Собрание сочинений. Т. 1 Революция

Он присылает мне одну телеграмму утром и одну вечером. В понедельник еду к нему.

Я его люблю как любовница. Он выучил мадьярский язык в две недели на пари с Мостовенкой [94] . Узнал не от него.

Иван Павлович [95] поехал в Москву и в Питер, привезет серапиачии рукописи.

Вообще все обстоит благополучно. По слухам, предстоит зима. Еще кланяюсь Марии Игнатьевне Бенкендорф.

Уверяю ее клятвенно, что она большой человек.

94

Павел Николаевич Мостовенко (1881–1939) – советский дипломат, сотрудник посольства в Чехословакии, друг Р. О. Якобсона.

95

Иван Павлович Ладыжников (1847–1945) – издательский деятель.

Уверен вообще, что совершенно незачем быть несчастным.

Поэтому написал книжку о кинематографе в два листа [96] . Если я правильно указал в ней на одну вещь, то книжка хорошая.

Роман я все-таки напишу [97] . Не все же одному Алексею Толстому. Не знаю, чем только его тормозить.

Выпал ли в Херингсдорфе [98] снег, и поставил ли Соловей свою зимнюю юрту и проч. проч.

В Праге проживу около месяца. Я дальше месяца вперед ничего не думаю.

96

Речь идет о книге «Литература и кинематограф», вышедшей в 1923 г. в Берлине.

97

См. «замысел» его в письме 11-м.

98

В Герингсдорфе Горький жил с конца мая по 25 сентября 1922 г.

Прибыли из Питера с Еф<имом> Яковлевичем Белицким [99] 20 рисунков Владимира Лебедева, изображающих типы русской революции: солдаты, матросы, проститутки, танцулька (танцулька, конечно, не тип) и проч. [100]

Очень интересно и совсем не карикатурно.

Сижу, пишу книжку «Современная русская проза», заглавие переменю. Читаю Вашу книжку о Толстом [101] . Как хорошо! Какой изумительный писатель Максим Горький.

99

Ефим Яковлевич Белицкий – издательский деятель. В 1922 г. работал в издательстве «Эпоха», был представителем журнала «Беседа» в России.

100

Речь идет о цикле из 23 рисунков Владимира Васильевича Лебедева (1891–1967) «Улицы революции» (позднее получившем название «Панель революции», 1922).

101

Имеется в виду книга Горького «Воспоминания о Льве Николаевиче Толстом» (Пб., 1919; с дополнениями переиздано в 1921 г. в Берлине). Восторженные отзывы об этой книге см. у Шкловского также в СП (с. 199–200), в статье «Новый Горький» (ГС. С. 207–209) и мн. др.

И как он мало знает об этом. Алексей Максимович, я думаю, что Вы получили мировую известность не благодаря идейному содержанию своих вещей и т. д., а вопреки ему.

Если бы Вы были рыбой, то жили бы в очень глубоких местах океана, но на сушу все же бы лазали из любопытства и икру метать [102] .

Хожу по кино. Живу глупо. Ну, это судьба.

Сюда приехали Оцуп, Альтман, Артур Лурье [103] и проч. проч.

О моей жене заботились все время Жак, Шагинян [104] и Давид Выгодский.

102

Ср. в воспоминаниях Горького о Толстом: «Если бы он был рыбой, то плавал бы, конечно, только в океане, никогда не заплывая во внутренние моря, а особенно – в пресные воды рек» (Горький М. ПСС. М., 1973. Т. ХVI. С. 267).

103

Николай Авдиевич Оцуп (1894–1958) – поэт, эмигрировал в конце 1922 г. Натан Исаевич Альтман (1889–1970) – художник. Артур Соломонович Лурье (1892–1966) – композитор, эмигрировал в 1922 г.

104

Мариэтта Сергеевна Шагинян (1888–1982).

Ваш

Виктор Шкловский.

18 сентября 1922 года.

13 Дорогой Алексей Максимович.

Положение отчаянное. Денег 200 марок.

Издатели думают, покупать ли сборник «Поэтика Пушкина» [105] , а если и купят, там моего (подписанного моим именем) мало.

Денег нет, поэтому не обедаю.

Очень глупо. А нужно сидеть и писать «Роман тайн у Диккенса» [106] . Нужно писать для себя, для души, а нельзя.

105

В это время Шкловский составлял сборник «Очерки по поэтике Пушкина» (вышел в 1923 г. в Берлине в издательстве «Эпоха»), в который вошли статьи П. Г. Богатырева, Б. В. Томашевского и самого Шкловского.

106

Осенью 1922 г. Шкловский написал статью «Роман тайн» (последнее название), которую в конце 1922 г. выслал жене для публикации в России. Статья была опубликована в № 4 журнала «Леф», вышедшем в начале 1924 г.

Объявляю, что пролетариат (я) без журнала жить не может, писать негде и есть нечего.

Паники у меня нет, так как я купил в свои цветущие времена три мешка картошки, которую и смогу есть. Но скучно.

Писать хочется.

Алексей Максимович, я не знаю, для чего издают книги. Подозреваю, что это не очень выгодно. Ни Петру Петровичу [107] , ни Ладыжникову, ни Гржебину из книги И<ш>лонского [108] (кажется) не нужен журнал. Но нам очень нужен.

