слышать? «Шалунья леди Китти сказала всем «простите»...

Элизабет (обрывая его). Не надо, Арнолд.

Арнолд. К тому же они не давали людям забыть о себе. Сиди они себе во Флоренции, не поднимая шума, скандал давно бы заглох. Но бесконечные судебные процессы между лордом и леди Портьюс освежали людскую память.

Тедди. Из-за чего они судились?

Арнолд. Естественно, мой отец развелся с женой, а леди Портьюс не давала Портьюсу развода. Он пытался воздействовать на нее, отказывая в содержании, выкуривая из дома и еще бог весть как. Они постоянно тягались в судах.

Анна. По-моему, леди Портьюс вела себя чудовищно.

Арнолд. Она знала, что он хочет жениться на моей матери, и ненавидела ее. Ее нельзя осуждать.

Анна. Этим двоим, конечно, не позавидуешь.

Арнолд. Поэтому они и жили во Флоренции. У Портьюса есть деньги. Там они окружили себя людьми, которых не смущало их положение.

Элизабет. С тех пор они впервые приехали в Англию.

Арнолд. Надо сказать отцу, Элизабет.

Элизабет. Конечно, надо.

Анна (Элизабет). Он говорил с вами о леди Китти?

Элизабет. Ни разу.

Арнолд. Вряд ли он вообще хоть раз произнес ее имя за те тридцать лет, что она покинула этот дом.

Тедди. Так они жили здесь?

Арнолд. Естественно. Тут был съезд гостей, и однажды вечером Портьюс и моя мать не спустились к обеду. Их ждали. Ничего не могли понять. Отец послал за матерью, и на игольнице нашли записку.

Элизабет (смутно улыбаясь). Совсем как в средневековье.

Арнолд. Я думаю, после того ужасного вечера он невзлюбил этот дом. Ни дня больше не провел под его крышей, а когда я женился, отдал его мне. У него тут коттедж, он наезжает, когда есть настроение.