Собрание сочинений. Том 10

Русские, по-видимому, не приняли самых простых мер предосторожности против этого ружейного огня. У них тоже были стрелки. Почему они не расположили их на башнях, за парапетом крыши, откуда они держали бы под огнем вражеских стрелков? Но, как видно, финские стрелки в Бомарсунде не были склонны драться за славу святой Руси. И, наконец, французы использовали, кроме осадных орудий, несколько мортир и три гаубицы. Мортиры вели навесной огонь по непробиваемой бомбами крыше башни для того, чтобы сокрушить ее сочетанием силы падения с силой взрыва. Однако эта стрельба, очевидно, была малоэффективной. Французские же гаубицы вели настильный огонь и направляли его на амбразуры. С такого близкого расстояния, как 400–500 ярдов, из длинной 24-фунтовой бронзовой гаубицы, стреляющей снарядами диаметром в шесть дюймов, на три выстрела вполне можно добиться одного попадания по такой цели, как амбразура; а каждый снаряд, попавший в цель, означал выход из строя одного орудийного расчета и самого орудия. Так что этот огонь был, должно быть, очень эффективным.

Итак, мы видим, что гранитные стены Бомарсунда не что иное, как обман русских, — куча мусора под тонкой каменной облицовкой, которая не смогла сколько-нибудь долго противиться меткому и упорному огню. Если люди, строившие их, обманули Николая, то ему все же удалось с помощью этих фиктивных укреплений обмануть союзников и заставить их отказаться от целой кампании. Защищались русские в общем неважно; возможно, что причиной этого были весьма открыто проявлявшиеся настроения финских частей. Атака союзников характеризовалась доселе небывалой в их действиях решительностью, которой они по всей вероятности обязаны генералу Джонсу. Трудности, которые пришлось преодолевать при передвижении и установке орудий, хотя и преувеличенные сэром Чарлзом Нейпиром, без сомнения, были велики. Французы использовали при атаке осадные орудия слишком малого калибра и мортиры, которые в данных условиях не могли принести большой пользы, но их настильный огонь по амбразурам из орудий и винтовок заслуживает всяческой похвалы. Англичане, как всегда, пустили в ход самые тяжелые орудия, какие они смогли доставить на поле боя, вели открытый, прямой и эффективный огонь, преодолевали трудности и держались под огнем со свойственным им упорством и добились своего без лишней суеты, но и без особой оригинальности.

Но Бомарсунд взят, и теперь возникает вопрос, что с ним делать? Судя по последним известиям из Гамбурга, на созванном адмиралами военном совете командующие экспедиционными силами и старшие командиры постановили разрушить все укрепления и покинуть остров, если Швеция не захочет занять его, заплатив за него объявлением войны России. Если эти сообщения правильны, то экспедиция на Аландские острова была ходом отнюдь не стратегическим, как утверждал «Moniteur», а чисто дипломатическим, предпринятым с целью вовлечь Швецию в опасный союз с теми самыми державами, дружба которых, по словам г-на Брайта, «за один год принесла Турции такие бедствия, которые не снились России даже в ее самых необузданных честолюбивых мечтах». Шведский двор колеблется, шведская пресса призывает народ остерегаться «Danaos et dona ferentes» [ «Данайцев, даже дары приносящих» (Вергилий. «Энеида»). Ред.], но шведские крестьяне уже приняли петицию, гласящую, что палата должна просить короля позаботиться о том, чтобы Аландские острова больше никогда не вернулись к России. Петиция крестьян едва ли будет принята во внимание, и скоро мы, вероятно, получим известия о том, что крепость взорвана.

Написано Ф. Энгельсом 28 августа 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4182, 13 сентября 1854 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

К. МАРКС РЕВОЛЮЦИОННАЯ ИСПАНИЯ [238]

Написано К. Марксом в августе — ноябре 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» 9 и 25 сентября; 20, 27 и 30 октября; 24 ноября, 1 и 2 декабря 1854 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

238

Серия статей «Революционная Испания» была написана Марксом для «New-York Daily Tribune» в августе — декабре 1854 года. Маркс, следивший за всеми симптомами революционного движения в Европе, уделял большое внимание развернувшимся летом 1854 г. событиям в Испании; он считал, что революционная борьба в Испании может послужить толчком к развитию революционного движения и в других европейских странах. Для того чтобы лучше понять специфический характер и особенности новой испанской революции, Маркс тщательно изучил историю испанских революций первой половины XIX века; сохранились 5 тетрадей Маркса с выписками из работ английских, французских, испанских авторов. Из записной книжки Маркса видно, что он послал в «New-York Daily Tribune» 11 статей, охватывавших период первой (1808–1814), второй (1820–1823) и третьей (1834–1843) испанских буржуазных революций. Из этих статей в «New-York Daily Tribune» были напечатаны только первые 8 (до 1820 года). Остальные три статьи, посвященные событиям 1820–1822 и 1833 гг., остались неопубликованными. Из неопубликованных статей сохранился лишь отрывок рукописи о причинах поражения второй буржуазной революции, который публикуется в настоящем томе, стр. 631–634.