107

Петр Петрович Крючков (1889–1938) – в то время уполномоченный советского постпредства в Берлине по русско-германскому торговому и книгоиздательскому акционерному обществу «Книга» (позднее – «Международная книга», 1921–1931). С декабря 1921 г. исполнял обязанности литературного секретаря Горького.

108

Фамилия читается предположительно. Очевидно, имеется в виду работа врача Н. Ишлондского «Этюды сексуальной биологии», первая часть которой – «Произвольное изменение пола и искусственное омоложение по проф. Э. Штейнаху» – вышла в 1923 г. в Берлине. Горький в это время интересовался идеями Э. Штейнаха.

Заставьте их его издавать.

Я буду в нем щебетать, как жаворонок, так как журнал моя родина.

Скучаю и хожу от отчаянья небритый.

Приехал Петр Богатырев [109] с немецкой походкой. Живем вместе, очень милый середняк.

К Вам приедет, если разрешите, в понедельник [110] .

От жены писем нет.

Говорят, она похудела.

Не понимаю, зачем мучат бедных животных?

Какой сволочи надо, чтобы я был несчастлив.

109

Петр Григорьевич Богатырев (1893–1971) – литературовед, фольклорист. В 1921–1940 гг. – в научной командировке в Чехословакии. В ноябре 1922 г. прожил несколько дней в Берлине.

110

Описание визита Шкловского и П. Г. Богатырева к Горькому см. в позднейших воспоминаниях Шкловского: О Горьком // Знамя. 1937. № 6. С. 260.

Пока скучно. Привет всем всем.

Дука, дорогой, я хочу писать.

Найдите человека, который купил бы меня.

Мне нужен минимальный уход, как козе, я буду давать шерсть, молоко и м<е>кать даром.

Эх.

В баню, например, тоже нужно ходить. А для чего жить, невозможно понять.

А я напишу повесть «Шеповалый», это из гимназического бытования. Сценка: двое, еврей и русский (мальчики), подрались. На еврее (фамилия его Хаст) расстегнулась куртка, он снял ее. На рубашку его одета жилетка с цветочками, для тепла. А которые русские, те такой не носят, ни одному из них не придет в голову одеть такую жилетку, и они смотрят на него с осуждением, и он им чужой.

Не знаю, понятно ли?

Или как гимназист подложил под ножки кровати, на которой лежал с женщиной, учебники, чтобы не шуметь, и протер насквозь толстый латинский словарь.

Это легенда.

Целую Вас

Виктор.

Дано 10 ноября в Берлинове.

14 <Конец октября – ноябрь 1922 года>

Дорогой Алексей Максимович.

Получил письмо из России. Там сравнительно благополучно, за женой ухаживают все, даже чистильщики сапог. Может быть, она сможет приехать [111] . Брата моего Владимира [112] сослали в Архангельск. Изумительные сволочи.

111

Осенью 1922 – летом 1923 г. Шкловский пытается неоднократно организовать нелегальный приезд В. Г. Шкловской-Корди в Берлин. Активно помогали ему в этом Я. Л. Израилевич, Э. Шиман, Е. В. Равдель и др. Однако это устроить не удалось. H. H. Берберова называет одной из главных причин возвращения Шкловского в Россию разлуку с женой (Берберова Н. Курсив мой // Октябрь. 1988. № 11. С. 168).

112

Владимир Борисович Шкловский (1889–1937?) – литературовед, переводчик, библиограф. Краткие сведения о нем см.: Галушкин А. Четыре письма Виктора Шкловского // Странник: Литература, искусство, политика. М., 1991. Вып. II. С. 77–78.

Приеду к Вам на днях.

О журнале говорил с П. П. К. [113]

Нам все равно, кто издаст, только бы покрепче.

У меня к Вам просьба.

Меня разыскала в Берлине моя ученица, Эмилия Эмануиловна Летауер, 21 года, студентка Петр<оградского>университета и Института истории искусств. У нее были хорошие работы по Толстому. Сейчас ее здесь не принимают в Университет. Не можете ли Вы написать записку какому-нибудь министру Народ. Просвещения или какому иному Эйнштейну, что девочка талантливая и что ей работать очень нужно.

113

Крючков П. П.

Я же хожу по Берлину небритым. Роман [114] кутит так, что даже жутко. Он запивает мыслью.

Вижу Маяковского [115] . В России, очевидно, здорово плохо. Ну что ныть.

Серапионы, кажется, опять повеселели. Это Ладыжников [116] .

Виктор.

Мой адрес: Kleiststrasse, 11.

15 <14 февраля 1923 года>

Дорогой Алексей Максимович.

114

Р. О. Якобсон в это время находился в Берлине.

115

В. В. Маяковский пробыл в Берлине с октября по ноябрь 1922 г.

116

Это связано, очевидно, с перспективами издания произведений «Серапионов» за рубежом (в частности, в «Книге», сотрудником которой был И. П. Ладыжников), о которых неоднократно упоминается в «берлинских» письмах Шкловского. Ср. об этом же в письмах Горького к М. Л. Слонимскому середины 1922 г. (ЛН. С. 376, 379–380, 383).