I

В настоящее время революция в Испании приобрела, по-видимому, столь затяжной характер, что представители имущих и консервативных классов, как сообщает наш лондонский корреспондент, начинают покидать страну и искать безопасности во Франции. И не удивительно: ведь Испания никогда не придерживалась новейшей французской моды, столь широко распространившейся в 1848 г., проделывать революцию от начала до конца в трехдневный срок. Ее усилия в этой сфере более сложны и более длительны. Три года — вот, по-видимому, кратчайший срок, которым она ограничивается, хотя ее революционные циклы иногда растягиваются и на девять лет. Так, первая испанская революция нынешнего столетия продолжалась с 1808 до 1814, вторая — с 1820 по 1823, а третья — с 1834 по 1843 год. Сколько времени продлится и чем кончится нынешняя революция, этого не предугадает и самый проницательный политик; однако можно сказать без преувеличения, что нет другой страны в Европе, включая даже Турцию и Россию с ее войной, которая бы представляла для вдумчивого наблюдателя такой глубокий интерес, как Испания наших дней.

Восстания в Испании такое же древнее явление, как и власть придворных фаворитов, против которых они обычно бывают направлены. Так, в середине XV века аристократия возмутилась против короля Хуана II и его фаворита дон Альваро де Луна. Еще более серьезные волнения произошли в XV веке против короля Генриха IV и главы его камарильи дон Хуана де Пачеко маркиза де Вильена. В XVII веке народ в Лиссабоне разорвал на куски Васконсельоса, этого Сарториуса при испанском вице-короле в Португалии, и та же участь постигла в Сарагосе Санта-Колому, фаворита Филиппа IV. В конце того же века, при Карле II, народ в Мадриде восстал против камарильи королевы, состоявшей из графини де Берлепш и графов Оропесы и Мельгара, наложивших на все продукты, ввозимые в столицу, обременительный налог, доход с которого они делили между собой. Народ явился к королевскому дворцу, заставил короля выйти на балкон и публично отречься от камарильи королевы. Затем толпа направилась к дворцам графов Оропесы и Мельгара, разграбила их и сожгла, причем пыталась захватить также и самих владельцев, которым, однако, удалось спастись ценой вечного изгнания. Причиной восстания в XV веке был предательский договор, заключенный фаворитом Генриха IV маркизом де Вильена с французским королем Людовиком XI, в силу которого Каталонию предполагалось уступить Франции. Спустя три столетия договор, заключенный в Фонтенбло 27 октября 1807 г., представлявший сделку между фаворитом Карла IV и возлюбленным его жены дон Мануэлем Годоем, «князем мира», с одной стороны, и Бонапартом — с другой, о разделе Португалии и вступлении в Испанию французских армий вызвал в Мадриде народное восстание против Годоя, за которым последовали: отречение Карла IV, вступление на престол его сына Фердинанда VII, вторжение французской армии в Испанию и, наконец, война за независимость. Так испанская война за независимость началась с народного восстания против камарильи в лице дон Мануэля Годоя совершенно так же, как в XV веке гражданская война началась восстанием против камарильи в лице маркиза де Вильена. И точно так же началом революции 1854 г. было восстание против камарильи в лице графа Сан-Луиса.

Несмотря на эти постоянно повторявшиеся восстания, в Испании вплоть до нашего столетия не было серьезных революций, если не считать войны Священной лиги [239] при Карле I, или Карле V, как его называют немцы. Непосредственным предлогом этих последних событий, как обычно, явилось поведение придворной клики, которая, пользуясь покровительством вице-короля Испании, фламандца кардинала Адриана, довела до отчаяния кастильцев своей наглой алчностью, продавала государственные должности тем, кто больше даст, и открыто торговала судебными приговорами. Сопротивление фламандской камарилье было лишь внешней стороной движения. В основе движения лежала защита вольностей средневековой Испании против притязаний современного абсолютизма.

239

Война Священной лиги (1520–1522) — восстание кастильских городов (комунерос) против абсолютизма Карла I. Восстание, носившее вначале характер борьбы за сохранение феодальных привилегий городов, с 1521 г. в связи с вовлечением в движение городских низов и части крестьянства приобрело антифеодальный характер. В июле 1520 г. в Авиле была образована Священная лига (или хунта) восставших городов, в сентябре Лига была вынуждена перенести свое местопребывание в Тортесильяс, а в ноябре в Вальядолид, где были созваны кортесы, в которых приняли участие представители от 10 городов.

427

Титульный лист одной из тетрадей Маркса с выписками по истории Испании [240]

После того как объединение Арагона, Кастилии и Гранады под властью Фердинанда Католика и Изабеллы I создало материальную основу испанской монархии, Карл I попытался преобразовать эту все еще феодальную монархию в абсолютную монархию. Он повел наступление сразу на оба столпа испанской свободы, на кортесы и на аюнтаментос [241] ; кортесы представляли собой преобразованную форму древних готских concilia [советов. Ред.], аюнтаментос почти непосредственно шли от римской эпохи, обладая свойственной римским муниципиям чертой — сочетанием наследственного и избирательного начала. Что касается муниципального самоуправления, то города Италии, Прованса, Северной Галлии, Великобритании и отчасти Германии представляют большое сходство с испанскими городами в их тогдашнем виде; но ни Генеральные штаты во Франции, ни британский парламент в средние века нельзя сравнить с испанскими кортесами. При формировании испанского королевства были условия, исключительно благоприятные для ограничения королевской власти. С одной стороны, в течение длительной борьбы с арабами небольшие части территории были в разное время отвоеваны и превращены в особые королевства. В ходе этой борьбы возникали народные законы и обычаи. Постепенные завоевания, совершавшиеся главным образом дворянством, чрезвычайно усиливали его могущество, в то же время ослабляя власть короля. С другой стороны, населенные пункты и города внутри страны приобрели крупное значение, ибо жители вынуждены были селиться вместе в укрепленных местах и искать там защиты от непрерывных вторжений мавров; в то же время положение Испании как полуострова и постоянные сношения с Провансом и Италией способствовали образованию первоклассных торговых приморских городов на побережье. Уже в XIV столетии представители городов составляли самую могущественную часть кортесов, в состав которых входили также представители духовенства и дворянства. Следует также отметить, что медленное освобождение от арабского владычества в процессе почти восьмисотлетней упорной борьбы придало полуострову к тому времени, когда его территория полностью очистилась, черты, совершенно отличные от тогдашней Европы; в эпоху европейского Возрождения на севере Испании господствовали правы и быт готов и вандалов, а на юге — арабов.

240

На титульном листе одной из тетрадей с выписками Маркса об Испании его рукой сделана надпись, являющаяся перечнем части просмотренной им литературы. Ниже приводится расшифровка этой надписи на языке оригинала и ее перевод на русский язык:

(Campomanes. Jovellanos)

London. 1854. May. June. July.

1) Parish (H. H.) Diplomatic History of the Monarchy of Greece. London, 1838.

2) Thierry. (A.) Essai sur l'histoire de la formation et du progres du Tiers Etat. 2^nd ed. 2 vol. Paris 1853.

3) Plumada sobre la Indole у Tendencia de la Revolucion en Espana. Madrid. 1846.

4) Revolution dEspagne. Examen critique. 1830—36. Paris. 1836.

5) The Crisis of Spain. 2^d edit. London. 1823.

6) Revelations on Spain in 1845. 2 vol. London. 1845.

7) Senor de Marliani. Historia Politica de la Espana Moderna. Barselona. 1849.

8) Principe. Espartero, su Passado etc. Madrid. 1848. (Кампоманес. Ховельянос)

Лондон. 1854. Май. Июнь. Июль.

1) Париш (X. X.) Дипломатическая история греческой монархии. Лондон, 1838.

2) Тьерри. (О.) История образования и развития третьего сословия. 2-е изд. 2 тома. Париж 1853.

3) Записки о характере и тенденции революции в Испании. Мадрид. 1846.

4) Революция в Испании. Критический разбор. 1820—36. Париж. 1836.

5) Испанский кризис. 2-е изд. Лондон. 1823.

6) Правда об Испании в 1845 г. 2 тома. Лондон. 1845.

7) Господин де Марлиани. Политическая история современной Испании. Барселона. 1849.

8) Принсипв. Эспартеро, его прошлое и т. д. Мадрид. 1848.

241

Аюнтаментос — органы местного самоуправления в Испании, сыгравшие большую политическую роль в период реконкисты — борьбы за освобождение Испании от арабского господства (VIII–XV вв.). После подавления восстания комунерос в XVI в. (см. примечание 239) аюнтаментос были в основном ликвидированы. Восстановление аюнтаментос являлось одним из демократических требований, выдвигавшихся во время буржуазных революций в начале XIX века. Аюнтаментос были временно восстановлены конституцией 1812 г. и кортесами в 1820 году.

Когда Карл I вернулся из Германии, где он был возведен в императорский сап, кортесы собрались в Вальядолиде, чтобы принять его присягу в верности древним законам и возложить на него корону [242] . Карл, отказавшись приехать, послал своих уполномоченных, с тем чтобы они приняли от кортесов присягу на верность королю. Кортесы отказались допустить этих уполномоченных в свое собрание и поставили монарха в известность, что, если он не явится и не присягнет законам страны, он никогда не будет признан королем Испании. Карл уступил этому требованию; он предстал перед кортесами и принес присягу, по словам историков, с очень кислой миной. При этом кортесы заявили ему: «Государь, вы должны знать, что король является только платным слугой нации». Таково было начало вражды между Карлом I и городами. В результате его интриг в Кастилии начались многочисленные восстания, была образована Священная лига Авилы, и объединенные города созвали собрание кортесов в Тортесильясе. 20 октября 1520 г. отсюда был отправлен королю «протест против злоупотреблений», в ответ на который Карл лишил личных прав всех депутатов, собравшихся в Тортесильясе. Гражданская война стала неизбежной; восставшие горожане бросили призыв к оружию; их солдаты под командой Падильи захватили крепость Торрелобатон, но в конце концов были разбиты превосходящими силами в сражении при Вильяларе 23 апреля 1521 года. Главные «заговорщики» сложили головы на плахе, а старинные вольности Испании перестали существовать.

242

Речь идет о состоявшихся в январе — феврале 1518 г. в Вальядолиде Кастильских кортесах, которые должны были утвердить Карла королем Кастилии, принести ему присягу на верность, а также принять в свою очередь от него присягу в соблюдении фуэрос (см. примечание 267).

У Маркса здесь описка: кортесы собрались до выборов Карла императором (1519) и до его поездки в Германию на коронацию (1520).

Различные обстоятельства благоприятствовали укреплению зарождавшегося абсолютизма. Недостаток единства между провинциями парализовал их разрозненные усилия; однако главную услугу Карлу оказал резкий классовый антагонизм между дворянами и горожанами, который помог ему ослабить тех и других. Мы уже упоминали, что с XIV века влияние городов в кортесах было весьма значительно, а со времени Фердинанда Католика Святое братство (Santa Hermandad) [243] оказалось в руках городов мощным орудием против кастильского дворянства, обвинявшего их в нарушении древних дворянских привилегий и юрисдикции. Вот почему дворянство так усердно поддерживало Карла I в его намерении уничтожить Священную лигу. Сломив вооруженное сопротивление Лиги, Карл принялся за сокращение муниципальных привилегий городов; города, население которых уменьшалось, быстро теряли в богатстве и значении и вскоре утратили и свое влияние в кортесах. Тогда Карл повернул оружие против дворянства, которое помогало ему в подавлении городских свобод, но само сохранило еще немалое политическое значение. Мятеж армии из-за неуплаты жалованья принудил Карла в 1539 г.

243

Святое братство, или святая германдада — союз испанских городов, созданный в конце XV в. королевской властью, стремившейся использовать буржуазию в борьбе против крупных феодалов, в интересах абсолютизма. С середины XVI в. вооруженные силы святой германдады выполняли полицейские функции.

собрать кортесы, чтобы добиться от них согласия на получение денег. Возмущенные тем, что прежние субсидии были неправильно истрачены на цели, чуждые интересам Испании, кортесы отказали в ассигновании. В бешенстве Карл распустил их; когда же дворяне стали настаивать на своем освобождении от налогов в силу привилегии, он заявил, что требующие такого права не имеют основания участвовать в кортесах, и действительно исключил их из этого собрания. Для кортесов это был смертельный удар; их заседания свелись в дальнейшем к выполнению чисто придворной церемонии. Третья составная часть древних кортесов — духовенство — еще со времени Фердинанда Католика стало под знамя инквизиции и давно уже не отождествляло свои интересы с интересами феодальной Испании. Напротив, благодаря инквизиции церковь превратилась в самое несокрушимое орудие абсолютизма.